— Ладно, главное я уже понял — тебе лучше.
Девушка продолжала молчать, отвернувшись к стене, и мне ничего больше не оставалось, как уйти восвояси.
Через несколько дней я пошла на поправку и была отправлена в свою комнату. Я почти пришла в себя телом, и только душевное беспокойство обрывками воспоминаний бередили душу.
На смену борьбе и гневу снова пришла подруга-апатия. Я больше не хотела и не могла бороться с ситуацией, где все и всё против неё. С таким же успехом можно плевать против ветра — оно всё равно летит обратно…
Я существовала как робот — ела, спала, без какой-либо цели, и с содроганием ждала каждый день, что мне придут и сообщат — по мою душу вновь нашёлся клиент.
Я понимала, что долго выкручиваться и выходить сухой из воды не выйдет, и в один "прекрасный" день ничего не останется, как подчиниться ситуации.
Вика.
Я сидела в кухне за барной стойкой и без аппетита ковыряла ужин, когда в комнату вошла Диана. Не сказать, что мы прямо подружились, но с ней хотя бы можно было поговорить и немного облегчить груз своей души.
— Привет, — сказала Диана и уселась рядом. — Отошла уже от ссылки?
— Угу, — кивнула я. — Почти, еще бы кто душу вылечил бы…
— С этим здесь туго, согласна. Но есть один способ хотя бы временно расслабиться.
— Какой?
Диана улыбнулась и молча двинулась к буфетам и холодильнику. Покопавшись на полках, она достала несколько тарелок с нехитрыми закусками с ужина, а из бара вынула бутылку и две красивые рюмки. Поставив всё на стойку, приятельница уселась на свой стул подле неё.
— Выпить, — показала Диана на бутылку с прозрачной жидкостью.
— Фу-уу, водка! — сморщила я нос.
— Водка-водка, — закивала Диана и, не слушая протестов, налила две рюмки, пододвинув одну ко мне. — Лучшего способа зализать душевные раны ещё не придумали. Так что — давай, нос зажми и вперёд! — засмеялась она и махом опрокинула стопку.
Я с подозрением уставилась на свою. Водку я не люблю — слишком горькая. Да чёрт с ним, была не была — и тоже залпом выпила треть налитого. Тут же поплатившись за свою храбрость, закашлялась, и потянулась за стаканом сока.
— Закусывай лучше, — остановила Диана. — Если запивать — совсем развезёт, и утром болеть будешь.
Не разбирая, что это, сунула в рот закуску. Всё равно, какую — лишь бы перебить жгучую горечь во рту.
— О твоём подвиге с таблетками уже весь дом наслышан, — жуя солёный огурец, обратилась ко мне блондинка. — Ну ты смелая, конечно. Я бы на такое точно не решилась. Особенно, под самым носом у Егора. Удивительно, что после этого ты только карцером отделалась. Будто кто-то не даёт тебя наказать сильнее.
— Не знаю даже, мне и карцера хватило… — пожала я плечами, вспоминая чем закончилось заключение, и о чём ещё пока напоминали проколы на руках в области вен.
— Ну да… Кстати, Волк какой-то злой в последнее время ходит, не замечала?
— Нет… Давно не видела его уже, — вспомнила его суровое жёсткое лицо и содрогнулась.
— С Марго у них не ладится, говорят, — продолжала сплетничать Диана.
— Почему?
— Марго с ним встречается, а он с Марго — нет! — засмеялась собственной шутке девушка. — Ну, я могу её понять. Волк — мужик классный! Я б тоже на такого претендовала на её месте.
Я перевела удивлённый взгляд на Диану. Не могу понять — как она может так говорить о нём с восхищением? Неужели ей нравится такая его грубость и мужланство?
— Диан, скажи, а Волк, он всегда такой грубый с девочками?
— Да нет, — покачала головой она. — Только с теми, кто барагозит. Тебе чего — досталось от него, да? — девушка пристально вгляделась в моё лицо.
— Ну, он не то чтобы очень вежливо себя ведёт со мной…
Диана с пониманием кивнула:
— Поначалу мне тоже доставалось. Но потом я поняла, что он нормальный парень, просто по-другому с нами не договориться — такая уж работа.
Ну да. Нормальный…
— Что их заставляет тут работать — не понимаю. Это же мерзко! — возмутилась я.
Собеседница хмыкнула:
— Я их, конечно, не оправдываю. Но у каждого свои причины, думаю. У Марго двое детей на руках, а у Волка детство нелёгкое было. Неудивительно, что он попал в бандитскую сферу.
— А что с ним было в детстве?
— Да он же детдомовский, — с жаром начала рассказывать Диана, которой явно было приятно посплетничать с новым человеком, который пока ещё не знает кто и чего стоит. — Давай, после первой и второй промежуток небольшой!
Девушка подвинула ко мне снова наполненную рюмку.
— Это всё, конечно, я от кого-то слышала, не от него напрямую. Егор не любит о себе рассказывать. Говорят, родители его были пропойцами, и их лишили родительских прав, когда ему было десять. Отправили в детский дом. А там, понятное дело, жизнь не сахар, и многие после выпуска оттуда идут по наклонной.
Диана снова одним движением осушила свою стопку и принялась с аппетитом уплетать собранный на ходу бутерброд. Мы ещё долго сидели и болтали ни о чём и обо всём, я даже смогла к концу вечера расслабиться и забыться. Когда часы показывали уже полночь, Диана засобиралась и на нетвёрдых ногах отправилась к себе.
— Ты чё, не идешь что ли? — спросила захмелевшая приятельница меня.
— Иди, я ещё пока посижу.
— Ну, смотри сама. Покеда тогда, — блондинка послала мне воздушный поцелуй и скрылась за дверью.
В одиночестве я размышляла над тем, что рассказала Диана.
Да, пожалуй, не лучшее детство могло дать объяснение грубости Егора и тяге к такому месту. Оказывается, не только я его поначалу боялась, но и Диане пришлось пережить нечто подобное. Для него это всего лишь часть работы — укрощение строптивых. Но не все вещи, которые можно понять, стоят прощения.
Мои мысли прервала возня за спиной. Повернувшись, я увидела Егора и чуть не рухнула со стула — принесла нелёгкая, называется. Мужчина доставал из холодильника какие-то деликатесы. Видимо, проголодался и решил подкрепиться, а тут я сижу. Он сделал вид, что не замечает меня, я сама обернулась и обнаружила его присутствие.
Я приняла как можно более твёрдую позу — а надо сказать, после выпитого это было нелегко — и, вскинув гордо голову отвернулась.
— Уже пью, — ответила я и опрокинула очередную стопку, но не смогла скрыть, что напиток ей не по душе и, скривившись, принялась заедать горечь.
Заметив это, Егору стало ещё веселее, и он не сдержал смеха.
— С вами тут не запьёшь, а прямо сопьёшься. Только всё равно легче не станет, — язык заплетался, выдавая меня с головой.
— Тебе хватит, — сказал Волк и сделал шаг ко мне с намерением забрать бутылку, но я горячо возмутилась.
— А что это ты мне указываешь?! — я нахмурила брови. — Кажется, я сейчас ничего не нарушила, так что не надо тут… — я неловко махнула рукой и сбила стопку со стола, которая со звоном разбилась о кафельный пол кухни.
Егор приподнял одну бровь и окинул меня неодобрительным взглядом:
— Ты совсем не умеешь пить. И не надо было начинать.
— А тебе какая разница? Заботливый такой, да?
Меня не на шутку начинала разбирать икота. Сама не понимала, что несу, и как заставить себя замолчать — нашла, кого провоцировать. Но рот вместе с языком как будто объявили бойкот мозгу!
— Ты перебрала, иди спать, — грубо ответил мужчина на мой выпад.
— Не указывай, что мне делать, — вскинулась я. — Дайте мне отдохнуть от вас… Ик…
Егор подошёл к ней ближе, и смелость моя заметно завяла.
— Не подходи! — довольно трезво сказала я, выставив руку перед ним.
— Боишься меня? — оскалился мужчина и опёр руки о стол по обе стороны от меня, поймав в капкан.
— Еще чего, — голос предательски дрогнул.
— Так почему ты вся дрожишь? — он почти дышал мне в шею, вызывая нервную дрожь.
— У меня уже аллергия на тебя, ясно? — попыталась убрать руку Егора и встать со стула, но он не позволил ей этого сделать.
