— Госпожа Анна, а может быть не надо чулочки? — жалобно спросил юноша.
— Надо Саша, надо… к тому же мне так хочется поласкать, погладить, потискать тебя в чулочках. Ты же хочешь, чтобы я тебя поласкала?
Конечно же это решило вопрос. Краснея как маков цвет, Саша надел протянутые раздельные чулочки и встал перед Аней.
— Ну вот видишь, совсем не страшно, моя красавица. Ну что стоишь как неродной. Ложись ко мне! — сказала женщина увлекая парня на кровать. Анины руки заскользили по груди и животу юноши, дразнила языком и губами его сосочки. От таких игр Саша громко задышал, а соски его встали торчком как два маленьких члена. Тут-то хозяйка дома и вспомнила про захваченную цепочку. Цепочка, которая без излишних вопросов была закреплена на юноше, была не простая, а с зажимом для сосков.
— Ай!
— Ну тише, тише мой маленький… уже совсем не больно! — сказала Анна целую в губы и поигрывая цепочкой одновременно. А хочешь меня поласкать? Можешь гладить, можешь, целовать. Ты у нас сегодня страдалец, утешайся, Сашенька.
Парень не заставил себя долго уговаривать. Его руки и губы скользили по телу прекрасной рыжеволосой женщины. Губы, бедра, руки, грудь… все было можно целовать, ко всему можно было прикасаться. На этом пленительном фоне ощущений боль и неудобства казались незначительными. Из состояния близкого к нирване Сашу вырвал Анин голос:
— Так, прошло уже полчаса, скоро нас Вика есть позовет, а у нас «встал вопрос». Что будем делать? Так и пойдем, рискуя порвать мои трусики, опустим под холодную воду или наплюем на то, что сегодня волоски удаляли и там все раздражено, а потом повторно все мазью смажем?
Действительно, трусики на парне спереди сильно топорщились.
— Госпожа Анна, давайте наплюем.
— Хорошо. И что же мы будем делать? Ты самостоятельно «вопрос урегулируешь»? Или есть иные предложения?
— Госпожа Анна, а не могли бы Вы сами… своими руками… пожалуйста, очень Вас прошу! — сказал тихо юноша и густо покраснел.
— Да? А что мне за это будет? Ладно, я сегодня добрая. Приспускай трусики. А теперь лижи меня тщательно! — сказала она, располагаясь на Саше так, что ее лоно касалось его губ.
Наслаждаясь старательными движениями губ и языка юноши, смело обнявшего ее за бедра, женщина подавила желание взять его покрасневший член в рот и нежно ухватила его рукой. Раздавшийся Сашин стон лишь отчасти оказался стоном удовольствия. В некоторой степени это был стон боли.
— Ничего-ничего! Наслаждение важнее боли! — беззаботно сказала женщина. Порхающий по клитору и меж губками язык парня привел ее в прекрасное настроение. Даже странно, что неопытный мальчишка оказался столь умелым и вдохновенным лизуном. Наверное, это врожденный талант, не иначе. А может просто старание?
Действительно, Саша подходил к своей миссии ответственно и вдохновенно, как будто от ее выполнения зависела его жизнь, а может так оно и было? Хотя скорее всего дело было в том что Саше было очень приятно то, что он делал. Ему нравился вид и вкус Аниной киски. Он был счастлив от возможности доставить ей удовольствие. Странно, но сейчас язык его почти совсем не уставал, достаточно было оторвавшись от вылизывания сделать несколько сосущих движений губами по клитору, как силы возвращались к нему. Когда тело сидящей на нем женщины начала сотрясать сладкая дрожь оргазма, парень ощутил странную гордость, вместо того, чтобы остановиться, он притянул к себе за бедра лоно своей огненной госпожи вплотную и, оставив ее курок, попытался забраться в манящую влажную горячую пучину как можно глубже, игнорируя попытки Ани высвободиться.
«Не бороться же с ним!» — подумала Анна, с благодушием прощая столь вольное поведение. Она знала, что самым простым способом высвободиться из этой сладкой хватки — довести юношу до оргазма, чем она и занялась сменив руку и ускорив движение на воспаленном, набухшем члене. Очень скоро, а может вечность спустя, ощутив содрогание мужского корня, уже Аня припечатала свое естество ко рту юноши, продолжая терзать его член, пока он не взорвался белым фонтаном, но и этого было ей мало. Она продолжала играть рукой на мужском стержне, пока тот не покинула последняя капля, и он не превратился из гордо вздыбленного органа в вяло болтающийся сникший конец, признавший свое поражение перед силой женщины, а мужской язык не застыл неподвижно в ее лоне.
Аня неспешно слезла с Саши и, вытирая следы близости салфетками, с улыбкой выслушала сбивчивые слова благодарности, после чего улеглась рядом обняв парня. Ей было хорошо, особенно когда после ее разрешения юноша ответил на объятия. Неизвестно, сколько бы они пролежали в обнимку, если бы сквозь пелену неги не раздался звонкий Викин голос:
— Развратники! К столу!
Пришлось оперативно повторно смазывать мазью Сашины лобок и член мазью, после чего, накинув на себя халат, отправиться вместе с юношей на кухню. При этом парень являл собой шикарное зрелище: белые женские трусы с рюшечками, черные раздельные чулки и цепочка с зажимами на сосках, ухватившихся за которую Аня вела своего подопечного. Она искренне надеялась, что Вика сумеет оценить ее навыки модельера.
Глава 20. Вика
Оставив Сашу наедине с подругой, Вика решительным шагом пошла на кухню. Она надеялась, что Анна не будет больше обижать ее мальчика. Они и так уж сегодня перестарались, Сашенька весь изрыдался. Как-то не очень хорошо вышло. Впрочем, ее подруга любит голеньких в интимных местах мальчиков, опять-таки лично эпилировала его, так-что должна быть довольна.
Чтобы приготовить? Пусть будет филе морского окуня с луком и картошкой. Чистить картофель и лук — занятие неприятное. В следующий раз надо Сашу будет припахать, пусть делом займется. Так. Картофель вниз, рыбу повыше, сверху лук. Пусть еще будет чуть-чуть сыра с майонезом и зеленью. Но их добавим потом.
Что еще? Кальмаров хочется, подумала Вика. Пусть будет салат с кальмарами, помидором и яйцом сегодня. Кальмары варить быстро, да и яйца недолго.
Можно еще креветок. А к ним соус из майонеза, уляпской аджики и чеснока.
Может еще икорки открыть? Наверное лишнее. Вот завтра, как Саша девственности лишится, можно и икорки, и шампанского.
А сейчас, наверное, стоит сыра порезать. Голубого с плесенью, пармезана и чеддера. Ну и фруктов, кто захочет. Не стоит увлекаться. Так. Рыба уже скоро готова. Где же Аня с ее мальчиком — нахмурилась девушка.
— Развратники! К столу!
— Сейчас идем! — раздался голос подруги из глубины дома. Похоже Аня показала юноше свою спальню. Да где же они? Все нет и нет!
О… Наконец явились. Вау! Ну, подруга отожгла, нарядила Сашеньку! Дамские трусики, даром что не кружева и не стринги, чулочки! А на сосках — цепочка. Просто отлюбить такого нарядного хочется. Вика не удержалась, прыснула, а мальчик нахмурился, нахохлился, покраснел, надо успокоить.
— Саша, ты так красив и соблазнителен, что просто супер. Твой вид возбуждает во мне самые разные желания. Аня… ты гений. Тебе в модельеры надо. А вот зажимы на сосочках это очень красиво, но за столом лишнее. Подойди ко мне мальчик мой. Сейчас я буду снимать, придется потерпеть, давай-ка вместе с поцелуем.
Девушка подошла и, приобняв парня за голову, поцеловала его, другой рукой отцепляя зажим. Как мальчик задергался, если бы не поцелуй — точно вскрикнул бы.
— Чу-чу-чу… да… неприятно снимать, я знаю. Но болит недолго… сейчас и второй также снимем, целуй меня мой сладкий… ну все, избавились от этих зажимов. Так Саша, бери штопор, открывай бутылочку. Сегодня у нас белое полусухое будет. К рыбе, кальмарам и креветкам самое оно. Ты что нахохлился? Хочешь сказать, что ты не ешь кальмары и креветки?
— Да, Вика…
— Так вот, сегодня ты ЕШЬ кальмары и креветки. Они полезны. Как минимум попробуешь. Это понятно? А что просто по имени — молодец, что запомнил. За столом можно.
— Вика, у нас открытые оливки где-то были?
— Да, с лимончиком, в ближнем холодильнике. Саша, если ты справился со штопором, достань пожалуйста. Спасибо, мой хороший.
