— Здравствуй, Гермиона, — Оливер улыбнулся обескровленными губами. — Ты пришла убить меня? Какая жалость, что я уже умер…
— Закрой рот, — Гермиона сжала своей ладонью руку Теодора и повернулась к ним лицом, избегая смотреть на образ друга. — Послушайте, он будет защищаться, просто не верьте ничему, что вы здесь увидите.
Марево замерцало, словно не могло решить, с кого из троих ему начать. Оно перекидывалось то в Нарциссу, то снова в Оливера, то в Амикуса и, наконец, остановилось на одном изображении.
Крестраж трансформировался в Алекто.
— Как же так, любимый, ты променял меня на какую-то шлюху? — холодный липкий туман сомкнулся вокруг Тео, потянулся к нему щупальцами, нежно скользя по коже.
Он смотрел на неё, словно загипнотизированный, и не мог отвести взгляд. В какой-то миг ему показалось, что всё произошедше с ним за последние годы — больной воспалённый сон. Что он сейчас стоит в покоях Алекто и обречён медленно сходить с ума от действия зелья. Живая душа, заключенная в пустую оболочку. Крестраж понимал его. Шептал и рассказывал, что ему тоже страшно, что он тоже хочет быть свободным, как и сам Тео.
Возьми меня, давай уйдём вместе. Мы можем быть свободны…
Нотт слышал, как за его спиной Драко спросил:
— Как это уничтожить?
Туман серебрился и мерцал, подтягивая тонкие щупальца ближе к горлу.
«Освободись от безумия, Тео. Я знаю путь».
— Нужно полностью разрушить оболочку… Меч Гриффиндора или клык Василиска точно могли бы… — Гермиона испуганно смотрела, как призрачная Алекто обнимает Теодора. — Нам нужно просто забрать его, а потом найти яд василиска.
Малфой не стал медлить: накинул на диадему свою мантию и скомандовал:
— Забирай его и переносимся отсюда быстрее, дома разберёмся.
Тео краем сознания отметил, что Легилимент тоже боялся брать диадему в руки. А их Храбрый Гриффиндор нет.
Золотая девочка замотала крестраж на манер помойного мешка и решительно двинулась к ним.
— Активируй портал.
Комментарий к 35. Рыцарь, девица и дракон
Пин: https://pin.it/5vzXXgC
Видео: https://t.me/aris_gde_glava/227
========== 36. Уходя, гасите свет ==========
Комната освещалась лишь лунным светом из окон. В горах всё так же лежал снег, и, казалось, с их прошлого визита здесь почти ничего не изменилось: по полу так же были рассыпаны пустые пузырьки из-под зелий, на белом ковре темнели пятна засохшей крови и ежевичного вина.
— Эльфы — уроды. Опять отлынивают от работы, — проворчал Тео, распинывая ногами склянки.
Гермиона бросила завёрнутую в ткань диадему на стол и без сил рухнула на диван. Драко бесшумно опустился рядом, положив горячую руку ей на бедро. От его одежды солоновато и одновременно сладковато пахло кровью. И Гермионе не хотелось думать, чьей.
— Потому что ты слабохарактерная тряпка, мальчик, — стоило диадеме оказаться на твёрдой поверхности, как она вновь собрала свои щупальца-туман в единый образ. На этот раз перед ними возник Амикус.
Теодор явление врага воспринял, как матадор — выход быка на арену: расправил плечи, выпрямил спину и даже изящно махнул рукой в воздухе, словно приглашая на бой.
— Напомнить, как ты стонал, когда я пробил твою грудь своим ножом? — Нотт насмешливо вздёрнул брови, кажется, всерьёз решив ругаться с крестражем.
Медленными, плавными шагами он подошёл поближе к иллюзии, и туманный Кэрроу будто бы вытянулся, набух, как эрегированный член, став выше своего естественного роста.
— О, я молю тебя… — слишком широко для человека улыбнулся Амикус.
— Да, сестра моя любимая, да-а-а… — передразнил его Тео.
А под конец фразы, он абсолютно непристойно застонал, имитируя звуки, которые сам издавал при оргазме, на что тело Гермионы отреагировало совсем неприлично для этой ситуации. Возбудилось. Чуть-чуть. Как собака Павлова. Слышишь Теодора — снимай одежду. Просто его голос, этот низкий тембр…
Диадема рассмеялась, и гипертрофированный Кэрроу внезапно замерцал и расплылся, а на этом месте возник образ самой Гермионы.
— Забавный. Давай уйдём отсюда. Только ты и я, — её призрачная рука дотронулась до широкой, алой царапины на щеке Тео, и тот притих, будто бы даже вслушиваясь. — Зачем нам ещё кто-то? Ты же знаешь, как хорошо будет вместе. Только мы вдвоём…
Такого Гермиона уже не выдержала. Эта мерзкая железяка окучивала её Теодора! Она вскочила с дивана, раздражённо схватила диадему и быстрым шагом вынесла пакость из гостиной. Нужно было выкинуть это куда подальше, чтобы никто не мог попасть под паскудное влияние. Металл крестража холодил пальцы и колол морозными иголочками, будто сопротивляясь.
— Ну да, хочешь вернуться к Тео, тварь?
Диадема, конечно же, не ответила. У Гермионы даже возникло подозрение, что её специально игнорируют. Крестраж, казалось, выбрал себе целью Нотта и направлял все свои силы на его очарование, при этом делая вид, что ни её, ни Малфоя не существует. Гнусная, раздражающая железка.
Грейнджер нашла самую дальнюю комнату в доме, которой оказался пыльный, захламлённый чулан, и с силой швырнула диадему об пол, будто та могла разлететься на кусочки, как стеклянный стакан. Если бы крестражи уничтожались таким простым способом! Железяка зазвенела, покатилась и замерла в углу, как-то слишком резко прекратив вращение. Застыла на одной дужке, словно на неё не действовали законы физики. Синие драгоценные камни сверкнули каким-то слишком живым блеском, а туман вновь выполз из-под оправы и зашевелился на полу, перетекая в плотное, густое марево.
— Спроси у них.
Хмарь не приняла никакого образа, и это на миг заставило Гермиону остановиться в дверях. Она ожидала, что перед ней возникнет Гарри или Оливер, и задержала взгляд на серой дымке буквально на пару секунд из простого любопытства, чтобы понять, чей облик возьмёт диадема. Но магия стелилась невесомым парком, не складываясь в единую форму. Зато голос, неестественный и трескучий, как ломающиеся сухие ветки, прозвучал вновь:
— Оливер Вуд мёртв. Они знают. Спроси у них.
Три отрывистых коротких предложения, и туман растёкся лёгким маревом по чулану, словно обживаясь. Гермиона стояла, растерянно наблюдая, как дымок заползает в каждую баночку, ощупывает, и продолжает стелиться вдоль полок. Слова крестража эхом прокатились по всей душе и болью осели в самом сердце. Почему-то она знала, что это правда. Нет, не знала, не хотела верить. Но чувствовала.
— Ты врёшь, — зачем-то вслух сказала она.
Но Диадема явно демонстрировала, что дальнейший разговор её не интересует. Для объекта, который не затыкался последние полчаса, это выглядело очень нехарактерно. Казалось, тварь нанесла свой удар и теперь наслаждалась видом истекающей кровью жертвы. Синие топазы блестели в полумраке, словно живые глаза хищника, и от этого становилось совсем жутко. Гермиона постояла несколько секунд и с громким хлопком закрыла дверь кладовки. За спиной послышался сухой, довольный смех.
— Попробуй наложить целительное, — Тео и Драко сидели на полу в окружении неизменного вороха бутыльков с зельями, склянок из-под растирок и тюбиков с мазями.
Это уже стало таким привычным — они и мягкий аромат шалфея вперемешку с острым дезинфицирующим запахом спирта. Они — и белые бинты, испачканные в красной крови. Они — привязанность без слов. Просто подать друг другу новую упаковку чистого хлопкового отреза. Помочь намазать лечебной пастой рану. Гермиона прислонилась к дверному косяку, наблюдая, как Теодор пытался привести в порядок Малфоя. У того уже был нарисован на щеке зелёный член.
— Отвали, — Драко взглянул на своё отражение в оконном стекле и попытался стереть рисунок с кожи.
Не помогло, член остался невредимым.
— Я сказал, попробуй хотя бы на царапине, — Тео впихнул ему палочку и вытянул свою руку. Вся кожа на его ладони была содрана, будто бы он тёр её на тёрке. — Ты просто боишься посмотреть правде в глаза.
Драко сверкнул недобрым взглядом, резко выхватил древко и направил кончик на его ладонь. Палочка затрещала белыми искрами, словно бенгальский огонь, но ничего на первый взгляд не произошло. А через секунду Теодор глухо вскрикнул, и Гермиона увидела, как царапины на его ладони из неглубоких и мелких превратились в кровоточащий крупный разрез.
