— И теперь он хочет выдать свою дочь за тебя, чтобы потом всё это…
— У-у-у, какой полёт мысли. Кажется, без Карины не обошлось, да? Или это обычная женская ревность?
— Ревность? С чего бы? Я же всего лишь твоя племянница. Просто переживаю за родственника.
Мы подходим к импозантному мужчине в годах. Берг и Динар разговаривают на английском, который, к счастью, я хорошо знаю. Асадов представляет меня своему партнёру, а я натягиваю улыбку и перевожу взгляд на Катину. Вблизи она ещё красивее. Аж дух захватывает.
Вспоминаю слова Динара, что он вскоре приедет сюда на месяц, налаживать работу новой компании, которую они создали с Бергом, и чувствую ещё один болезненный укол в сердце. Почему-то трудно дышать, хотя внешне я сохраняю спокойствие. Катина теряет ко мне всякий интерес после слов Динара, что я его племянница.
Ударить Динара чем-то тяжёлым хочется ещё больше, когда их с Бергом отзывает компания мужчин, и мы остаёмся с Катиной наедине. С девушкой, которая метит в невесты Асадова, и ни капли этого не скрывает. Ни она, ни её папаша.
— Красивое колье, — не зная, что ещё сказать, быстро произношу я и делаю глоток шампанского. Хочется залпом выпить остатки и взять у официанта ещё, но я стараюсь держать себя в рамках приличия и не подводить Асадова.
— Папа подарил. У меня сегодня день рождения.
— Да? — Я удивлённо вскидываю бровь вверх. — Примите мои поздравления, Катина.
Перевожу грозный взгляд на Карину, которая стоит с Артуром с таким лицом, будто её готовят к повешению, и она ему говорит свою последнюю волю. Она специально так сказала про колье? Вот же стерва! Я поверила.
— А вы родственники по линии отца или матери? Я спрашиваю, потому что внешне вы совсем не похожи.
— По линии отца. Я пошла в маму.
Теперь и Динар удостаивается моего грозного взгляда. Племянница! Нет, ну надо же было додуматься!
— А чем вы занимаетесь, Наташа?
— Изучаю языки, готовлюсь к поступлению в институт.
— За границей? Со связями Динара можно поступить в университет в любой точке мира. Где бы вы хотели учиться?
— Пока ещё не решила. — Я натянуто улыбаюсь, мечтая вернуться к привычной и понятной Карине, с которой можно не притворяться и не напрягать так сильно рот в неестественных улыбках.
Динар приходит на выручку лишь спустя полчаса, и за это время я мысленно уже расчленила его и расфасовала по чёрным пакетам останки. Катина оказалась очень умной, любезной и милой собеседницей. До такой степени, что теперь хочется выпить что-нибудь горькое и перебить это сладкое послевкусие от нашего общения.
— Всё нормально? — интересуется он, заметив, как я украдкой закатываю глаза на очередной рассказ Катины о своей работе в благотворительном фонде по спасению животных из Красной книги.
Может быть, такая ему и нужна? Чтобы и в общественных организациях, и на передовой в бизнесе отца. Наверное, она и курсы орального мастерства прошла? И много чего ещё, судя по тому, как не закрывается её рот.
Я незаметно выдыхаю и натягиваю ещё одну улыбку, от которой сводит мышцы лица.
— Всё хорошо.
Карину наконец-то выпускают из плена, и она идёт в нашу сторону. Каким-то образом сразу прочитывает по моему кислому выражению лица, что я молю её о помощи. Мы для проформы общаемся с Катиной ещё несколько минут и под предлогом припудрить носики уходим в сторону туалетов.
— Ну и как тебе она? Правда интересная?
— Какой кошмар… — произношу, хватаясь за голову. — Не нужно было отшивать от меня блондина. С ним бы я куда занимательные время провела. Она оказалась редкостной занудой. Красивая до умопомрачения, но на десятой минуте общения захотелось закрыть этот справочник и поставить на полку. Смахивать иногда с него пыль тряпкой, но никогда больше не открывать.
Карина довольно улыбается.
— А ещё ты наврала мне про колье.
— И ты мне.
— Что?
— У меня телефон записывает все разговоры. Зная темперамент Асадова, — хотя должна отдать ему должное, выдержка у него что надо, — ты вчера получила от него не просто нагоняй.
— О чём ты? — Я прищуриваю глаза, наблюдая за ней.
— Моё чутьё меня не подводит, и как бы ты ни пыталась делать вид, что он тебе безразличен, смотришь ты на него не как племянница на своего дядю. В принципе, как и он на тебя. Особенно заметно со стороны. Инцестом попахивает, голубки, — смеётся Карина. — Но будущего у вас нет. И дело даже не в разнице в возрасте, нет. Просто… ты сама это вскоре поймёшь. И хочешь совет? Не превращайся в Катину. Я давно в замесе с Бергами. Лукас сломал дочку. Она была вполне себе нормальным и взбалмошным подростком, когда я впервые её увидела. А через три года она вернулась с каких-то курсов из Гонконга, и в кабинет зашёл запрограммированный робот и ходячая энциклопедия по экономике в одном лице. Полная противоположность себе прежней. Нет, ум — это хорошо, но всего должно быть в меру. Золотая середина. А её там нет. Ни в чём.
— Золотая середина? Ты вообще про что?
— Про твою молодость, Наташа. Когда швыряет из крайности в крайность очень сильно, и ты не знаешь, где нужно включить дуру, а где, наоборот, сказать всё как есть. Истерики на пустом месте, ревность и прочие составляющие дерзкого молодняка, — говорит она с горечью, приподнимая уголок губ. — С опытом всё приходит. А пока ты на минном поле. Подрываться с тобой Асадову, может, и будет интересно первое время, но надолго его не хватит. Другой он. Умеренный. Всегда в себе. Эмоции твои его заряжают, но привязанности — это не про него. Одиночка он.
Я не замечаю, как намыливаю руки в третий раз и в третий раз их мою. Тру до красноты, пока Карина говорит эти слова.
— Ладно. Идём флиртовать с блондином и шатеном? Раз уж ты племянница Асадова, а мне он организовал такую подставу с Фишером, устроим и ему весёлый вечер.
— Он же нас прикопает где-нибудь в парке возле отеля и завтра улетит один.
— У нас численное преимущество. И я терпеть не могу, когда он в таком приподнятом настроении. Премии лишусь, ну да ладно.
Я иду в зал за Кариной, думая о её словах. Собственно, в них есть доля правды. К тому же сегодня я всего лишь племянница Асадова. Как родственнице мне ведь ничего не будет за мои проделки, так? И тот блондин действительно такой лапочка…
17 глава
Наташа
Чем-то происходящее напоминает один вечер, после которого в моей жизни всё перевернулось с ног на голову. Я всё ещё сомневаюсь в правильности выбранного пути и в глубине души хочу соскочить, особенно когда блондин как бы невзначай кладёт руку на мою талию и начинает поглаживать участок голой кожи. Чувствую, как в спину словно вонзается металл, оставляя чёрные метки на тех участках тела, где сейчас находится рука Феликса. Так зовут несчастного парня, даже не подозревающего, как злится сейчас мой «дядя», наблюдая за нами со стороны. Не удивлюсь, если Феликсу вскоре будет вынесен смертный приговор, который приведут в исполнение этим же вечером.
Я поворачиваю голову, чтобы проверить, кажется мне или нет, что Динар не спускает с меня глаз, и, когда замечаю его взгляд, выдержка летит к чертям. Нет, там не сталь, там куски льда, и то, как он смотрит сейчас на меня… Мне это одновременно и нравится, и нет. Карина что-то говорила про эмоции и минное поле? Теперь я понимаю, что она имела в виду. Асадов вызывает те же ощущения. У меня дух захватывает, когда нахожусь рядом с ним. Это всё равно, что идти по заминированному полю и совсем не думать о последствиях, о том, что может разорвать на куски. Хотя в том, что будет взрыв, я теперь не сомневаюсь…
— Это провокация. Асадов будет в бешенстве, — шепчу Карине, но та лишь злорадно усмехается.
— На то и расчёт, Наташа. Ему полезно иногда выпустить эмоции наружу. Ничего он нам не сделает. А если не желаешь в этом участвовать, я пойму. Но на твоём месте я бы осталась, чтобы посмотреть, на что он действительно способен в гневе и на что ты подписываешься, вступая с ним в связь. Там полный патриархат и замашки собственника.
