Также в статье перечислялись и другие обвинения. Не все. В основном только касающиеся Гарри. О том, как Альбус нарушил завещание Поттеров и, воспользовавшись тем, что является главой Визенгамота, провозгласил себя опекуном мальчика, которого вопреки всем обычаям и законам поместил на воспитание к магглам, где с наследником древнего магического рода произошла трагедия и он едва не погиб, а Дамблдор все это время снимал деньги со счета «подопечного» на весьма сомнительные нужды.
Помимо этого Скитер намекала, что именно как к главе магического суда к Альбусу тоже накопилось немало претензий. И не исключено, что на этом злоупотребления Дамблдора всеобщим доверием не ограничиваются. Возможно, бывший директор Хогвартса совершал темномагические ритуалы.
Легко и ненавязчиво в статье делался вывод, что, в случае обоснованности обвинений, Альбусу куда больше подходит звание Темного лорда, чем Волдеморту.
Выпуск «Ежедневного Пророка» поднял в Большом зале невероятный гвалт. Были те, кто отказывался верить написанному, но большинство устремилось к Гарри, вопрошая:
— Неужели это правда? Наверное, все же происки министерства. Как такое возможно?
Поттеру понравилось, что предыдущие статьи Скитер сделали свое дело, пошатнув образ Дамблдора как величайшего светлого волшебника. Сомневающихся в этом сейчас было куда больше, чем безоговорочно верящих директору. Причем среди последних основная часть — совсем еще дети, младшекурсники. Его друзья склонны сомневаться, ну разве что кроме Симуса.
Тем временем общественность ожидала от Гарри ответа. Даже Макгонагалл смотрела на него, поджав губы. Поэтому парень встал и заявил на весь зал:
— Пусть это редкий случай, но относительно меня в статье нет вымысла, — а сам подумал «скорее недоговоренности», но об этом широкой общественности пока знать не обязательно.
В зале повисла тишина, в которой уж слишком отчетливо прозвучали слова Драко:
— Мой отец всегда говорил, что директор двуличен и не раз нарушал законы.
Раньше бы Малфоя немедленно заткнули, а сегодня не знали, что и возразить. Гарри почти физически ощущал, как рушится карточный домик «безупречной» репутации Альбуса, и главное было не расплыться в довольной улыбке. К счастью, всех отвлекло появление министерской совы, приземлившейся прямо перед Поттером. Она протянула парню письма с печатью Фаджа.
Честно говоря, на пергаменте было просто пара строк с финтифлюшкой — официальное приглашение лорда Поттера, его партнера и адвокатов в следственный отдел невыразимцев. До настоящего момента Гарри даже не знал, что таковой имеется. Хотя в его необходимости сомневаться не приходилось.
— Министр лично приглашает тебя? — вытаращился Колин Криви, его способность подмечать все и сразу иногда просто выходила за рамки.
— Так получилось, — пожал плечами Поттер, после чего поднялся и направился к преподавательскому столу, дабы сказать: — Профессор Макгонагалл, я и профессор Снейп сегодня не сможем находиться на занятиях. В министерстве необходимо наше присутствие.
— Что ж, ладно, — ответила Минерва, вновь поджав губы. Кажется, она никак не могла определиться с собственным отношением к происходящему. Декан Гриффиндора многие годы работала бок о бок с Дамблдором, а теперь получается, что и не знала его совсем. Правда, в его замыслах сам черт ногу сломит.
В министерстве лорда Поттера с сопровождающими лицами приняли как дорогих гостей. Как ни странно, встречающим лицом оказался Перси Уизли, причем держался он абсолютно невозмутимо. После обычной проверки палочек, он проводил гостей в личный кабинет Фаджа. Корнелиус радушно поприветствовал Гарри и остальных, после чего сказал:
— Я подумал, что беседовать здесь будет гораздо удобнее, чем в официальных допросных невыразимцев, тем более что вы являетесь стороной обвинения.
— Благодарю за заботу, господин министр, — улыбнулся Поттер.
— Прошу, присаживайтесь. А я приглашу главу невыразимцев и старшего по нашему делу. Мистер Уизли, вы знаете, кого я имею в виду.
— Да, господин министр. Я сейчас же их позову.
Когда помощник покинул кабинет, Гарри не смог не спросить:
— Как он?
— Мистер Уизли всегда отличался достойной выдержкой. Но при нашем разговоре он присутствовать не будет.
— Так лучше всего, — согласился Поттер.
Приглашенные не заставили себя ждать, и, к своему удивлению, Гарри узнал одного из них. Старшим невыразимцем оказался лорд Прюэтт, тот самый, отец Молли. А следствие вел маг лет сорока с восточными чертами лица. Его узнали адвокаты. Бастиан даже улыбнулся, сказав:
— Рад снова встретить вас, мистер Шанг-Да.
— Взаимно, Бастиан, Сиэль. К счастью, мы снова на одной стороне. Здравствуйте, лорд Поттер, мистер Снейп.
— Приятно познакомиться, — кивнул Гарри. — А вы, если не ошибаюсь, лорд Прюэтт?
— Совершенно верно, молодой человек, — кивнул пожилой маг, у него были невероятно грустные глаза. — Вы не представляете, как я рад, что, наконец, нашелся тот, кто готов стать достойным противником Дамблдору.
— Мои обвинения начали подтверждаться?
— Да, — подтвердил министр, а Шанг-Да добавил:
— Мы еще вчера провели тщательное исследование местности возле Норы и нашли тело Наземникуса Флетчера. Исследования подтвердили насильственный характер смерти более трех месяцев назад.
— Заклятье или нет? — уточнил Северус.
— Удар ножом сзади, прямо в сердце. Причем оружие весьма любопытной огранки, похоже на ритуальный кинжал с солидной длиной лезвия — грудину прошило насквозь. И, скорее всего, в этот момент жертва находилась под Империусом или другим угнетающим волю заклятьем. Никаких следов сопротивления.
— Выходит, зарезали, как барана, — хмыкнул Гарри.
— Верное замечание, — согласился лорд Прюэтт. — А место, где нашли тело, сохранило следы и темной магии. К сожалению, сам факт создания крестража доказать довольно сложно. К подобному волшебству прибегали чрезвычайно редко. Последний случай, и тот не доказанный, указывает на Волдеморта. Вообще в вашем деле против Дамблдора очень мало свидетелей.
— Знаю. Он очень старался спрятать концы в воду, — буркнул Поттер. — А если я смогу предоставить вам необходимых свидетелей?
— Это бы нам очень помогло, — почтительно ответил Шанг-Да. — Нам необходимо также заслушать более полную версию ваших обвинений. Расскажите подробнее о своей жизни.
— Хорошо.
— Также в стенограмме обвинения говорилось, что вы еще обвиняете Дамблдора и Грюма в убийстве моих сыновей — Гидеона и Фабиана, — голос лорда Прюэтта едва заметно дрогнул. — Вы можете это доказать?
— Если один мой друг согласится выступить в роли свидетеля, то да. Пожиратели вообще были не такими уж кровожадными бандитами, как о них все думают. Этот образ пестовал все тот же директор, так как ему нужен был достойный противник, на которого можно было бы списать и собственные темные делишки.
