— Нет, сэр.
— Хорошо. Так что решим, коллеги?
Мнение судей разделилось практически поровну. Половина считала, что преступления не должны остаться безнаказанными, половина — что закон на стороне Реддла, и он искупил смертью деяния прошлого. К тому же, нельзя судить за то, что маг совершил, находясь в невменяемом состоянии, а подтверждение данного диагноза имеется.
Видя, что дебаты грозят затянуться, Гарри снова взял слово:
— Уважаемый суд, хочу отметить, что на данный момент я являюсь единственным, кто может обвинить в чем-то Тома Реддла лично, так как он убил моих родителей и покушался на мою жизнь. Вы признаете это право?
Посовещавшись с судьями, министр вынес вердикт:
— Признаем.
— В таком случае, согласно магическим законам, я требую с него виру.
— Вы в своем праве, лорд Поттер, — согласился Фадж. — Назовите цену.
— Своими действиями Том Марволо Реддл едва не искоренил один из древнейших родов, и этот урон необходимо возместить. Поэтому я требую, чтобы Том Марволо Реддл отказался от своего имени и рода, к которому принадлежал лишь условно по матери, и вошел в род Поттеров младшим членом.
Снова по залу прокатился удивленный гул, даже министр заметил:
— Вы выбрали довольно... неожиданное решение, лорд Поттер.
— Тем не менее, оно меня полностью удовлетворит, — твердо ответил Гарри. — Опять же, как глава рода я буду нести ответственность за действия всех членов своей семьи.
Визенгамот погрузился в обсуждение. Кажется, многим нравился такой выход, когда молодой и могущественный маг (а Поттер едва ли не искрил силой) возьмет «на поводок» бывшего Темного Лорда, но некоторые сомневались, достаточно ли этого. Наконец, слово взял лорд Прюэтт и предложил скорее от лица невыразимцев, чем Совета лордов:
— Это приемлемо, но, если меня поддержат коллеги, с дополнительным условием: Том не сможет никогда занимать государственные должности, а на его волшебную палочку на три года будет наложены специальные следящие чары, которые немедленно сообщат министерству о применении запрещенных заклятий.
Гарри переглянулся с Реддлом и, получив его легкий кивок, сказал:
— Быть посему.
Произнесение клятвы верности главе рода и слов принятия вместе с обрядом родной крови (соединить порез на руках Тома и Гарри) заняло минут пять от силы. Колено преклонил Том Марволо Реддл, а поднялся — Томас Поттер. Бывший Темный Лорд без каких-либо сожалений отказался от отцовской фамилии и второго имени.
Дамблдор аж почернел от злости, наблюдая за этим. Все его планы летели в тартарары из-за одного лишь мальчишки, который по роковой случайности нашел себе союзников среди тех, кого должен был возненавидеть.
У суда более не вызывала сомнений компетентность мага, который не просто создавал крестражи, но сумел возродиться из одного из них. Так что, факт использования Альбусом данной темной магии был налицо. Защите и возразить было нечего, только пригласить для дачи показаний Артура и Молли Уизли.
Обоим, как до этого Тому, пришлось выпить веритасерум, и только потом их начали спрашивать. Ответы давались в целом предсказуемые, но все равно шокирующие. Артур просто доверял Дамблдору по той простой причине, что тот не сторонился его из-за предательства крови, и даже помог оформить отношения с Молли, тогда еще Прюэтт. Также глава семейства Уизли не понимал, в чем трагедия его проклятия. Он просто привык жить так. Поэтому для него стало весьма неприятным сюрпризом отречение лорда Прюэтта от дочери, как только она заключила брак, и лишение ее какого бы то ни было наследства и содержания. На деньги эти был немалый расчет.
Сама Молли, опьяненная чувствами, далеко не сразу поняла, куда дала себя втянуть. Опомнилась лишь, когда уже носила близнецов. Выяснилось, что она добровольно приняла на себя и своих детей проклятье предательства крови, поэтому даже развод с Артуром ничего не изменит.
Тогда-то Дамблдор и начал ей внушать, что вернуть родительское расположение возможно исключительно с его помощью, а Молли оказалась крайне внушаема. Поэтому-то она с радостью восприняла идею Альбуса о замужестве Джинни и Гарри. Во-первых, привлекало немалое богатство Поттеров, а во-вторых, Дамблдор сделал все возможное, чтобы убедить миссис Уизли, что этот союз снимет с них проклятье предателей крови. И когда все было на мази, в жизнь рыжего семейства неожиданно вошла Флер. Влияние Альбуса немедленно породило неприятие Молли к полувейле. К счастью, миссис Уизли не знала, какой именно ритуал провел «светлейший волшебник» над ее дочерью. Иначе Гарри бы точно ее возненавидел.
Недалекая молоденькая девушка из богатой семьи, какой была Молли в школе, просто сломалась под гнетом быта и бедности, самолично загнав себя в ситуацию, из которой не было выхода. Но детей она любила всех, и испытывала огромное чувство вины перед ними, зная, какая непростая судьба им уготована. Правда, ума, видимо, не хватило, попробовать найти решение проблемы, а не полагаться во всем на Дамблдора.
Оказывается, Альбус не только колдовством вызывал к себе доверие Уизли, но еще и шантажировал Артура. В своей страсти к маггловским вещам он однажды зашел слишком далеко, скрыв у себя несколько предметов после рейда, за что мистеру Уизли грозило как минимум увольнение, а то и что похуже, но Дамблдор воспользовался связями и закрыл дело. Тем самым вешая огромный долг на семейство рыжих, о чем время от времени напоминал.
Пытаясь разыграть карту мальчика-который-выжил, Дамблдор отводил немалую роль и семье Уизли. Они должны были пригреть бедного сиротку, расположить к себе, в частности, Рону вменялось влиять на Гарри через дружбу. Вот только Альбус не учел, что навязанные отношения могут стать истинными, и ради их сохранения Рон пойдет даже против семьи. Да и способности оборотня давали Поттеру неоспоримое преимущество — чуять ложь. Поэтому заморочить мальчишке голову оказалось ох как непросто.
Завершала свою речь Молли уже на грани истерики, бросив в сторону Дамблдора:
— Будь ты проклят, старый козел! Чтобы тебя Дементоры зацеловали за то, что ты сделал с моей девочкой!
Альбус скривился, но скорее с чувством какой-то брезгливости. Похоже, он эту семью и за людей-то не считал. Так, пешки, которые не смогли сыграть отведенной им роли. Что до Артура, то во время эмоционального выступления жены он лишь молчал, сверля взглядом судей.
Участи быть допрошенными не избежали и брат Дамблдора, и Минерва Макгонагалл, и другие члены ордена Феникса. И если к Аберфорту отнеслись довольно снисходительно, так как ближайший родственник не обязан доносить, хотя владелец «Кабаньей головы» выгораживать братца не стремился, то остальных спрашивали по всей строгости. Заместитель директора, может, и рада была как-то повлиять на ситуацию, но веритасерум не давал. То, что Альбус выполнял свои обязанности руководителя Хогвартса весьма посредственно, стало ясно почти сразу. Правда, декан гриффиндора пыталась упирать на то, что Гарри был очень трудным ребенком, и Дамблдор пытался всячески направить его на путь истинный.
