Сама от себя не ожидала подобного.
Не доводилось раньше кричать на кого-то. Роман ничего не ответил и не пытался ничего оспаривать.
***
Пока доехала до дома, мой пыл и гул в ушах немного утихомирились.
Родители дома какие-то слишком радостные. Даже не по себе стало.
Мама сидела за столом и пила чай с клюквой, а папа запекал курицу в духовке.
Заметив, что я уже дома, они стали переглядываться друг с другом. Я знаю, что мои родители любят друг друга, но почему-то они смотрели с особенной теплотой.
С утра у меня немного болело горло, поэтому я приняла лекарство и присоединилась к столу.
— Анна, как самочувствие?
— Нормально.
— Мы с мамой хотим сказать тебе кое-что. — Я подняла взгляд на взволнованного папу. — Мама ждёт ребёнка, поэтому завтра летит домой, в Германию. Ты как смотришь на это? Полетишь с ней или будешь продолжать учиться?
«Вот это да! Это прекрасная новость. Очень рада, что мои родители осуществили давнюю мечту».
— Франц, пусть она учится и остаётся с тобой. Кто будет помогать тебе? Лучше позаботьтесь друг о друге, а я позабочусь о нашем будущем дома.
— Подожди, милая… Я ведь спросил об этом Анну.
— Я останусь с тобой, пап, — произношу на одном выдохе. — Мама права, нам лучше заботиться друг о друге. А маме мы будем звонить и спрашивать, как у неё дела.
— Хорошо. Так и поступим.
Мама улетела в Германию на следующий день. Папа с утра и до позднего вечера на работе. А у меня подскочила температура и воспалились гланды. Хожу и полощу горло каждые пару часов. Мы с папой решили не сообщать маме, даже если у нас какие-то проблемы возникнут. Всё-таки в её возрасте беременеть небезопасно. Сорок четыре года, поэтому мы постараемся исключить все волнения и переживания.
Находясь на работе, папа всегда находил время, чтобы позвонить мне и узнать, как здоровье. Хотя времени было только восемь утра.
— Анна, какая температура? Пила таблетки?
— Да, пап. Держится пока, тридцать восемь.
— Пей тёплого побольше, в школу не собирайся сегодня.
— Мне нужно в школу, у нас сегодня разбор экзаменационного варианта по русскому.
— Вот только на русский и поезжай. Здоровье за деньги не купишь. Угробишь его, не дай бог, с детства.
«Папе не надо даже объяснять, что уже не ребёнок. Для него я и в пятьдесят буду ребёнком».
Я приехала в школу к десяти часам — в медицинской маске, чтобы никого не заразить.
Села на последнюю парту в гордом одиночестве и делала русский. Стала вникать и жить в этой стране, стало мне и проще по предмету.
К концу варианта я чувствовала, как вся горю. Тело ломит, глаза слезятся, классный руководитель на каком-то конкурсе, в школе вообще мало народа.
Я попросилась уйти раньше. Благо учительница понимающая оказалась. Видела то, в каком состоянии я нахожусь, и без разговоров отпустила.
Я шла по коридорам, совершенно не ориентируясь в пространстве. Давно мне не было так плохо из-за какой-то простуды. Не справившись с очередным приступом головокружения, присела на лавочку.
Я правда не видела, что эта лавочка возле кабинета Анастасии Кирилловны.
Если бы знала, не села бы здесь никогда.
Я прислонилась головой к прохладной стене и сидела так несколько минут, пока холодная ладонь не легла мне на лоб.
Просто так, неожиданно, очень мягкая и холодная. Я была в шоке, увидев директрису. Только глаза мои не были похожи на глаза шокированного человека. Они были как у кота, после валерианы и вдобавок слезились.
— Здравствуйте… — голос охрип, и одно простое слово далось мне с трудом.
— Что больная девушка здесь делает? Перепутала школу с больницей?
— Я не больная…
— На здоровую тоже не очень похожа. Хотела меня видеть?
— Что? Нет!
Я встала с места, чуть пошатнувшись, и боковым зрением увидела её кабинет. «Теперь ясно, почему она здесь».
— Я иду домой.
— Ноги сами приводят тебя к моему кабинету?
— Просто закружилась голова, и я присела. Не думайте обо мне лишнего, пожалуйста.
Женщина посмотрела по сторонам, крепко схватила меня за локоть и потянула в свой кабинет.
Я не успела никак отреагировать, тем более я была слишком ватной и болеющей, чтобы как-то держаться. Даже боли от её хватки не ощутила, так как всё тело болит и морозит.
Анастасия Кирилловна подошла к своим ящикам в шкафу и оттуда принесла мне сразу три таблетки. Я переводила взгляд от неё до этих таблеток, которые она держала перед моим носом в открытой ладони.
— Долго смотреть будешь? В рот положила и запила водой.
— Что это?
— Это поможет.
— От температуры?
— Нет конечно, я решила отравить тебя.
Я напряглась, так как она это вполне серьёзно сказала. Анастасию Кирилловну ещё раздражало непослушание и недоверие. Поэтому она убрала мои волосы назад, держа их крепкой хваткой, засунула мне в рот сразу три таблетки и придержала стакан с водой, пока я пила из него.
— Я ребёнка этими лекарствами спасала от сильного жара, а ты устроила мне тут. Не умерла?
— У вас есть ребёнок?
«Глупый вопрос, мне же её сестра об этом говорила. Хотя директриса может о нашем разговоре ничего не знать. Надеюсь, что не знает. Она всё равно промолчала. Сделала вид, что меня это не касается»
— Можно попросить вас?
— О чём?
— Вызовите мне, пожалуйста, такси?! Деньги у меня есть, просто телефон разрядился.
— Твои родители в курсе, что ты так заболела?
— Да. Мама улетела в Германию, а папа сейчас очень перерабатывает и сутками на работе находится. Сложности какие-то у него там…
— Дочь предоставлена самой себе?
— Обычно всё наоборот и я под строгим контролем, но сейчас в нашей семье изменения.
— Хорошо. Будь здесь, я сейчас вернусь.
Вернулась она, и правда, быстро.
На ней была её верхняя одежда, в руках — мои вещи из гардероба.
Женщина помогла мне одеться и спуститься по лестнице, пока вела на улицу.
Такси возле здания школы я не увидела. Холодный ветер обжигал лицо, снег ещё мокрый пошёл.
Анастасия Кирилловна открыла дверь в свою машину и помогла мне погрузиться в неё, потом сама села за руль.
Из-за болезни я не до конца понимала, что происходит, но, расставив всё по полочкам, по мне пробежался совершенно другой озноб.
«Эта женщина — правда мне помогает сейчас? Ей не всё равно? Какие эмоции она испытывает: материнский инстинкт, заботливый директор школы, учитель истории (по совместительству); женщина, которая переспала со мной однажды? Или просто понимающий человек?! Что из этого подходит больше? Кто она в данный момент?»
Мы ехали по заснеженной трассе очень легко. Директриса внимательно следила за дорогой и сердилась на тех, кто ехал перед нами и нарушал правила. В машине она включила тепло, поэтому я развязала шарф и следила за дворниками на лобовом стекле. За тем, как они стараются и убирают падающий снег.
«Интересно, они не мешают смотреть на дорогу водителю? Или к ним настолько привыкаешь, что не видишь их?»
Только я начала проваливаться в сон, дверь с моей стороны снова была открыта, и меня обдало холодным воздухом.
Анастасия Кирилловна стояла с моей стороны.
— Анна, мы приехали.
Я схватилась за её руку в кожаной перчатке и покинула тёплый салон автомобиля.
Перед моими глазами возвышался огромный новый дом, перед которым мы с родителями однажды фотографировались. Мы стояли прямо рядом с ним. Женщина вручила мне свою сумку и пошла ставить машину.
Колени мои задрожали…
«Что я здесь делаю?»
Я думала, что она подвезёт меня к моему дому.
Мы зашли в подъезд, поднялись на двадцать второй этаж, и я уже переступаю порог её квартиры.
