Глава 14
Наверное, температура выжгла напрочь мои мозги, раз сама полезла целовать Артёма. Даже во сне стыдно саму за себя. И, ведь молодой человек, тактично отказал, понимая, что утром мне станет неловко перед ним за свою выходку. Артём крепко обнял меня, будто боится, что я сбегу от него, и, честно признаюсь, мысль уже посетила неоднократно. Обвив меня, словно плющом, он уткнулся лицом мне в грудь, и теперь нет никакой возможности пошевелиться. За окном уже давно рассвело, только шторы не дают лучам солнца пробраться в комнату Шацкого. Черт возьми! – чуть ли не фыркаю, осознавая момент, как я здесь оказалась. А точнее, по чьей вине. Лера со своими шутками скоро доведет всех до белого каления, и как бы она сама потом не поплатилась за свои издевательства. Расслабленная поза Артема слишком увесистая, но я кое-как поворачиваюсь на бок, тревожа мужчину, и он высвобождает меня из своего плена. Замерла на мгновение, потому что Шацкий снова притянул за талию ближе к себе, а затем просунул руку под мою футболку и начал ласкать грудь. Проснулся, стало быть. Стараюсь не делать резких движений, но его игра постепенно усиливает утреннее желание, ведь в это время пик восприятия гораздо высок, нежели в ночное. Он целует меня в плечо, опаляя своим горячим дыханием, затем шею, касаясь мочки уха, и снова погружается носом в мой затылок, глубоко вдыхая мой личный запах, или то, что осталось от аромата шампуня. С силой жмурю глаза, притворяясь, что сплю, только молодой человек продолжает эту мучительно-сладостную пытку.
- С добрым утром, - голос слегка с хрипотцой, но Артем ласково шепчет мне на ухо, привораживая своим тоном и скрытым желанием. Ощущаю своей попой, насколько у него утро стало добрым и пытаюсь чуть отстраниться, чтобы не создавать парню лишних проблем. – Ну куда же ты, Вась, - хохотнул и тут же вернул на место, только теперь прижимая еще ближе. Член Артема буквально впился мне в ягодицы, и, кажется, ощущаю его пульсацию, мгновенно вспоминая его длину внутри себя. Это только усугубило мое положение, и я начала извиваться, потому как моя собственная пульсация между ног жаждала скорейшей разрядки. Ночной всплеск моего желания и нашего петтинга с Боссычем, лишь растравил, итак, натянутые до точки невозврата ощущения возбуждения. И чтобы минимизировать вспыхнувшее желание, как изначально предполагалось, я обернулась в его объятиях к нему лицом, встречаясь взглядом.
- С добрым, - получилось слишком сжато и со стеснением. Артём улыбается, не прячет от меня своих лукавых и коварных глаз, разглядывает внимательно, убирая прядку волос с лица и с нежностью проводит пальцами, очерчивая контур лица, шеи, спускаясь к ложбинке груди. Момент настолько интимный, даже больше, чем само соитие, ведь так души тянутся друг к другу и происходит знаменитая химия.
- Как ты себя чувствуешь? – слегка нахмурившись, интересуется он, затем прекращает свои прикосновения. Мне стало не по себе, вдруг ощутила потребность в его ласке, захотелось контакта и знать, что он всегда будет рядом со мной. Отгоняю подальше от себя эти мысли, ведь все это не более, чем временная вспышка желания – взаимного. Всматриваясь в карие глаза мужчины, замечаю, что лучик все же пробился сквозь ткань штор, и теперь искрится на лице Артема, показывая, что его радужка полна мелких, немного светлее на тон, пятнышек – будто янтарь, раскиданный по всему дну темного моря.
- Сносно, - коротко отвечаю, разрывая нашу зрительную связь. Молодому человеку не понравилась резкая смена настроения, но не показывает недовольства, а выпускает из объятий совсем, давая мне возможность встать. Одеяло, в которое мы оба завернулись, будто в кокон, согревало наши тела, а теперь вдруг стало слишком тесным для двоих. Мужчина первый покинул постель, направляясь в ванную комнату. Заметила, что Артем поправил член в боксерах, пряча от меня свое возбуждение, будто так извинялся за естественную реакцию. Пока Шацкий приводил себя в порядок, я присела, обернувшись в прохладное одеяло, которое лишилось половины души. Оглядевшись по сторонам, понимаю, что здесь живет только мужчина, нет никакого намека на женское присутствие. Каждая деталь кричит только о брутальности и холодности моего босса: темное дерево кровати и покрытие пола, рабочего стола и стула, даже шторы – и те подобраны в стиль внешнего декора. Но особое внимание привлекли выкрашенные стены в светло-серый цвет, а точнее, огромное количество семейных фотографий, увешанных на них в разнообразной форме. Посильнее поджимаю под себя одеяло, подбирая у ног, словно юбку, и направляюсь к ним, чтобы рассмотреть поближе. Любопытство взяло надо мной верх, и теперь я знакомлюсь с Артемом и его семьей, вторгаясь в личное пространство молодого человека. Шум льющейся воды успокаивает, так я знаю, что парень не застанет меня врасплох, и я вовремя успею вернуться в постель, будто и ничего не происходило в момент его отсутствия. Всюду изображена семья, или каждый член в отдельности. Начиная с младенчества Артема, в очень смешных позах и ситуациях, от которых улыбка сама по себе растягивается на лице, и хочется мило хихикать, смущая молодого человека. Чуть ступаю на пару шагов влево, рассматривая фотографии в более старшем возрасте, скорее старшая школа: на них парнишка заметно превращается в хмурого мужчину, особенно выдают глаза – уже в ту пору по ним можно было бы сказать, что парень со всей серьезностью относится к своей жизни. Милый и такой высокий, вдруг подумала про себя, касаясь лица Артёма на фотокарточке. Острое покалывание на кончиках пальцев вдруг воспроизвело в памяти реальные ощущения тела мужчины, я тут же одернула руку, пряча ее в одеяло. Продвигаюсь дальше, к его родителям. Борис Артемович со своей женой – прекрасная пара, любящие друг друга. И оба светятся, обнимая сына, который стоит между ними. Я вспоминаю своих родителей, и так скучаю, ведь стали очень редко видеться. Сначала их переезд и кардинальное решение сменить образ жизни, меняя городскую квартиру на деревенскую дачу не сильно давили на меня, но по прошествии немалого времени, я стала безумно скучать по толпе в квартире, по папиным шуткам и подколкам над мамой, по маминым объятиям и личным, девичьим, беседам по душам. Я охотно делилась с ней своими мелкими секретами, конечно, лишь теми, от которых бы не получила по попе. Учась в университете, все выходные стабильно проводила дома, как и Лерка у своих. Обе дурачились и часто ночевали друг у друга. И, если я действительно была по ночам дома у нее, то моя подруга частенько использовала данную возможность в целях погулять с мальчишками. Поднимаю глаза выше, отгоняя грустные мысли прочь. На следующих несколько изображений Артем был в студенческой выпускной форме – черной мантии, держа в руках красный диплом. А затем удачно пойманный кадр, когда молодой человек запускает в воздух академическую шапочку. Улыбка озаряет лицо моего теперь уже босса, а глаза горят, говоря о готовности к пути в новых свершениях. На мои плечи ложатся обе ладони – разгоряченные от воды, и я тут же вздрагиваю от испуга.
- Ой! – застигнутая врасплох, все же попалась за разглядыванием личной жизни Артёма. Он рассмеялся, притягивая к себе в объятия, будто убаюкивает испуганное дитя. Засмущалась, но все же приникла к влажной груди, ощущая аромат его геля для душа – мята и цитрус – опасное сочетание, сводящее меня с ума, когда нахожусь поблизости с Боссычем.
- Понравились картинки? - все еще посмеиваясь, задает вопрос, косо глядя на них, будто забыл, что там вообще есть.
- В молодости был симпатичнее, - стараюсь отшутиться, на что получаю хмурое лицо и, естественно, Артём поспешил поинтересоваться, а какие изменения претерпело его тело сейчас, спустя некоторое время. Ощущаю, как к щекам приливает кровь, но я продолжаю держаться стойко, чтобы он не решил сбить с пути повторно. – Если учитывать, сколько воды утекло, то, думаю, мог бы сохраниться и получше, - подмигиваю, заигрывая и смягчая слова. Улыбка касается губ Артема, едва уловимая, так как мужчина старается держаться серьезно, даже набычено, чуть надувая тонкие губы. Глажу по его заросшей щеке, ощущая царапание на ладони, но все в виде шутки продолжаю жалеть.
