К нам подошла официантка. Марк заказал бургеры для нас обоих.
— А вдруг я вегетарианка?
— Ну, не думаю, что ты само совершенство.
Я воспользовалась моментом, чтобы сменить тему. Мне необходимо было перевести дух.
— Значит, ты музыкант…
Марк пожал плечами с делано скромным видом. И тут же начал рассказывать о своей группе «Беспечные», состоявшей из четырех человек. Все они выросли вместе в Метайри. И хотя начинали они как диксиленд, теперь чаще исполняют блюз и кантри.
— Но мы разделились, — продолжил Марк. — Половина хочет двигаться в одном направлении, половина — в противоположном. А я солист. Иногда мне кажется, что я угодил на поле битвы, в самую гущу…
Он держал стакан с пивом за верхний край, а не за середину. Волосы Марка были влажными, от него пахло яблоками. А его руки… Я не упоминала еще о его руках? Пальцы у него были длинными, предплечья жилистыми от постоянной игры на гитаре и оттого, что он держал микрофон и раздавал автографы… Марк продолжил говорить о себе, о своей музыке, своей группе, своих мечтах, своих желаниях, своей влиятельности, своем вдохновении… А я слушала как зачарованная. Не его историей, а тем, что он был абсолютно эгоистичен, занят только самим собой. И вместо того, чтобы почувствовать возбуждение, я, видя такое детское самолюбование, вдруг полностью расслабилась. Возможно, Марк искал моего одобрения, но меня его одобрение уже ничуть не интересовало. Я хотела от него две вещи: ощутить его губы на своих губах и его руки на своем теле. Я просто желала его, как желала мужчин из моих фантазий. Секс, и ничего больше.
Принесли наши бургеры, и Марк бросил в красивый рот кусочек жареных овощей. Я откусила от своего бургера. Потом еще. Я думала, наступившее молчание побудит Марка спросить хоть что-нибудь обо мне, но он снова заговорил…
— Я хочу сказать, что не изучалмузыку. По мне, так все дело в том, как это действует на публику. Это единственный способ оценить музыку, по…
— Замолчи!
— …по тому, как она ощущается, когда обрушивается на…
— Замолчи!
— …толпу.
На этот раз он меня услышал.
Настала моя очередь говорить.
— Очень мило, конечно, то, как страстно ты относишься к музыке, Марк. Но если хочешь, чтобы я пошла к тебе, тебе придется пообещать, что ты используешь свой прекрасный ротик для чего-то другого, кроме болтовни.
Я увидела, как нервно вздрогнул его кадык. Марк обмакнул бургер в кетчуп и откусил маленький кусок. А потом махнул рукой официантке, прося счет.
* * *
Я поднялась к Марку и тут же очутилась на кухонной стойке между крошечным холодильником и микроскопической плитой. Его стройное тело вжалось между моими ногами. Моя футболка оказалась на полу. Потом Марк сорвал с моих ног босоножки и одну за другой швырнул их назад, через плечо. За ними последовали джинсы, и я осталась в одном лишь черном кружевном бюстгальтере и маленьких трусиках. В общем, все шло не по плану. Но весьма удачно.
— Ох, как я тебя хочу! — прошептал Марк, высвобождая из чашечки бюстгальтера одну мою грудь. И мой сосок мгновенно затвердел под его прохладными губами.
— Я же сказала, никакой болтовни.
Я откинулась спиной на застекленный шкаф за стойкой. Вот так бы я это и проделала с Уиллом… Но в моем уме тут же вспыхнула другая картинка: Уилл и Трачина. Мне необходимо создать новый запас воспоминаний, думать о новых мужчинах, если я хочу освободиться от прошлого, испытать облегчение… Вот и начну прямо с этого.
Через плечо Марка я видела мрачноватую, явно мужскую комнату, с британским флагом вместо занавески на окне, маленький плоский телевизор, пристроенный на сундуке напротив высокой двуспальной кровати с ящиками под ней. Все было чистым и аккуратным, но здесь ощущалось нечто временное, неустойчивое. Никому не захотелось бы остаться тут надолго, в особенности девушкам.
Пока Марк занимался вторым моим соском, медленно облизывая его, я погладила его волосы, а потом потянула с него футболку. Она медленно сползла, обнажив гладкую чистую кожу. Я удивилась тому, что Марк не разукрашен татуировками. Теперь его руки сжимали мои бедра, раздвигая их пошире. Горячая ладонь легла на мои трусики, уже повлажневшие, и пальцы принялись дразнить…
— О-о, ты уже мокренькая, — промурлыкал Марк, покусывая мою нижнюю губу, в то время как его палец сдвинул пониже мои трусики.
Воспламеняясь, Марк целовал меня, прижимая к шкафу, а его палец действовал все энергичнее…
Мои руки теперь сами собой расстегивали на нем джинсы, забирались под них…
— О, ласковые боги! — пробормотала я, решительно сжимая в ладони его восставшее естество и начиная массировать его. — Значит, нравлюсь?
Я и сама поверить не могла в то, что сказала это, но мне было так приятно! Марк был приятным. Я гладила его, и он набирался сил…
— Ох, святое соитие! — выдохнул Марк, поднимая меня с кухонной стойки, легко перенося в комнату и с шумом бросая на кровать.
Джинсы уже не могли скрыть его возбуждения. Моя рука сделала свое дело: Марк действительно был готов к сексу. Похоже, он был готов к нему в любое время, как это и думают обычно о рок-звездах… Судя по довольному выражению его лица, он это прекрасно знал и готов был поддерживать расхожее мнение. Пока Марк стаскивал с себя джинсы, я лежала на его кровати в бюстгальтере и трусиках и чувствовала себя такой сексуальной, такой грязной, такой правильной… Я наблюдала за тем, как Марк выбирается из свободных боксерских трусов.
— Ох, ну и… — пробормотал он, вставая на колени на кровать рядом со мной и говоря с интонациями какого-нибудь британского детектива из телесериала. — И что это у нас тут? Думаю, мы видим некую весьма пылкую девчонку в моей постели. Что ж, заглянем под лифчик и трусики, посмотрим, что у нас там, да?
Он просунул руку мне под спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер, снял его и швырнул через плечо. Бюстгальтер упал на гитару в углу и создал картинку, которая могла бы стать символом некоего образа жизни под девизом: «Секс с Музыкантом». Я выгнулась, когда рука Марка передвинулась к моим трусикам, мои бедра слегка сдвинулись, как бы уходя от прикосновения, вынуждая Марка постараться и найти то, что нужно… Он нетерпеливо дернул трусики, потащил их вниз и в итоге оставил болтаться на моей лодыжке.
— Вот так будет лучше.
Он передвинулся к изножью кровати и поднял одну мою нагую ногу к губам. О, какие у него были губы… поющие, стонущие… Они щекотали пальцы, начиная с самого маленького, а потом наконец он взял в рот большой палец, и меня охватила сладкая судорога. Затем Марк потянулся к столику у кровати, открыл верхний ящик, достал презерватив и быстро надел его.
