— Что рассказывать?! Я всё знаю про Марию, видела своими собственными глазами, спасибо продвинутой молодежи, которая всюду таскает за собой телефоны…
— И что? — спрашивает нагло, сверля меня насмешливым взглядом.
— Серёж, ты себя слышишь?! Ты! Мне! Изменяешь! — повышаю голос и чеканю каждое слово по отдельности.
Просто невиданная наглость, стоит, сложа руки на груди, да еще и ухмыляется.
— Не устраивай истерику, любой нормальный мужик время от времени ходит налево, это ничего не значит…
— Для меня значит! — кричу, не веря своим ушам.
— А чего ты ждала?! Я нормальный, здоровый мужик, меня иногда больше месяца не бывает дома, надо же как-то выпускать пар… — оглушает меня своим признанием, приближаясь ко мне вплотную.
Становится до ужаса душно и тошно, хочется закрыть уши руками и никогда больше не слушать таких унизительных высказываний…
— Но запомни милая, что это не даёт тебе никакого права, уезжать к подружкам, когда тебе вздумается: то, что позволено Юпитеру, не дозволяется быкам, ты поняла?
— Я не собираюсь слушать этот бред… — пытаюсь увеличить расстояние между нами, но он уже начинает стаскивать с меня пальто. — Что ты делаешь?
— Подавляю маленький бунт, — кидает пальто в сторону, притягивая к себе. — Иди сюда…
Сжимаю кулаки и упираюсь ими в его грудную клетку, пытаясь отодвинуться, но конечно же наши силы несоизмеримы.
Когда между нашими лицами остаётся сантиметров пять, не выдерживаю, отворачивая голову в сторону.
— Поверь, тебе не стоит забивать голову подобными глупостями, ты для меня ВСЁ, слышишь? Девочка моя… — говорит полушепотом, одновременно проводя кончиком носа вдоль моей шеи, заставляя моё тело покрываться мурашками, но отнюдь не от удовольствия, а от нарастающего отвращения к собственному мужу — изменщику…
Руки Серёжи перемещаются на талию, а затем одним быстрым движением расстёгивают молнию на моей юбке.
Та скользит вниз к ногам, я остаюсь в блузке и нижнем белье. Серёжа проводит рукой по бёдрам, сжимая ягодицы и зарывается лицом в мои волосы.
Приходится повернуться к нему чтобы как-то вразумить, но наши губы соприкасаются — поцелуй не заставляет себя ждать…
Не отвечаю на него и просто терплю, вновь предпринимаю попытку оттолкнуть Серёжу.
Сердце бешено колотится, он наконец-то отступает немного, но в ту же секунду протягивает руки и начинает расстёгивать мою блузку.
— Прекрати! — пытаюсь убрать его руки, но вместо этого, он грубо толкает меня на не застеленную с утра постель. Ложится сверху, нависая надо мной и разводит коленом мои ноги.
— Серёжа хватит! — вырываюсь, но силы под тяжестью очень быстро заканчиваются.
Животом ощущаю его возбуждение, он проводит губами дорожку от моей шеи до подбородка и больно впивается в мои губы.
Чувствую сердцебиение даже в горле, меня охватывает паника — жуткий страх, с новой силой начинаю вырываться, на что в наказание муж больно кусает меня за нижнюю губу.
— Ай! Пусти!
— Когда это ты успела стать такой прыткой, а? — приподнимается, не теряя времени, чтобы стянуть с меня колготки и трусики.
Извиваюсь всем телом, пытаясь выскользнуть из его рук. Но Серёжа больно хватает за запястья, и заводит мои руки за голову, удерживая одной рукой и быстро принимает старую позицию, наваливаясь на меня всем своим весом.
— Мне больно слышишь?! Я не хочу! Не хочу!!!
— Сейчас проверим, — леденит душу безразличие к моему протесту. Просовывает одну руку между нами и проводит пальцами по моим сухим складочкам.
— Не смей… — тихо шепчу, глотая слёзы — всё, на что хватает сил и воздуха в лёгких под его тяжёлым весом.
— Сухая… Это исправимо, — смачивает свои пальцы слюной и вновь опускает их вниз. — То, что я загружен по горло на этой грёбанной работе не значит, что я перестал хотеть тебя трахнуть Свет… Смотри на меня, — наконец-то выпускает мои руки и задирает нетерпеливо блузку, стягивая чашечки бюстгальтера вниз и высвобождая грудь.
Его слишком много, его руки и губы везде, вес тяжёлого тела не даёт сделать ни одного лишнего движения…
И в одно мгновение, не давая опомниться, больно входит в меня практически сухую — целиком. Вскрикиваю, собрав остатки сил, пытаюсь скинуть его с себя, но он не реагирует, наращивая темп толчков.
— Моя ты хорошая, д-а-а, вот так, не зажимайся, ш-ш-ш, — успокаивает меня, продолжая больно двигаться во мне. Дышит шумно и прерывисто, обжигая своим горячим дыханием ключицу.
Слёзы стекают по бокам, и я потеряв окончательно силы на сопротивление — лежу окаменев, представляя, что всё это происходит не со мной…
Не меня сейчас насилует собственный муж, наплевав на мои чувства и желания…
Господи…
Это даже не секс, это контроль, агрессия — демонстрация силы и власти…
Не знаю, сколько прошло времени, но в какой-то момент, всё заканчивается и он резко выйдя из меня, кончает мне на живот. Ложится рядом, его дыхание всё ещё не восстановилось.
Хочу отодвинуться и встать, но он не даёт. Притягивает меня к себе, пытаюсь вновь отстраниться, но Серёжа крепко обнимает, полностью меня обездвиживая.
— Даже не вздумай глупить, поняла? Я тебя никогда не на кого не променяю и не отпущу Свет, и прежде чем вытворять какую-то свойственную для баб эмоциональную глупость, подумай о сыне…
Застываю… Судорожно пытаюсь сообразить, к чему он говорит эти ужасные слова, сердце начинает рвать на части, от одной мысли, что Серёжа может как-то разлучить меня с сыном…
— Ты моя Света… И всегда была моей, с первого взгляда — мы оба почувствовали это, помнишь? — разворачивает меня лицом к себе и заглядывает в полные слёз глаза. — Не смотри на меня так, я не зверь, а слегка жёсткий секс ещё никому не навредил…
Глава 20
Не помню, как добралась до ванной, шаги давались с трудом.
Снимаю с себя остатки разорванной блузки и испорченного бюстгальтера.
Осматриваю себя: губы, особенно нижняя — припухли, след от укуса; на скулах, шее и груди тёмно-бурые пятна от засосов; на запястьях красные пятна от его захвата; по животу размазана сперма, а на бедрах вырисовываются синяки от его пальцев…
Вот он значит какой — «слегка жёсткий секс»…
Забираюсь в ванную и задернув шторку, включаю воду.
Не знаю, сколько времени я простояла под струями почти горячей воды, в попытках смыть с себя всю эту боль — лучше, я себя так и не почувствовала…
Сергей с кем-то разговаривает по телефону на кухне, в детали разговора я даже не вслушиваюсь.
Добравшись до комнаты, натягиваю на себя водолазку с воротом под горло и домашние штаны, быстро замазываю тоналкой засосы на скулах — не хочу, чтобы в таком виде меня застал ребёнок.
Стягиваю постельное бельё и стелю чистое. Движения все на автомате, в голове крутится только одна мысль, как вырваться из этого дома с сыном? Как объяснить ребёнку, что я собираюсь уходить от его отца? Что так, как было раньше — больше уже никогда не будет…
Господи…
Руки начинают снова подрагивать от волнения и переизбытка эмоций.
В какую же западню я сама себя загнала?
— Успокоилась? — вздрагиваю, от голоса появившегося на пороге комнаты мужа.
Всё внутри вопит от протеста и отвращения, руки дрожат, а слёзы неконтролируемо текут по щекам. Нет, я себя абсолютно не жалею, мне просто горько, что мы пришли к такому…
— Кажется я с тобой разговариваю! — хватает меня под локоть.
— Не трогай меня…
— И долго ты собираешься играть в обиженную благодетель?
— Отпусти… И больше никогда не смей ко мне прикасаться!
— Я твой муж в конце концов и имею право трахнуть тебя когда вздумается! Что? Что ты так на меня смотришь?! Хочешь ещё один раунд? — грубо хватает и притягивает к себе, заламывая мои руки за спину.
— Не смей!
— Я же сказал, она для меня пустое место, просто дырка, которую я время от времени потрахиваю…
