— Ни надраться нормально, ни сдохнуть, — буркнул, вновь делая глоток, а после вовсе хватая бутылку, игнорируя бокал.
Комната вокруг кружилась. В прямом смысле слова перед глазами туда-сюда ездила люстра, которую Ярослав попытался поймать вытянутой рукой, с трудом стараясь обхватить пальцами злосчастный светильник. Потолок уходил то влево, то вправо, а отдаленный лай слышался где-то в районе коридора, пока сам Тасманов изображал плывущего на льдине тюленя прямо посреди собственной гостиной, заваленной осколками стекла и мелких предметов, сброшенных с полок в попытке устоять на ногах. Мягкий пушистый белый ковер был перепачкан пятнами крови от порезов, завален разбитыми бутылками алкоголя и залит водкой вперемешку с виски.
— Ярик?
Голос показался ему отдаленно знакомым, но продраться сквозь застилавший сознание туман было непросто. Где-то больно радостно тявкала Пуся, захотел уже рявкнуть на нее, ведь голова трещала так, будто ею эти самые бутылки разбивал, однако не смог произнести ни слова. Даже когда над ним зависла тень, а нежные пальцы осторожно убрали светлую челку с глаз, касаясь с трепетом лица.
— Яр?
Образ куда-то ускользал, почему-то в глазах двоились Раисы. Их было две, а ему одной-то много. С ней теряется, поступаясь своими принципами. И вот сейчас эти синие глаза смотрели с тревогой ему в лицо, пока сама девушка ладила по голове, осторожно прощупывая на предмет травм.
— Ааа, Рысенок, — расплылся в пьяной улыбке, хихикнув, стоило руке коснуться шеи. — Пришла меня поздравить?
— Ты не отвечал, твой телефон вне зоны доступа, — ответила, убеждаясь, что с ним все в порядке, не считая мелких порезов. Он просто невероятно пьян. С трудом приподнялся, заваливаясь то в одну, то в другую сторону будто неваляшка. Стены продолжали сдвигаться, а Тасманов с улыбкой попытался поймать зеленую феечку, мелькнувшую стремительной стрелой перед глазами.
— Я его… просрал, — выдал совершенно спокойно, хмыкнув, обхватывая девушку за талию так, что она невольно с вскриком рухнула рядом на колени, удивленно смотря на него. — Рысенок… ты та-а-ака-а-ая красивая! — оскалился, попытавшись поцеловать ее, но промахнулся, снова завалившись рядом на ковер.
- Знаешь, тебе нужно лечь спать, — нахмурилась, понимая, что ничего от него не добьется. Где-то на пороге гостиной тявкнула Пуся, подтверждая ее слова. Попыталась поднять его, но разве можно сдвинуть здоровенного мужика, даже будучи рослой девушкой, которая выше большинства. Выдохнула, сдувая упавшую на глаза прядь каштановых волос и поднялась.
— Вставай!
— Неа-а-а, — потянул гласные, переворачиваясь на спину, затем на живот, не давая схватить себя за руки. Катался по полу, точно пятилетний ребенок, правда, очень большой. Рая зарычала от досады, пытаясь обхватить пальцами запястья рук, которые Ярик не давал схватить, действуя необычайно ловко.
— Тасманов! — рявкнула, схватив, наконец, с трудом сдвигая на сантиметр его тушу. — Давай! Пошли! Поднимайся!
— Нее-е-е… — ногу в коленке согнул, продолжая лежать пластом, нисколько не сдвинувшись. Белый свитер чуть задрался, обнажая идеально вылепленный торс. Судя по количеству выпитого, удивительно, как он вообще еще форму поддерживал. Хмуро осмотрелась, отмечая осколки, тяжело вздыхая, радуясь, что не сняла ботинок, спеша скорее в гостинную. И благо в свое время Ярик доверил ей ключи, взяв слово иногда гулять с его собакой. Почему она тогда согласилась, самой бы понять. Видимо ради такого вот момента.
— Да-а-а-а, — передразнила, — давай, туша ты тюленя, — пропыхтела Рая, опускаясь, дабы обхватить его со спины и приподнять. — Тебе нужно в кровать!
— В кровать? — навострил уши, заинтересовавшись. — А зачем мне в кровать?
Позволил себя держать, полусидя, обхватив подмышки, чувствуя ее тяжелое горячее дыхание совсем рядом. Такое приятное, теплое, как она сама.
— Чтобы лечь спать? — предположила с трудом Рая, снова попытавшись поднять Ярика, но лишь сама в итоге упала на задницу, а один из осколков больно впился в ягодицу, чуть не разорвав джинсы и не поранив кожу.
— Но я не хочу спать, — мурлыкнул, сползая вдоль ее тела, чувствуя затылком грудь, прикрытую теплым свитером.
— Хочешь! И ляжешь!
— Если только с тобой, — снова хитро ответил. Рая что-то пробурчала, и он принял это за согласие, соизволив таки встать, чуть пошатываясь. Ноги повело в сторону плазмы, Пуся загавкала, но Кошкина вовремя успела схватить за свитер парня, тяня на себя, обхватывая так, чтобы мог опереться.
— Все, хватит, пошли, — проворчала, игнорируя разбежавшиеся гормоны внутри себя. Не время и не место.
Аккуратно по чистым участкам с трудом выбрались из гостиной, двинувшись по светлому коридору прямо к одной из спален. Все это время Ярик вел себя смирно, разве что периодически пытался пристроиться к стене, дабы заснуть. Девушка во второй раз в жизни потеряла бдительность в отношении Ярослава, втаскивая прямо в спальню с большой широкой кроватью, на которой могли поместиться трое, таких как Тасманов и еще влезла бы парочка Раис. Удерживая за одну руку, схватилась за шелковое покрывало, но в этот момент Ярослав завалился на нее таким образом, что оба под оглушительный крик Раисы повалились на мягкий матрас. Как по канону: он сверху. Она под ним. Затаила дыхание, почувствовав, как он уткнулся в сгиб шеи, вдыхая легкий аромат шампуня с гелем для душа. Одна рука прямо под ее поясницей, придавлена телом самой девушки, зато вторая абсолютно свободна и пока покоилась рядом с головой Кошкиной.
— Почему?
Тихий шепот обжег кожу, а Рая вздрогнула от мурашек, пробежавших табуном по телу от ощущения невероятной близости. Возбуждение тут же подняло свою голову, воскрешая в сознании немногочисленные сцены с их участием.
— Что «почему»? — затаила дыхание, осторожно поворачивая голову. Он немного приподнялся, смещая корпус и теперь они смотрели друг другу в глаза. Будучи всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Кончики носов почти соприкоснулись. Ярослав склонился ниже, касаясь губами ее губ, но, не целуя, только дразня неспешными прикосновениями, разжигая огонь. Вытащил вторую руку, заставив приподняться, положив ладонь на щеку, поглаживая нежную кожу лица подушечкой большого пальца.
— Ты сказала, что любишь меня, — проговорил хрипло, словно заставляя себя произнести слово на букву «л». Затаила дыхание, будто боясь спугнуть, но после дернулась, когда ладонь легла на оголенную кожу живота. Стоило задрать ее свитер.
— Почему? — вновь повторил вопрос Ярик, продолжая неспешную ласку, не переходя границ дозволенного, лишь гладя плоский живот, продолжая касаться губами ее губ. Затем скользнул к щеке, убирая от нее руку. — За что? Потому что красивый?
Тихий стон, сорвавшийся с губ, стоило кончику языка очертить дорожку по шее. Снова легкий поцелуй, будто касание крыльев бабочки, затем укус, от которого Рая дернулась невольно, словно по телу прошел разряд, возбуждающий больше, чем любые ласки. Приподнялся, отчего она хотела схватить, дабы удержать, но его руки ловко перехватили сначала одно запястье, затем также он поступил с другим, удерживая их. Недолго, переплел их пальцы, снова опускаясь ниже, целуя подбородок, очерчивая губами овал лица.
— Ярик, у тебя раны… надо обработать, — простонала, пытаясь собрать в кучу убегающие мысли.
— Так почему? — выдохнул у уха, а после снова посмотрел в затуманенные страстью синие глаза. С минуту они ничего не говорили, ее губы раскрылись, выпуская на волю задержанное дыхание, а с ним и слова:
— Потому что для меня ты самый лучший.
Она ни капли не слукавила. Сквозь призму своих розовых очков, любые недостатки казались достоинством. Каким бы сложным человеком не был Ярослав Тасманов, для нее он оставался всегда номером один. И поцелуи с ним казались чем-то особенным, настолько, что ничего вокруг не замечали. Разомкнув пальцы, сели в кровати, а после изменили положение так, чтобы она могла оседлать его, дав обхватить себя за ягодицы, сбрасывая расстегнутый пуховик на пол. Рая могла касаться Ярика, где хотела. Волосы, что с удовольствием ерошила пальцами, затем плечи, тело, гладкая кожа под сминаемой ею же тканью свитера.
