Взгляд помимо моей воли притягивает их четверка, вернее, тройка: Андреева, ее сын и этот долговязый хмырь.
Пацаненку периодически становится скучно, он вскакивает, чтобы попрыгать, потанцевать, пока мама занята милованием со своим хахалем.
Вот этот жердь берет ее за руку, вот подносит ко рту, целуя, наклоняется, чтобы то ли что-то прошептать на ухо, то ли поцеловать.
— Пойдем потанцуем? — одергивает меня Карина в тот момент, когда Катя, улыбаясь, с чем-то соглашается и чуть ли не заглядывает в рот этому дрыщу.
— Не хочу, — отзываюсь на автомате.
— Стас, ты целый день напряженный. Пойдем, расслабишься.
— Я не хочу, — поворачиваюсь в ее сторону и повторяю жестко.
К счастью, до нее доходит и в третий раз повторять не приходится.
— Ну и ладно, — жмет обиженно плечами.
Карина с самого приезда сюда заметила, что у меня плохое настроение. Пыталась вначале узнать, что стряслось, потом лезла с желанием поднять его, а после, когда поняла, что ее попытки делают только хуже, недовольно замолчала и отстала. И вот опять пытается привлечь мое внимание.
Выходит на танцпол, начиная призывно крутить бедрами. Красное платье, ярко-алая помада, густая шевелюра черных волос, каблуки и сальный блеск в глазах. Когда-то я повелся на все это, сейчас — тошнит. Пошло, кричаще и безвкусно.
Отворачиваюсь, снова переключаясь на интересующий меня столик. Катя тоже идет за руку со своим хмырем на танцпол. А вот это уже слишком. Я даже напрягаюсь, когда вижу, как он специально или ненароком пытается лишний раз ее коснуться. Плеч, талии, руки, волос.
На Кате черное обтягивающее платье. Глухой воротник под горло, рукава три четверти и длина платья почти до колена. А вот разрез сбоку до середины бедра заставляет взыграть воображение. Сочетание скромности и порока. Она кажется строгой, даже холодной снаружи — светлые длинные волосы, голубые глаза, сливочная кожа, — но я-то знаю, какая она бывает горячая внутри. И то, что теперь эту страсть она дарит другому, заставляет кровь кипеть в венах. Ревность ядовитой кислотой растекается в груди.
Может, дать задание ребятам, чтобы они поговорили с ее ботаником по душам? Объяснили, растолковали. Так, мол, и так, не пара ты ей. Или попробовать нарыть его подноготную и показать ей, с кем связалась?! А если он окажется чист как младенец? Что тогда?
Катя плавно двигается в такт музыке, поворачиваясь спиной к хмырю, берет его руки, кладет себе на талию, позволяя лапать. Мне уже не хочется ничего искать на этого дятла — просто сломать ему руки, и дело с концом. И я бы, может, и правда не удержался, натворил что-то в этом духе, если бы в этот момент меня не привлек визгливый тон Карины.
Дергаюсь, переводя взгляд, и вижу, как моя бывшая-будущая пытается отшить какого-то пьяного придурка, который явно не понимает слово «нет». Собственно, ожидаемо. Она чего хотела, того и добилась. Не удивлюсь, если специально спровоцировала, чтобы я заступился.
И, сука, мне ведь придется это делать. Так или иначе я в ответе за нее. Проблем с Артуром из-за дуры дочери мне не нужно.
Выругавшись, встаю из-за стола и иду к ним. Карина цепляется за мое плечо, начинает огрызаться своему пьяному поклоннику. По его поведению ясно, что разговаривать и пытаться что-то объяснить там бесполезно: мужик в хлам.
Приказываю Карине идти в номер. Нет, на хер, не за стол, а в номер, лять! Если не умеешь крутить жопой без последствий, то не хер лезть.
Карина обиженно поджимает губы и, судя по ее лицу, подчиняться не собирается. Похер. Разберусь с алкашом — отведу ее лично за ручку.
Моя перепалка с ее пьяным поклонником начинает привлекать внимание окружающих. Недолго думая скручиваю ему руку, выворачивая за спину, и подзываю охрану. Дальше пусть они разбираются.
— Спасибо, Стас! Я так испугалась! — кидается она мне на шею, когда все завершается, чем еще сильнее раздражает. — Он уже второй раз лезет.
Играть невинную жертву в этот раз у нее получается плохо. Торжествующий голос подводит. Я не ошибся: она спровоцировала этого мужика.
— Довольна? — спрашиваю грубо, глядя прямо в глаза.
— Что? Чему я должна быть довольна? Ты же видел: я ничего не делала, он сам полез! Если бы не ты…
— То он бы и не полез. Ты бы его не соблазняла своей полуголой задницей. Или, по-твоему, я слепой идиот?!
Карина все еще пытается сыграть жертву, невинно хлопая ресницами, но раздражение уже проявляется на ее лице.
— Так нечего было меня оставлять одну! Думаешь, кроме тебя, никому не нужна?! — кидает мне в лицо.
А вот и ожидаемые претензии.
— Так, все, хорош! На сегодня праздник закончен. Нервы мне нехер трепать! Развернулась и зашагала в номер. Иначе это будет последняя наша поездка вместе.
Угроза, на мое удивление, срабатывает. Карина хоть и злится, но понимает, что ей невыгодно сейчас ссориться со мной. Забирает сумочку со стула и гордо удаляется.
Я нервно выдыхаю, возвращаясь за стол. Вот ведь создал себе проблему на ровном месте.
Достаю телефон, чтобы проверить, и вижу смс от безопасника. Дата рождения сына Кати, родился доношенный, в срок. Я открываю календарь на телефоне, отсчитывая месяцы от нашего расставания. Семь месяцев. Семь… А пацан доношенный. Что это значит? Правильно. Катя ушла от меня беременной.
Поднимаю голову, осматривая гостей. Теперь мне плевать на ее дрыща, на их обжимания: у меня есть законное основание испортить им вечер. Предъявить ей свои права и потребовать объяснений.
Но ни Андреевой, ни сына, ни хмыря, ни даже ее подруги поблизости уже нет. А их столик убирает официант, усаживая за него следующих гостей.
Глава 21
Если бы я знала, что мой отдых в "Vip-плаза" превратится в ад, если бы была в курсе, что сегодня туда приедет Горов со своей очередной пассией, сидела бы дома. И не сунулась туда ни за какие коврижки. Но, увы, даром предвидения я не обладала, а потому вышло как вышло. Хорошо хоть, без неприятностей.
Хотя, признаться честно, в какой-то момент мне показалось, что Стас действительно может подойти и что-то предъявить Алексею. Он так пялился в нашу сторону, что обладай даром сжигать взглядом — осталась бы от меня горстка пепла.
Поэтому я и решила уехать пораньше. Сидеть как на пороховой бочке, ожидая, что вот-вот рванет, — удовольствие не из приятных. Подгадала удобный момент и смылась домой.
На удивление, мой отъезд Рита восприняла с пониманием. Я-то думала, что придется оправдываться, что-то придумывать, а тут и объяснять ничего не пришлось: мой бывший сделал всю работу за меня. Подруга видела все своими глазами.
Вот только у Горова все же получилось испортить мне вечер: теперь предстоящая близость с Лешей уже не казалась мне такой привлекательной. Весь романтический настрой полетел коту под хвост.
Тварь ты все-таки, Стас. Как собака на сене — ни себе ни людям.
Мне бы отказаться, перенести наш первый секс с Алексеем на другой день, когда я буду в настроении и не будет маячить тень бывшего, да только у моего избранника так глаза горят от предвкушения, что язык не поворачивается его отшить.
— Проходи. — Пропускаю Лешу вперед, открывая входную дверь.
Он неуверенно ступает вовнутрь, осматривается, словно примеряется к тому, что ему здесь в скором времени жить.
О том, чтобы съехаться, он поднимал вопрос несколько раз. И каждый такой раз я уходила от ответа. Еще ничего не ясно, мы пока чужие друг другу люди, я до сих пор не уверена в своих чувствах, поэтому нет. Я не готова. И торопить события считаю неправильным. Однажды уже так влипла — до сих пор расплачиваюсь.
— Рома, мыть руки! — командую сыну.
Леша проходит на кухню, скромно усаживается на табурете. Признаться честно, он смотрится тут чужеродно. Не вписывается. Слишком высокий, неуклюжий, занимает много места — всего слишком. А может, просто я сегодня не в настроении.
— Зай, ты кушать будешь? Или тебе молока погреть? — кричу сыну.
