- Вот эта подойдет.
Парень выбрал крупную, жилистую, гнедую кобылу.
- Как ее зовут?
- Бастонада, - ответила девочка, - так ее назвал босс. Почему, не знаю.
- Она наступает на ноги наездникам? - спросила Нора.
- Да, частенько.
Девочка впервые обратила свое внимание на Нору.
- Как вы узнали?
- Бастонада - замысловатый термин, обозначающий порку ступней.
Уесли и симпатяшка уставились на Нору с широко открытыми глазами.
- Что?
Парень с непринужденным мастерством надел на свою кобылу седло. Нора наблюдала за тем, как его умелые пальцы натягивали вожжи, поправляли узду. Уесли сел на лошадь, надел на свои светлые волосы ковбойскую, соломенную шляпу, двинул бедрами, и взялся за кожаные вожжи так легко, будто родился в седле.
Нора медленно вдохнула и тихо повторила свою Уесли-мантру: "Смотреть, но не трогать... смотреть, но не трогать..."
В тот день, ввиду ее первого раза верхом, Норе была сделана поблажка. К растянувшейся на многие мили ферме, шли множество троп, и Уесли повел их по одной из них, извивающейся вдоль живописного склона. Они останавливались каждые несколько минут, фотографируя окрестности.
Просматривая альбом, Нора вспомнила, как они пересекали устье небольшой реки. Видимо, почувствовав ее страх, Уесли взялся за ее вожжи, и с легкостью перевел обе лошади через препятствие.
Перевернув на следующую страницу, Нора нашла свою любимую фотографию. Она запечатлела ее, когда Уесли, сидящий в седле, нагнулся, чтобы похлопать Бастонаду по шее. Парень посмотрел как раз вовремя, озарив ее своей улыбкой в миллионы ватт.
Закрыв альбом, Нора стала убирать его в ящик, когда заметила еще один снимок - он был вставлен в рамку и спрятан в глубине тумбочки.
- Уес..., - выдохнула она, увидев свое фото вместе с Тихоней.
Она помнила, когда оно было сделано. По возвращении с прогулки, Нора спешилась, и принялась поглаживать свою кобылу. Она думала, что Уесли фотографировал находящееся позади нее, холмистое пастбище. Подняв солнечные очки на макушку, она прижалась к Тихоне лбом. Завитки ее волос распрямились и растрепались вокруг ее лица. На снимке ее глаза были закрытыми, а на лице сияла улыбка чистого блаженства. Нора не могла поверить, что Уесли поместил ее фотографию в рамку. На ней она выглядела так глупо.
Вернув вещи в тумбочку парня в том порядке, в котором она их обнаружила, Нора растянулась на его кровати. Она мысленно прокрутила любой возможный сценарий. Может, Уесли стало плохо? Попал в автомобильную аварию? Потерял свой телефон? Упал в обморок? Был ли у него с собой инсулиновый шприц? Браслет с медицинскими противопоказаниями? Она знала Уесли. Он бы ей позвонил, даже задерживаясь на пять минут.
О другом студенте, она бы не стала волноваться. Любой другой студент пропадал бы где-нибудь на вечеринке, в баре, или в комнате женского общежития. Только не ее Уесли - кроме редких случаев, когда по субботам он спал больше обычного, парень каждый день вставал в одно и то же время, и возвращался домой в одно и то же время. Из-за инсулиновых инъекций, он регулярно питался. Высыпался. Каждый день занимался в университетском спортивном зале. Не употреблял алкоголь, не баловался наркотиками, не дымил сигаретами, не занимался сексом. Он ходил на занятия, посещал церковь, на День Благодарения и Рождество ездил домой... он был самым скучным из всех живых представителей молодежи. Живых... пожалуйста, пусть он будет живым.
Закрыв глаза, Нора повернулась набок. Она чувствовала на подушках теплый, чистый запах Уесли. Впервые за долгое время, Сатерлин заклинала всем, что у нее есть.
Боже, я знаю, Ты, наверное, все еще сердишься из-за Сорена, и я Тебя совсем не виню. Только, пожалуйста, не изливай Твой гнев на Уесли. Накажи меня всем, чем Ты хочешь. Но Уесли этого не заслужил.
В половине пятого утра, у Норы до сих пор сна не было ни в одном глазу, и она пялилась в потолок, когда ей позвонили на телефон прямой связи. Она села на кровати, ее руки затряслись так сильно, что она с трудом нажала на кнопку приема вызова.
- Кинг, пожалуйста, скажи мне, что ты что-нибудь узнал.
- Oui, chérie. Твой практикант, самый интересный молодой человек.
- Просто скажи мне, где он. Он в порядке?
- Он в больнице, но в целости и сохранности, если не считать сильного истощения.
- Что произошло? - Нора провела рукой по волосам, и, нагнувшись вперед, выдохнула сквозь облечение и страх.
- По моей просьбе, хорошенькая медсестричка заглянула в его историю болезни. У него ДКА. Тебе это о чем-нибудь говорит?
От произнесенных букв, у Норы онемели руки.
- Это диабетический кетоацедоз. Он может спровоцировать смертельные последствия.
Кингсли разом выпалил всю историю, как всегда, переходя с французского на английский и обратно. Судя по тому, что Норе удалось понять из его торопливой, двуязычной речи, Уесли стало плохо в библиотеке, в туалете которой его несколько раз вырвало, после чего он отключился. Он был госпитализирован в больницу с резко выраженным ДКА.
- В какую больницу? - спросила она, - в какую палату? Пожалуйста, скажи, что он в Центральной.
- Oui. Я уже позвонил доктору Джонасу.
- Скажи ему, что если он пустит меня к малому, я обслужу его бесплатно.
- Никаких бесплатно, Госпожа. Джонас уже пообещал сделать все от него зависящее. Он никогда не подведет La Maîtresse.
- Отлично. Замечательно. Где Уесли? В ОРИТ?
- В ДОРИТ, - рассмеялся Кингсли.
Нора тоже хихикнула. Они поместили Уесли в Детское Отделение Реанимации и Интенсивной Терапии.
- Mais chérie, ты не можешь туда пойти.
- Пошел ты. Конечно, могу.
- Там его родители. Они с ним.
Нора выругалась. Уесли убьет ее, если она покажется у его кровати, в присутствии родителей. Он делал все возможное, чтобы сохранить ее существование в тайне. Если они узнают, что их сын живет у скандально известной писательницы эротических книг, к тому же, профессиональной Госпожи, то заберут его в Кентукки так быстро, что он и глазом моргнуть не успеет. Даже вседозволяющие нью-йоркские родители и близко не подпустили бы свои чада к ней, не говоря уже об этих консервативных южанах.
- Забудь. Просто скажи мне, где он.
Нора поспешно записала номер его палаты.
- Спасибо, Кинг. Я твоя должница.
- Pas moi. Твоего любимца нашел наш общий друг.
- Тогда передай ему, что мы квиты за его уловку ради встречи.
Положив трубку, Нора понеслась в свою комнату. Брызнув в лицо холодной воды, она снова переоделась. К шести утра Сатерлин прибыла в больницу и нашла доктора Джонаса. Тот объяснил, что Уесли оказался в ДОРИТ, потому что ОРИТ было переполнено. Нора попросила не говорить об этом парню.
