Она краснеет и отворачивается к окну. Её аккуратные пальцы крепко сжимают кружку.
- Кстати, он хоть раз поинтересовался у тебя, как поживает его сын?!
Я молчу, опустив глаза в пол. Не хотелось говорить маме правду при таких обстоятельствах. Но видимо, момент истины настал.
- Демид не знает, что Кирилл от него, - говорю правду, которую так долго скрывала и вижу, как меняется лицо мамы.
Она встаёт из-за стола так быстро, что стул шумно отъезжает, царапая деревянными ножками пол.
- Нэлли! – она, кажется, на секунду лишается дара речи.
- Я знаю, что ты скажешь. Но я всё хорошо обдумала, так будет лучше.
- Лучше? – она садится обратно на стул и громко вздыхает. – У Кирилла мог быть отец!
- Женатый на другой, - напоминаю ей о том, что Адаров женился, как только бросил меня.
- Ну, дорогая, ты тут решила за двоих. Так нельзя! - она качает головой.
А я злюсь. Вспыхиваю словно спичка.
- Поэтому я и не хотела тебе говорить. Знала, что не поймёшь. Мне и так было тяжело, мама. Я умирала внутри! Зачем моему сыну отец, который вытер об меня ноги?
Теперь из-за стола встаю я. И вылетаю из кухни на веранду, чтобы глотнуть воздуха. Грудь вздымается, сердце колотится бешено. Я держусь за подоконник открытого окна и раскачиваюсь вперёд-назад.
Через пару минут возвращаюсь и украдкой замечаю, как мама вытирает с лица слёзы.
- Мам? – подхожу к ней, заглядываю в покрасневшие глаза. – Прости меня, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть. Всё это время мне казалось, что это единственный правильный выход.
Она молчит и стряхивает со своих рук мурашки. Это не из-за температуры помещения…
- Семь лет, Нэлли, - наконец прерывает молчание мама, - катастрофически много для ребёнка. Кириллу нужна отцовская фигура. Была, есть и будет нужна всегда. Ты собираешься рассказать Демиду?
- Нет, - уверенно отвечаю. – Он знает, что у меня есть сын, но якобы от другого. И ничего менять я не собираюсь.
- Забудь про свою историю с Демидом. Подумай про Кирилла. К тому же не факт, что после того, как ты скажешь Адарову правду он вдруг захочет стать отцом. Может, ты ничем и не рискуешь.
Ох, мама. Рискую, и ещё как!
- Ты меня поразила, дочка, - она снова шумно вздыхает, а я чувствую себя просто отвратительно. – Есть что-то ещё, чего я не знаю?
- Есть. Я тоже устала от тайн.
Достаю из сумки чёрную папку и передаю маме. Она, как юридически подкованный человек всё поймёт.
- Адаров хочет сделать меня владелицей ресторана, - это единственное, что я говорю.
Мама несколько минут снова и снова просматривает бумаги. Делает это тщательно. Всматриваясь в каждое предложение, каждую букву.
- Почему? – она откладывает папку в сторону. – Что он просит взамен?
- Ничего, - пожимаю плечами. – Сказал, что всегда был уверен, что я многого добьюсь. Не принимал мой отказ. Сказал, что я должна подумать о сыне и посоветоваться с тобой, - невесело усмехаюсь и прячу лицо в ладони.
- Правильно сказал, - после недолгой паузы отвечает мама, чем меня поражает.
- В смысле? – ошарашенно смотрю на неё. – Я думала ты эти бумаги сожжёшь в печке.
- Демид поступил с тобой ужасно, этого не отнять. Но ты здоровски ему отплатила, Нэлли.
- Заслужил.
- Возможно, - пожимает плечами мама. – У меня для тебя два совета. Первый: не руби сплеча, и попробуй себя в роли управляющей ресторана. Второй: расскажи Демиду правду. Не ради меня, и точно не ради него. Сделай это ради нашего Кирилла. Ты представляешь его реакцию, если у него вдруг появится отец? – в её глазах снова стоят слёзы.
- Ты просишь невозможного…
- Нэлли, прошу, пообещай мне, что расскажешь Демиду правду.
- Я не могу.
- Тогда это сделаю я, - мама встаёт из-за стола и уходит из кухни.
Глава 14
У нас был жёсткий разговор длиною в несколько часов. Мама ни в какую не соглашалась выслушать мои аргументы.
Что хуже всего, она постоянно сводила всё к Кириллу. И каждый раз как ножом по сердцу. А ведь я хотела как лучше! Для него в первую очередь.
Демид поступил со мной так, будто я была для него полным ничтожеством. И если бы он с таким же холодом отнёсся к сыну… Я бы этого не пережила.
Я просто хотела защититься от ещё большей боли. И всё.
Мама жёстко дала мне понять, что другого выхода кроме как сознаться Демиду в правде, у меня нет. И лучше, чтобы он узнал это от меня, чем от неё.
Я не готова ни к одному, ни к другому!
Проведя ещё пару часов наедине со своими мыслями, я всё-таки решилась рассказать Адарову правду. Его как раз не будет неделю. Для репетиции этого ужасного разговора мне как раз хватит времени.
Я должна буду обнажить свою душу перед ним.
Поделится самым дорогим на свете – своим сыном. Во мне откуда-то появилась уверенность в том, что от Кирилла он не откажется. По крайней мере, не сразу...
*
- Я рада, что ты передумала, - удовлетворённо кивает Вера Павловна, не имея ни малейшего понятия о том, что я просто устала плыть против течения.
Попробую себя здесь недельку и вручу Адарову бумаги обратно.
- С чего начнём? – перехожу к делу.
- С твоей одежды, - она осматривает меня с ног до головы. – Когда ты работала в юридической фирме у вас ведь был дресс-код? Бизнес кежуал?
- Да, был.
- Вот и замечательно. Если ты ничего не продала и не выбросила, то с завтрашнего дня так и одевайся. Пусть в тебе начнут видеть начальницу, это уже полработы.
Вера Павловна удовлетворённо хлопает в ладоши один раз, как это делают, когда принимается за дело.
И…
Собрав весь персонал ресторана, представляет меня им в новом ключе! Будущей руководительницы.
Как после такого я могу вернуться в официантки?! Я на такое не подписывалась!
Ни на какие мои попытки возразить, она не реагирует.
«Из грязи в князи» - читается в глазах нескольких людей. Хит-парад самого ядовитого оскала возглавляет Анжела.
- Всем всё понятно? – уточняет Вера Павловна, когда собрание подходит к концу.
- Что же непонятного, - притупляет взгляд Анжела. – Легла под хозяина – получила ресторан. Нам тут может всем выстроится в очередь?
- Викторова, ты что себе позволяешь? – строго требует Вера Павловна.
- Я? – выкрикивает Анжела, у лица взметнулись огненные пряди волос. – Озвучиваю правду, которую почему-то все остальные говорить боятся!
- Никаких склок на работе! Это первый и последний раз, когда ты такое себе позволяешь. Мы поняли друг друга?
- При всём уважении, Вера Павловна, вы здесь больше не номер один, и насколько я понимаю, все полномочия в руках Нэлли. Или точнее сказать, не в руках, а под юбкой. Я права, Золотарева?
Наступает пауза. И я с опозданием понимаю, что все ждут моего комментария…
Анжела аж притопывает носом обуви, будто отстукивает данное мне на ответ время. Несколько человек прячут улыбки за сжатыми в кулаки ладонями.
- У нас с тобой разное воспитание, - спокойно отвечаю я. – И на твои провокации я отвечать не собираюсь.
- Нет, ну вы гляньте, святая простота! А какое должно быть воспитание, чтобы разводить мужиков на такое? Демид Алексеевич здесь пару дней, а ты уже его обработала. Браво!
- Ты не ведаешь, что несёшь, - отмахиваюсь я. – Я так понимаю, собрание окончено?
На мою последнюю реплику Вера Павловна отвечает одобрительной улыбкой.
- Девушку можно вывезти из деревни, а вот деревню из девушки – никогда. Ты ему не пара, и как бы ты не пудрила ему мозги своей псевдоневинностью, он от твоей пресности и серости убежит, роняя тапки, вот увидишь!
«Уймись, Анжела!»
«Ты слишком завелась!».
Сразу несколько человек пытаются её остановить, но это уже невозможно.
- Мужчины, они такие, могут всю жизнь есть деликатесы, а потом разок сорваться на дешёвую колбасу. Так вот, это ты Золотарева! Дешёвая колбаса. Дешёвка, поняла?!
