Мне не нужно вступать в интимную близость с ней. Для меня это важно, а она делает это ради своего собственного удовольствия. Ей — «так хотелось».
***
Домой я снова приехала не очень весёлая. Папа чистил свою обувь, когда я пришла. Завтра снова уходит на смену, а я буду сходить с ума от депрессии.
— Как дела в школе? — папа сразу обратил внимание на моё грустное лицо, поэтому решил поговорить позже, когда я уже сидела за столом.
— Нормально.
— Нос почему повесила? По маме соскучилась?
— Есть немного.
— Ты звонишь ей?
— Забываю из-за учебы, прости. Я позвоню на выходных.
— Да ничего, я понимаю всё. Мама говорит, что Густав подрос, возмужал… Тебя вспоминает часто.
— Я тоже его вспоминала, не так давно.
— А его родители очень любят тебя и всё ждут, когда ты вернёшься в Германию. Мы с мамой думаем, может к ним будем свататься?
Я чуть не поперхнулась чаем.
«Куда они так торопятся? Я не готова ещё. И я должна буду с ними поговорить. Нет, только не сегодня, мне пока хватит информации».
— К чему такая спешка?
— Анна, это же ещё не официальный брак. Просто помолвка. Вы дадите друг другу обещания и обменяетесь кольцами. А когда оба будете совершеннолетними, устроим вам свадьбу.
— Всё равно, это очень серьёзно. Я могу немного подумать об этом?
— Разумеется. Ещё мама присмотрелась к Петро… Помнишь его?
— Нет.
— Он живёт недалеко от лицея, в котором ты училась. Только его родители более требовательны: чуть ли рост и вес не подбирают. Сам Петро уже не подросток — ему двадцать шесть в этом году. Должен быть серьёзнее и к женитьбе подойдёт более ответственно.
— Пап, можно я пойду спать? Завтра рано вставать.
— Хорошо. Не забудь уроки сделать. А то начну контролировать, как мама.
— Я в школе их сделала. Осталось устное, почитаю перед сном.
«Какой там сон, когда ты без пяти минут жена… неизвестно кого и неизвестно, что я буду чувствовать к своему мужу».
В голове снова всплыл образ Анастасии Кирилловны:
«Кто этот мужчина? Как давно она с ним знакома? Все эти отвратительные лилии, он ей дарил?! А что, если да?
Если бы он знал обо мне, он бы продолжал питать к ней чувства? Хотя, может, они похожи друг на друга и делают это без чувств. Одновременно кончают и прощаются поцелуем в щёку.
Фу, откуда такие мысли-то в голове?»
Я выпила снотворное, чтобы скорее уснуть, и старалась больше не думать об этом.
Я слышала, как папа выключил свет и тоже лёг спать.
Надеюсь, что он не представлял мою счастливую свадьбу перед сном.
***
Несколько дней прошло, как у нас нет истории, меня не вызывают к директору, Ромка всё никак компромат не может нарыть, и одноклассники продолжают издеваться.
То их издевки приравниваются к детсадовским, то они делают очень больно. Меня ненавидят в классе, и только Ромка теперь со мной общается. И то, он больше пользу из нашего общения извлекает.
Сегодня суббота, день сократили из-за какого-то праздника. Только не уроки сократили, а перемены, как всегда.
Даже в столовой никто поесть нормально не успевал.
Директриса так и не поговорила со мной. Мне просто было любопытно, что она скажет?!
«Извини, Анна… Я женщина, ты женщина — мы сделали это из-за моей прихоти, а теперь я нашла себе мужчину, и в тебе я больше не нуждаюсь», — прозвучит как-то так? Или, может быть, что-то более тактичное:
«Анна! Ты же не ребенок и должна понимать, что такие отношения ни к чему не приводят. Поэтому ими не стоит дорожить».
«Да, я к любому варианту готова. Только почему она решила молчать?
Настолько счастлива с этим цветочником?
Не знаю почему, но как вспомню, так вздрогну. Как же бесит…»
— Анна! Ты мне вообще помогать собираешься? После новогодних каникул Вадим должен быть в классе. Я обещал ему, — шептал Роман на уроке химии, пока мы делали лабораторную. Делать вид, что его не слышно, бесполезно. Он мог повторять одно и то же много раз.
— Когда ты успел ему пообещать?
— Мы переписываемся немного. Вчера виделись и пили вместе пиво.
— Прогресс. То он хочет убить тебя за твою ориентацию, то пьёт с тобой. Может, он тебя использует?
— Нет. Я уверен, между нами точно что-то проскочило.
Ромка сделал мечтательный вид и просидел так до конца урока. Лабораторную я делала без него.
После уроков я решила прогуляться пешком, сколько смогу, а там на автобус сяду какой-нибудь.
Шла, куталась в шарф, пыталась устоять против ветра и почти подпрыгнула, когда сзади просигналила машина.
Анастасия Кирилловна махнула мне рукой и открыла дверь, когда я подошла. Её улыбка немного согрела меня, но я всячески заставляю себя не поддаваться чувствам. И это получается, стоит вспомнить того мужчину с ней.
— Здравствуйте.
— Привет. Не холодно без перчаток?
Она опустила свою холодную руку на мои, уже чуть покрасневшие. И на удивление, от её привычно холодных рук я почувствовала тепло.
— У меня тёплые карманы.
Она покачала головой и вздохнула:
— Понятно. Тебя домой везти или хочешь ко мне в гости?
Она посмотрела с вызовом, но на меня это не подействовало. Всё тот мужчина не исчезал из моей памяти.
«Приглашай лучше его, он не откажет…»
— Домой. Я подошла к вам, потому что вы обещали поговорить со мной.
— Точно. Совсем забыла.
«Ну, естественно, забыла, а может, и не помнила».
— Я так понимаю, ты жалеешь, что мы переспали?
— Не знаю… Кажется, да.
— Почему? Не понравилось? — меняет громкий голос на томный шёпот. Я густо краснею.
— Дело не в этом.
— Ответь на вопрос! Понравилось или нет? — улыбается и останавливает машину, включив при этом аварийку.
— Да, это было хорошо, но это ведь нельзя назвать отношениями.
— Верно.
Женщина склонила голову и наблюдала, как моя нервозность выбирается наружу через трясущиеся руки и небольшое заикание.
— Тогда как это называется? Это в порядке вещей — спать с людьми, к которым нет никаких чувств?
— Ты ошибаешься. Я испытываю к тебе тёплые чувства, и твоя невинность для меня совершенна.
Директриса опустила руку на моё колено и несильно сжала его, продолжая смотреть в глаза.
— А какие чувства вы испытываете к тому мужчине, который охапками вам цветы приносит?
— Приятельские и тоже тёплые.
«Она даже не спросила, какой мужчина, и откуда это мне известно».
— Вы с ним… тоже?
— Кажется, мы говорили о нас с тобой.
— Я решила! Мы с вами больше не будем вместе спать. Я и без того ненавижу себя за то, что пошла на это. Теперь у меня проблемы.
— Какие проблемы?
Она едва заметно забеспокоилась, хотя её выражение лица говорило, что я должна какой-нибудь бред сморозить.
— Летом я должна буду выйти замуж, а я уже с кем-то была близка.
— И что? В чём заключается проблема?
— Это недопустимо… Меня посчитают легкомысленной, а мои родители будут меня стыдиться.
— Тебе не кажется, что это какие-то давно устаревшие принципы?
— Я живу по ним, и вся моя семья так живёт. И вся моя деревня следует этим правилам.
— Анна, обратно я зашить тебя не смогу… — Анастасия Кирилловна рассмеялась. «Мне вот, вообще, не смешно. Посмотрела бы я на неё, окажись она в подобной ситуации». — Поэтому придётся смириться. На тебе ведь никак это не отразилось, и я всегда была аккуратна с тобой. Даже врач в больнице, в которую ты ездила, сказала, что я ювелир, — снова заливистый смех.
— Отвезите меня домой.
— Ты обиделась на меня? Прости, дурацкие шутки.
— Я не обиделась. Просто вы не можете понять моей проблемы. Потому что она моя, а я никто для вас.
***
Я проплакала всю ночь и всё утро. Папа был на работе и, к счастью, не видел, как меня развезло.
