Волчий рык раздался совсем рядом. Я дернулась от неожиданности, едва не обнаружив шумом свое местоположение. Затем услышала краткий вой — как будто зов. Зачем оборотни вернулись в деревню? Припала к щели между досками, но не увидела ничего, кроме опустевшей таверны и куска безлюдной и безволчьей улицы. А шум шел, кажется, со стороны входа в деревню. Пока переползала к другой стене мельницы и искала там место для наблюдения, услышала знакомый звук — арбалетный выстрел, болт достиг своей цели, волк пронзительно заскулил. Кто-то решил поохотиться ночью? Еще один короткий выстрел — и вновь попадание.
Таинственного арбалетчика увидеть из засады не могла, пришлось спуститься вниз… Тенью скользнула к выходу и обомлела, глядя меж криво сколоченных дверных досок: в черной рубахе и черных штанах, широко расставив ноги, и готовясь пустить еще одну стрелу, стояла… Дара — эту хрупкую фигуру и лохматую шевелюру не перепутаешь. Вот черт! Зачем она здесь? А из лесной глуши выскочили серые молнии — не меньше десятка оборотней пришли на зов. Все они стремились к неожиданно появившейся охотнице, ранившей или убившей одного из них.
Надеюсь, не Грира…
Нет, о чем я вообще? Главное сейчас — подруга. Она не сможет противостоять оборотням. И я ей не в силах помочь: слишком велик количественный перевес у стаи.
— Дара! — крикнула что есть сил, распахивая дверь. — Иди сюда!
Обороняться на мельнице проще, чем на перекрестке, где из-за любого куста, сверкая глазами, смотрит погибель.
Девушка, не опуская оружия, двинулась в мою сторону. Волки замедлились, футах в двадцати от перекрестка перешли на шаг, но не остановились, продолжали сокращать дистанцию, только теперь очень медленно. Совершать первый бросок ни один не решался — тот, кто это сделает, будет подстрелен. У охотника есть один выстрел, перезарядиться он не успеет, поэтому остальные, конечно, нападут, разорвут и отомстят, но отголоски человеческого разума, вероятно, заглушали инстинкты зверя. Приносить себя в жертву оборотни не спешили. Хотя я никогда не видела охоту настоящих волков: быть может, они так же неспешно сначала окружают добычу, когда не знают, что от нее ожидать.
Дара двигалась плавно и невозмутимо, будто всю жизнь готовилась к поединку с несколькими десятками серых хищников. Я же, стоя в дверном проеме, высматривала, не подкрадется ли кто с тыла и напряженно наблюдала за медленным танцем смерти: наемница делает шаг назад — оборотни идут вперед, она останавливается — они тоже выжидательно застывают. Если девушка отвлечется, споткнется или выпустит из виду хоть одну тварь, то все пропало, единственный козырь в виде заряженного в арбалет болта перестанет иметь значение.
Мы и не в таких передрягах бывали, пыталась успокоить себя. Нет, вру, эта забирает пальму первенства, лидируя с большим отрывом. Сейчас из чащи принесутся остальные волки, и тогда… Да что тогда? Попытаемся забрать с собой на тот свет как можно больше противников. Отец именно так и говорил: «Умирать не страшно, если делаешь это с честью». Но не изменил ли своего отношения, когда сам погибал на поле боя?
Дара, пятясь, зашла на мельницу, я захлопнула дверь, чувствуя облегчение. Хотя о нем говорить было рано. Хлипкая дверь и древние стены лишь задержат врагов, но не защитят от них. Щелкнула щеколдой и стала подтаскивать мешки с мукой и все мало-мальски тяжелое, чтобы забаррикадировать дверь. Сквозь щели видела серые силуэты, слышала тяжелое дыхание, чуяла звериный запах — они подошли вплотную.
— Иди наверх, — скомандовала Даре, — выломай там доску для обзора, но без моей команды не стреляй.
— Я сама решу, когда мне палить, — огрызнулась наемница, ступая на лестницу.
— Раз приперлась сюда, слушай меня!
— Приперлась? — хмыкнула девушка — Так теперь спасение друзей называется?
— Ступай наверх! — зло зыркнула на подругу, но едва ли она видела мой взгляд. — А я попробую решить все мирно. Эй, оборотни! — сейчас обращалась к обступившим мельницу тварям. — В вас ведь осталось что-то человеческое? Я — женщина герцога Ланса Грира, одного из вас. Едва ли он будет доволен, если вы со мной что-то сделаете. Мы со служанкой никому больше не причиним зла, если вы оставите нас в покое!
Если в них и было что-то человеческое, то оно сидело где-то глубоко и моим увещеваниям не вняло. Лапы стали царапать дерево, а громкий стук, от которого содрогнулась вся хлипкая мельница, означал, что кто-то из зверей решил пойти на таран. Дара поняла, что переговоры не задались, раздался звук разламывающихся досок, затем она выпустила болт. Но в этот раз никакого животного визга — видимо, промахнулась. Или наоборот завалила с одного выстрела? Но даже если и так, это нам не особенно поможет…
— Поделишься ножами? — крикнула наемнице, уверенная, что у нее при себе не только арбалет.
— Нет!
— Ты одна собралась держать оборону?
— Да!
Ну и упрямица… Пошарив среди ящиков, нашла какой-то металлический обломок — то ли бывшая кочерга, то ли еще какая-то утварь. Но лучше, чем ничего.
Дара снова стрельнула, ранила кого-то. А волки ломились в двери, скреблись в стены.
Получится ли простоять до рассвета? Да и превратятся ли наши противники в людей с первыми лучами солнца? Сущность вервольфов весьма загадочна — Грир однажды от одного только моего стона обернулся волком… Где он интересно? Но помощи от безумного герцога ждать не стоит. Точнее стоит, но не нам с Дарой. Я представила, как огромная черная туша с размаху бросается на мельницу и разносит ее в щепки, а потом в два клацанья челюстей дарит паре беспокойных женщин вечный покой.
Поднялась к Даре, посмотрела на ее сосредоточенный профиль. Она целилась в особенно ретивого волка, который начал делать подкоп.
— Мы в заднице, — сказала наемница, выпуская из арбалета болт.
— В глубокой, — ответила ей с тяжелым вздохом.
— Есть план?
— А «не сдохнуть» — это план?
— Да, очень неплохой. Всегда мне помогал. Жалко только, что стрелы заканчиваются, — посетовала девушка.
— Что ж, тогда трудно будет следовать плану.
Дара хмыкнула и обернулась на меня.
— А я говорила, что надо было валить! — проговорила она задорно. Помирать так с музыкой — это про нее.
— Поздравляю, ты была права.
— Если выживем, пообещай, что сбежим.
— Дара…
— Касия!
— Что?
— Меня так зовут.
Неожиданная откровенность. Кажется, она всерьез готовится к смерти, раз раскрыла свое настоящее имя.
— Хорошо. Касия, послушай, я не смогу все так бросить.
— Тебя ничему жизнь не учит, да? — девушка стрельнула в крупного зверя, атаковавшего дверь. Тот отступил, но ранение — болт прошил шкуру в районе лопатки — явно не смертельное. — Я же вижу, что ты стала совсем идиоткой с этим герцогом.
— Ты права, но…
— Да никаких но, родная. Тебе нравится с ним трахаться, а это значит, что и влюбиться недалеко.
— А вот тут ты ошибаешься, — ответила, стиснув зубы. — Мне плевать на Грира. Ты же говорила, что он больной на голову.
— А ты говорила, что и сама не многим лучше.
Дара очень метко швырнула нож, он вонзился в глаз оборотня, тот упал и, дернув пару раз лапами, выпрямился в струну. Если выберемся, то такое количество трупов трудно будет объяснить, если свет солнца вернет им людской облик.
— Я не могу ничего обещать, прости.
— А и ладно, — с деланым равнодушием ответила наемница. — Делай что хочешь, мне все надоело.
— Жалко, что прямо с этого момента нельзя все бросить, да?
— Аха… — и снова безукоризненно точно острие ножа воткнулось в раскрытую волчью пасть. Моя смертоносная девочка!
— Дар… Касия, спасибо, что пришла за мной, хотя делать этого не стоило.
— Пожалуйста. Но учти, — она ухмыльнулась, — я увольняюсь. Сегодня последний раз, когда я тебе помогаю.
Внизу раздался грохот, и сердце упало куда-то в район пяток. Все внутри похолодело: они смогли прорваться. Наемница громко выругалась и развернулась к лестнице. По ней один за другим серой живой цепью поднимались волки. Звериные глаза светились яростной злобой. Я огрела первого по голове огрызком кочерги, но тот только тряхнул башкой.
