Лениво перевернув кулон, Даган прочел иероглифы на плоской поверхности:
О мое сердце, которое я получила от моей матери,
Мое сердце, подаренное моей матерью,
Мое сердце, ведущее меня по жизни,
Не иди против меня как свидетель.
Это то же стихотворение, которое он прочитал на другом кулоне десятилетие назад. Или возможно это тот же кулон. Даган не хотел даже рассматривать такую возможность.
― Ссылка на мать... ― пробормотал Аластор.
― Да богиню материнства и изобилия... Исет. ― Исида. Еще одно гребаное совпадение. С резким рывком Даган протянул извивающуюся душу и окровавленный мешок Аластору. ― Отнесешь старику ужин за меня?
― Это доставит мне кровавое удовольствие. Я живу, чтобы служить, ― в словах сквозил сарказм, лежавший в основе горькой правды. Они все живут, чтобы служить. Именно поэтому они порождены. Ни один из самых влиятельных богов Потустороннего мира не мог перемещаться в Верхний мир по желанию. Включая Сета. Чем больше власти, тем меньше мобильности. Это была гарантия безопасности, установленная шесть тысяч лет назад, чтобы гарантировать, что они не вторгнутся на территории друг друга, или в человеческий мир. Поэтому Сету необходимы эмиссары, рабочие пчелы, чтобы быть его глазами и ушами в Верхнем мире. Бог называл их "союзниками".
Большинство ― превращенные души, тщательно отобранные из бесконечного потока, которым предложили стать одной из элит Потустороннего мира ― жнецами душ.
Лишь четверых из них воспитывали для этого с детства.
Есть ли лучший способ гарантировать преданность союзников, чем самому их воспитать? В действительности, первый опыт оказался настолько успешным, что Сет зачал еще троих сыновей. Четверо сыновей от трех человеческих женщин.
И главное, они были лояльны. Друг к другу. И к Сету, хотя все одновременно ненавидели и любили его.
Однако в первую очередь они семья. Даже если не совсем нормальная, как и вся преисподняя.
― Ты мне нужен, чтобы проверить содержимое бумажника, ― сказал Даган, передав и его. ― Найди экстренный контакт ― Фрэнка Мартина. Брата. И проверь, что находится по указанному на визитке адресу.
Аластор рассмеялся:
― Сделаю сию минуту, ваша истекающая кровью светлость.
Даган бросил на него взгляд и сказал с ложным британским акцентом:
― Я отнюдь не тот, кто истекает кровью, приятель.
Со страдальческой гримасой Аластор покачал головой.
― Даже. Не. Пытайся. Так что ты будешь делать, пока я свалю исполнять все твои поручения?
Чем он займется? Его пальцы сильней сжали кулон.
Отвернувшись, Даган совладал с эмоциями, сопротивляясь внезапной волне черной ярости, грозившей отнять голос, разум, здравый смысл. До смерти Локана он не испытывал подобного, но с тех пор как не смог найти брата, его убийц ― сама невозможность помешать убийству ― в первую очередь это значило, что он не мог полностью справиться с гневом частично направленным на самого себя. Частично на отца. За то, кто он. Именно этот факт сделал Локана мишенью. За то, что старик не использовал свою огромную силу, чтобы защитить сына.
Хотя стоит признать, что сейчас Даган не справедлив. Он знал, что Сет не может находиться сразу везде, не может знать всего. Но когда красный поток ярости захлестнул его, рациональность, казалось, не имела значения.
― Скажи, куда ты направляешься, Даг. ― Тон Аластора стал тверже.
У Даган вырвался угрожающий смех, когда разжав кулак, он посмотрел на кулон, видя при этом лицо девочки.
« Так или иначе, она связана с происходящим».
― Я оправляюсь на охоту, ― прохрипел он. ― За тем, кто выжил.
Торонто, Канада.
Петр Кузнецов Высокопреподобный Сетнэхт поглядывал на гостей, сидящих за длинным низким деревянным столом, за которым они собрались для церемониального обеда в Храме Сетнэхта.
― Жертва крови необходима, чтобы двигаться вперед.
Все разговоры умолкли. Глаза устремились на него. Пока он позволял тишине становиться все звонче, поглощая любые звуки, соседи, сидевшие со скрещенными ногами на нескольких слоях ковров, зашевелились, осторожно поглядывая то влево, то вправо. Петр не препятствовал тому, чтобы беспокойство сильнее охватывало присутствующих. Он точно знал, какие мысли в этот момент роились в их головах.
Высокопреподобный услышал шепот. Ходили слухи, что за последние месяцы уже были кровавые жертвы. Три члена покинули группу тихо, никого не предупредив и не попрощавшись. После нескольких лет, а в одном случае десятилетий членства в Культе Сетнэхт они просто... исчезли.
Конгрегация сказала, что пропавшие переосмыслили свою преданность. Что они ушли из группы и переехали в другой город. Неслыханное дезертирство.
Никто не верил в эти заверения. Никто не осмелился возразить. Об этом говорили в кулуарах.
Петр знал правду.
Пропавшие дрогнули в своей вере. Потерпели неудачу при проверке. Нарушили заповеди Сетнэхта.
Будь это все, что они сделали, Петр отпустил бы их, погрустив над сделанным выбором, и отослал искать свой путь в этом мире.
То, что решило их судьбу ― это союз друг с другом, согласие на обмен знаниями, чтобы создать ответвление секты, группу, которая хотела украсть все, что с таким трудом построил Сетнэхт. Их действия равносильны измене.
Этого Петр никогда не мог позволить.
Постоянное планирование и самоотверженность в жизни привели его к вершине успеха. Он пришел в общину обычным ребенком, злым, агрессивным, типичным мальчишкой в бунтарском подростковом возрасте. Его наставник Абази Абубакар обучал и лелеял его, в конце поручив детище, которое создал.
Самой первой жертвой Петра еще до начала его правления стала одна из Дочерей Исет. Однако за последние одиннадцать лет, после того как он надел мантию власти, Петр жил священным долгом продолжить дело великого лидера.
Высокопреподобный Абубакар был Петру больше чем отец, мать, любовник или друг. Абази был полностью посвящен своему делу, полному искоренению голода, войны и ненависти. Он видел способ прекратить боль, вызвав из Потустороннего мира самое могущественное божество, чтобы управлять мудро и справедливо. Кто лучше удержит хаос, чем Бог Хаоса? Абубакар пожертвовал своей жизнью, чтобы изложить свои доводы Сету. Его преданность оказалась выше славы. Восхищение Петра все прошедшие годы своим наставником переросло почти в пламенное поклонение.
