Налетавшись, уставшие, но довольные, мы возвращаемся домой, где царит такой приятный и аппетитный аромат, что голодный желудок тут же даёт о себе знать.
Притягиваемые сводящим с ума запахом, мы влетаем на кухню и готовы буквально тут же наброситься на еду, но оказываемся выпровоженными мамой в ванную комнату.
- А ну-ка быстренько руки мыть! И будет вам ужин, - весело щебечет она, перемежая слова звонким смехом, подгоняя нас шуточными шлепками кухонным полотенцем.
Даже самая вкусная еда Хогвартса не сравнится с тем, что готовит мама. Потому что это просто божественно.
Так, наевшись до отвала, чувствуя себя самыми настоящими кабанами на убой, мы располагаемся в гостиной и весь вечер проводим на большом мягком диване. Я рассказываю о своей школьной жизни, либо прошу маму наколдовать что-то интересное, в который раз восхищаясь её исключительным талантом и способности к магии. Потом, несмотря на наши с отцом стенания, под строгим надзором мамы дружно отправляемся спать.
Отпуская Буклю на ночную охоту, я провожаю сову взглядом до тех пор, пока она не превращается в маленькую тёмную точку на фоне луны, а в груди разливается такое нежное и приятное тепло от ощущения, что я как никогда счастлив…
* * *
Пожалуй во всей этой идиллии был лишь один слегка острый угол. Профессор Снейп. Я знал, что по молодости он был влюблён в мою маму, но в силу некоторых обстоятельств (каких именно, мама отказывалась мне поведать, отец тоже, ну а у Снейпа я, естественно, и спрашивать не стал) их отношения на время испортились, и мама сделала выбор в пользу моего отца. Также мне было известно, что между папой и профессором была давняя неприязнь, несколько смягчившаяся благодаря маме, которая не хотела, чтобы её любимый муж и лучший друг детства враждовали. Так что между ними двоими с давних пор воцарилось относительное перемирие. Или, по крайней мере, они искусно маскировали обоюдную неприязнь.
Так или иначе, отец и Снейп могли находиться в одном помещении, причём на довольно-таки сдержанно-снисходительной ноте.
В такие моменты они даже чем-то становились похожи. Выражением лиц, манерой разговора. Это выглядело несколько забавно.
Наше присутствие со Снейпом в Годриковой впадине практически всегда совпадало, оно и не удивительно, ибо что у меня, что у профессора время так называемых каникул одно и то же. И чаще всего это происходило летом. В рождественские каникулы он не появлялся у нас, потому что, как он однажды сам выразился в ответ на соответствующий вопрос мамы, «Рождество - это семейный праздник, и я не хочу создавать вам лишних неудобств». Не смотря на все уговоры со стороны мамы, Снейп не почтил нашу семью своим присутствием и в Сочельник, чему папа втайне был несказанно рад.
Зато летом он частенько появлялся у нас, максимум недели на три.
Также нас радовал своим присутствием мой дорогой крёстный, лучший друг моего отца и просто великолепный человек, Сириус Блэк. Он был для меня как второй отец.
Реже появлялся профессор Ремус Люпин, добрейшей души человек, который всегда приходил мне на помощь в моменты необоснованной депрессии. Да, он был оборотень, но это ничуть не делало его хуже. Плюс Снейп каждый месяц варил ему зелье, помогающее Ремусу не так остро и болезненно переживать полнолуния.
Среди учеников Хогвартса ходил слух, что он прекрасно умеет вызывать заклинание Патронуса, и мне безумно хотелось этому у него научиться. Сразу после каникул я как раз планировал зайти к Люпину в кабинет, чтобы договориться о дополнительных уроках по ЗОТиС.
Был ещё один друг нашей семьи, последний из четвёрки Мародёров, Питер Петтигрю по кличке Хвост. Он и вправду напоминал крыску - такой же маленький, толстенький, с острым носиком и бегающими глазками. Всегда безумно восхищался моими уникальными способностями в квидиче, как когда-то восхищался отцовскими. Правда у меня почему-то особого доверия и дружелюбия этот человек не вызывал, но ради отца я старался не выказывать своего предвзятого отношения.
И вот в разгар летних каникул мы собирались подобной компанией. Со стороны это выглядело как минимум забавно. Полный состав Мародёров, жена и сын одного из них, и Снейп, который по молодости не отличался особым дружелюбием по отношению к четвёрке. Но это было так давно, что старые обиды и неприязнь были позабыты.
В такие дни мама словно светилась каким-то особенным счастьем, буквально порхая между нами всеми.
- Вы - мои самые близкие и дорогие люди… - частенько повторяла она, поочерёдно заглядывая каждому из нас в глаза и мягко сжимая ладони. От моего внимания не ускользало, как уголок рта Снейпа трогала лёгкая, едва различимая, но всё же тёплая улыбка. Так странно было видеть отражение простых человеческих эмоций на этом, казалось, высеченном из мрамора, лице.
Что до моего отношения к профессору, то тут всё было предельно просто. Он был моим учителем, человеком, старше меня на приличное количество лет, и годился мне в отцы. Внешне холодный и рассудительный, не такой, как, например, профессор Люпин, или даже Сириус, с капелькой высокомерия, впрочем, не выходящего за рамки. Но ко мне он относился вполне нормально. Да и с чего бы нам быть в плохих отношениях. Порой он даже делал путные замечания и одаривал полезными советами. Правда частенько подшучивал надо мной в области зельеварения, где он был царь и бог, а я - жалкое ничтожество. Причём подшучивал в своей особенной манере. Но я не обижался, иногда даже хихикал в ответ. И мотал себе на ус очередные факты и тонкости этой науки.
Вообще, я в некоторой степени симпатизировал этому образованному человеку. С ним интересно общаться. Да, конечно и с Ремусом мы порой вели занимательные беседы долгими зимними вечерами в стенах замка, и Сириус мне был близок так же, как и отец, но Снейп… Он - это другое. С ним я не мог поболтать о насущном, поделиться какими-то забавными историями из школьной жизни, но в плане интеллектуальных разговоров ему просто не было равных. Его трезвый ум, абсолютно специфичный взгляд на многие вещи, холодная рассудительность и необычайная твёрдость характера восхищала меня не первый год. Хоть он и был деканом чужого факультета, это, тем не менее, не ставило между нами барьеров.
Сириус порой обижался на меня за то, что я предпочитал компанию Снейпа, и я сам не раз удивлялся подобному своему поведению, но что-то тянуло меня в общество этого загадочного человека. И еще я замечал, как радовалась мама. Потому что она, всё-таки украдкой, но переживала из-за порой шаткого перемирия между отцом и профессором. А я словно перекидывал спасительный мостик между двумя берегами.
* * *
Было лето 1997 года. Я закончил предпоследний год обучения в школе чародейства и магии Хогвартс и, как всегда, приехал на лето домой. Та же тёплая встреча, тот же традиционный полёт на мётлах с отцом, тот же праздничный ужин. Да, из года в год ничего не менялось, но это не приедалось, а наоборот, радовало и грело душу.
