Поэтому я решила не лезть на рожон, а побыть послушной девочкой. В конце концов, к малышке можно сходить и после ужина.
А когда вошла в столовую, то тут же наткнулась на тяжелый взгляд Германа. И на мгновение мне показалось, что в нем промелькнуло облегчение. Да ладно? Он правда ждал меня?
Странное предчувствие появилось в груди, и я робко, попытавшись улыбнуться, прошла к столу.
— Рад, что тебе уже лучше, — его слова разрезали тишину, стоявшую в комнате. А я трусливо подумала, что, может, стоило все же остаться в комнате?
— Спасибо, — пробормотала, глядя на свои руки.
Весь ужин проходил в тягостном молчании. Я старалась производить как можно меньше шума и вместе с тем чувствовала буквально каждой клеточкой взгляд мужчины. Однако сама посмотреть на него не решалась. Но вот с едой было покончено, прислуга забрала тарелки, и мы снова остались наедине.
Самое время было поговорить, но у меня, как назло, все слова вылетели из головы…
— Ты сама не своя, — заметил Герман, наконец.
— Да, я… хотела поговорить.
— О чем?
С трудом собрав все остатки смелости, что еще были у меня, я все же взглянула на Мороза.
— Насчет соглашения, которое мы заключили, — осторожно произнесла я. И как следствие, лицо моего собеседника окаменело. Любой намек на человечность пропал.
— И что с ним не так?
— Все так, просто я… Просто я хотела бы прекратить его.
— Почему?
Я все же не выдержала и отвела взгляд. Пока собиралась с мыслями, чтобы сформулировать все наиболее мягко, мужчина не выдержал сам:
— Это из-за того, что случилось с Ириной Витальевной? Опасаешься за свою безопасность?
Я удивленно посмотрела на него и мотнула головой.
— Нет, дело не в этом. Я и до этого уже хотела попросить о том, чтобы ты меня… отпустил. Если, конечно, посчитаешь мой долг выплаченным, — смутилась я от своих же намеков.
— И что же вдруг ты изменила свое решение? — мрачно спросил Герман. — Как ты помнишь, у нас ведь еще один контракт…
Вот теперь я окончательно покраснела. Щеки горели так, что стало жарко. Конечно, я помнила об одном пикантном пункте, который оставался невыполненным.
— Все это… не для меня. Ты сказал, что не хочешь удерживать меня силой, но… — снова посмотрела на свои дрожащие руки. Отстаивать свое мнение перед этим человеком было невероятно сложно. Ему даже не нужно было возражать или спорить — достаточно было просто посмотреть так, что ты уже начинал себя чувствовать неуверенно и сомневаться.
— Но что, Есения?
— Но тебе придется, — тихо ответила я. — То есть я не хочу оставаться. И если ты пригрозишь контрактом, то выхода у меня, конечно, не будет…
Вместо ответа Мороз поднялся из-за стола и медленно направился ко мне. И чем ближе тот подходил, тем быстрее билось мое сердце. Как бы там ни было, он был по-мужски красив. Не слащавым лицом, а вот этой самой энергетикой, которая и пугала, и внушала трепет одновременно.
Он остановился в опасной близости от меня, встал позади и положил ладони мне на плечи.
— Разве тебе было плохо эти дни? — вкрадчиво поинтересовался он, перекинув волосы на одну сторону, а затем его пальцы начали поглаживать кожу на шее. — Разве я тебя чем-то обидел? Или причинил боль?
Я едва могла сообразить, что ответить — настолько была напряжена.
— Н-нет…
— Тогда почему ты хочешь уйти? Куда? Ради чего?
— Я хочу домой… Обратно, в свою жизнь, — с трудом выдавила я.
— Настолько сильно хочешь, что готова расплатиться по контракту?
Ласки оставались едва ощутимыми, но от этого возбуждали только сильнее. Я была словно натянутая струна. Тело уже откликнулось на призыв партнера, потому что привыкло. Я уже чувствовала, как желание росло с каждым мгновением.
— Если ты этого потребуешь…
Воцарилось молчание. Я со страхом ожидала ответа Германа. Но тот не спешил что-то говорить — только задрал футболку, вынудив меня поднять руки. А затем и вовсе потянул меня наверх. В итоге я оказалась лежащей животом на столе.
Горячее мужское тело позади мешало сосредоточиться. Я боялась и в то же время ждала, что будет дальше. Порочность позы и то, что мы были не в спальне, только сильнее подогревало возбуждение.
Почувствовав, как мои штаны поползли вниз, я уже перестала сомневаться — Герман возьмет свое. И сопротивляться в этом случае бесполезно. Нужно всего лишь потерпеть. Уперлась лбом в стол и мысленно попыталась досчитать до десяти. Но уже буквально на трех сбилась — потому что почувствовала внутри себя пальцы мужчины.
— Разве тебе не приятно? — продолжал тот свои крамольные речи, не забывая при этом тягуче медленно двигаться во мне. — Разве от этого стоит сбегать, Кудряшка? — Я даже не осознала сразу, как интуитивно подалась ему навстречу бедрами. — Да, вот так, маленькая, давай, — поощрительно прошептал Мороз мне на ухо.
Я даже не успела хотя бы попытаться выстоять против его соблазна — сдалась сразу. И горечь от этого отравляла ощущения от близости с мужчиной.
Но вместе с тем убеждала в верности моего выбора. Нет, я должна была уйти. Раз и навсегда. Оставить позади все, что произошло в этом доме, и попытаться начать жизнь с чистого листа.
— Есения, — гортанно протянул хозяин дома, заменяя пальцы членом. — Да, черт побери…
Кажется, он еще что-то добавил, но я не разобрала. Я ждала, что вот-вот произойдет то самое. Однако вместо этого Герман замер во мне, будто давая время привыкнуть. Сегодня из-за моего напряжения я испытывала небольшой дискомфорт, несмотря на то что была возбуждена.
— Расслабься, девочка, — снова заговорил он, проводя пальцами по шее. — Впусти меня, Кудряшка… — Я честно попыталась, помня, что так и правда должно стать проще обоим. Но выходило так себе. Потому что мне было страшно. — Позволь мне, малышка…
А затем я почувствовала цепочку невесомых поцелуев вдоль позвонков.
— Позволь…
Я правда пыталась. И ласки помогали, но в голове билась мысль о том, что мне предстоит пережить, и это ставило крест на всех стараниях Германа.
— Что не так? — наконец, спросил он, едва двинув бедрами.
— Мне страшно, — призналась я шепотом.
В то же мгновение он поднял меня, прижав спиной к своей груди, и вынудил обернуться.
Наши взгляды встретились, и я с удивлением заметила на лице Мороза обеспокоенность. Впервые, пожалуй, эта эмоция была настолько заметна.
— Я не причиню тебе вреда намеренно, — так же тихо произнес он. — Не бойся, Кудряшка. Просто отпусти себя и расслабься. Нам обоим это нужно…
Пожалуй, он все же обладал каким-то даром внушения. Иначе почему я послушно кивнула, и будто что-то внутри переключилось? Я расслабилась, полностью отдавшись ощущениям и мужским рукам, которые настойчиво ласкали, нагибали и удерживали.
Мысль, что мы не в спальне, что нас могут увидеть, испарилась напрочь. В этот краткий миг были только я и он. И наша близость.
Наверное, я все же слишком слаба духом, раз меня так легко было продавить. Но об этом я вспомнила после, когда отошла от пережитого удовольствия. А потом, в душе, снова провалилась в бездну темного взгляда и отдалась мужчине полностью, забыв напрочь о том, что планировала.
И только когда дыхание после очередного сексуального марафона выровнялось, до меня дошло, что Герман все-таки не “закрыл” контракт. Не тронул меня там.
— Я не могу тебя отпустить, — сказал он, стоя уже в дверях моей комнаты.
— Почему?
Он обернулся и посмотрел на меня долгим изучающим взглядом.
— Я хочу, чтобы с Катей был надежный человек. А ты уже дважды спасла ей жизнь. Мне бы не хотелось удерживать тебя силой, Есения. Это так. Но и отпустить тебя сейчас… не могу.
Было видно, что признание далось ему непросто. Я растерянно приподнялась на постели. Такого поворота не ожидала. Мне казалось, что Мороз не особенно в восторге от того, что я занималась с его дочерью…
— Как мне расценивать твои слова? — решилась я все же прояснить все детали. Надоело гадать.
