— Я хочу услышать, что ты желаешь меня. Выпусти своих демонов, Сола, я чувствую их с первой нашей встречи.
— Зачем вам это? — Мой дрожащий шепот утопает в его шумном дыхании, но вместо ответа ловкие пальцы снова грубо проникают в меня, и я выгибаюсь от обрушившейся волны жара.
— Mi eccito tu, tesoro?[1] — тяжело хрипит он мне на ухо, обхватывая мочку уха развратными губами. Я растворяюсь в его объятиях, распадаюсь на миллионы частиц, в очередной раз теряя себя.
Умелые пальцы неотрывно кружат по тугому клитору, и глохну от собственных стонов, но вскоре мой голос заглушает рычание Росси, когда он обхватывает меня за шею и задирает мне голову, сминая губы в требовательном поцелуе. Рафаэль берет их неумолимо жестко, порой жестоко, одновременно истязая пальцами комок наслаждения. Я хочу свести ноги, чтобы остановить приближение оргазма, но он не позволяет, кусает за нижнюю губу, взрывая перед глазами фейерверки искр. Эйфория накрывает меня бушующей волной, сотрясая тело в сладких конвульсиях, и я впитываю терпкий вкус диких мужских губ, не сдерживая рвущийся крик наслаждения. Теплая ладонь накрывает мое лоно, успокаивая бурную пульсацию, а я опускаю голову ему на плечо, пытаясь глотнуть воздуха. Но мое тело внезапно поднимают из воды, и я уже сижу на широком краю ванны. Рафаэль быстро вылезает следом и властным движением сгребает меня в охапку, усаживая на столешницу. От понимания того, что это только начало, дыхание вновь учащается.
— У меня есть целая ночь.
— Нет! То, что сейчас произошло… этого больше не повторится…
— Я ненавижу лживых баб, Сола.
С этими словами грубые пальцы впиваются в мои щеки, а болезненный стон заглушают твердые губы. Язык окутывает жаром, и лишь изредка я ловлю его штормовой взгляд, в котором бушует адское пламя. Рафаэль уверенно расстегивает свои намокшие джинсы и с трудом стягивает их вниз.
— Твою мать! — нетерпеливо рычит он мне в рот и наконец откидывает ногой намокшую одежду.
Росси тут же притягивает меня ближе, и секунду я не дышу, пока не ощущаю бедром его большой, горячий, твердый член. Мужчина снова находит мои губы своими, царапая жесткой щетиной, и подобно разъяренному цунами уносит меня в далекие дали. Он будто голодное животное, которое никак не может насытиться.
— Я так давно хотел снова почувствовать твой вкус, девочка, — шепчет он, вовлекая меня в жаркий поцелуй.
— Господи, я совершаю ошибку, — выдыхаю в унисон дикому танцу наших языков. Руки сами находят его шею, и я цепляюсь за нее. От рвущейся наружу животной страсти дьявол так глубоко дышит, что они падают на его вздымающиеся плечи.
— Все мы грешники, Сола, — говорит он, разводя мои ноги шире. Подхватив задницу, толкает меня навстречу твердокаменному члену. Минуту я тону в искрящихся черных опалах, а потом всхлипываю, закусывая нижнюю губу, когда горячая головка касается самого сокровенного. — Ты ведь умеешь хранить секреты?
Рафаэль со сдавленным стоном проникает в меня, наполняя ярким фейерверком чувств. За жалкую миллисекунду все остальное перестает меня волновать. Этот мужчина становится моим наваждением. Моим наказанием и наслаждением. Я не в силах противиться темному желанию и себе отдаться во власть дьявола.
Влажные губы касаются моего виска, а кожу обжигает кончик языка, что обостряет чувства до предела и ударной волной накрывает каждую клеточку. Я сильнее обхватываю его бедра дрожащими ногами.
От этого мужчины внутри все трепещет и сжимается в мучительно-сладких спазмах. Росси утыкается лбом мне в плечо, и я ощущаю его сбитое дыхание и шероховатые ладони, обхватывающие мои ягодицы. Бесцеремонно сминая их, он медленно заполняет меня до упора. Его хрипы разбиваются о мою кожу. Резкий толчок заставляет меня потеряться в наслаждении, а каждый новый рывок словно превращает тело в тягучую карамель, тающую в его руках. Его звериное нутро поглощает меня своей агрессией, срывая с губ дикие стоны. Впиваюсь ногтями в его спину, будто боюсь упасть с высоты и из последних сил цепляюсь за Рафаэля, как за спасательный круг. Только вот он твердо намерен скинуть меня, утопить в темном исступлении. Пальцы соскальзывают с его плеч и следуют вниз, очерчивая выпуклые вены. Толчок, и я теряюсь в сладких конвульсиях, выкрикивая неразборчивые ругательства, вгрызаясь зубами в его плечи. Он замирает, впитывая мой образ как последний глоток воздуха, хватает руки и прижимает их к стене рядом с моей головой, переплетая наши пальцы. Он чувствует мою дрожь и упирается своим лбом в мой, прикрывая глаза, пока стенки лона яростно сжимают его член.
Вместе с отступающим оргазмом в душе разгорается стыд, и по щекам медленно стекают непрошеные слезы. Меня разрывает от осознания, что я только что предала любимого человека, сделала это не по какой-то серьезной причине, а из-за низкой похоти.
Росси выпускает мои руки и берет меня за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза.
— Я сделал тебе больно? — Он проводит мозолистой подушечкой пальца по моей нижней губе.
— Нет, — едва выдавливаю из себя.
— Сола, никогда не жалей о принятых решениях.
Его низкий голос все еще будоражит мое обмякшее тело, вводит в вены запредельную дозу животной энергии, и я снова оживаю. Почему этот дьявол дает именно то, что необходимо моей душе, моему телу? Почему рядом с ним я чувствую себя по-настоящему живой?
— Ты хотела этого не меньше меня. Я лишь подтолкнул.
Рафаэль поднимает меня на руки, и от неожиданности я резко цепляюсь за его крепкую шею, а тот факт, что он до сих пор находится глубоко во мне, щекочет нервы. Требовательные губы находят шею и сильно втягивают кожу, помечая меня, но порочный язык успокаивает жжение. Острые зубы вонзаются в плечо, снова причиняя сладкую боль и лишая воли. Дьявол играет со мной, как с безвольной жертвой. Знаю, он просто издевается, но не останавливаю. Потому что так хочу. Хочу то, что не получу больше ни от кого. Одна ночь, Сола. И все. Ты уедешь отсюда, а потом. Потом будешь лечить растерзанную душу и забывать его.
— Рафаэль, — жаркие губы оставляют мое плечо, и мужчина обдает меня бушующим черным огнем своих глаз, — одна ночь, и вы отпустите меня.
Он сглатывает, а я уже мысленно провожу языком по его острому кадыку, царапаясь о жесткую щетину.
— Я не даю обещаний, Сола. — Он стремительно выходит из ванной и в два шага пересекает расстояние до дивана.
— Но… — До боли закусываю нижнюю губу, когда он садится, располагая меня сверху и наполняя собой до предела.
— Никаких «но». Мы просто трахнемся, Сола. Я получу свое, а ты — пару-тройку отличных оргазмов.
— А что получите вы? — Смущенно опускаю глаза и слегка ерзаю на члене. Боже… гореть мне в аду… или я уже там.
Грубый шлепок по заднице меня отрезвляет.
— Слишком много вопросов, — Рафаэль обхватывает меня за шею и рывком притягивает ближе, заставляя всхлипнуть, — лучше трахни меня, девочка.
А потом он поглощает мои губы, словно кровожадный завоеватель, заполучивший долгожданный трофей. Его дикость накрывает подобно стихии, выбивая тревожные мысли из головы, и я сдаюсь на милость победителя. Обхватываю ладонями небритое лицо и в алчном поцелуе сливаюсь со своим случайным любовником, медленно опускаясь на его крепкий ствол и проглатывая его свирепые стоны. Внезапно Рафаэль издает рык, хватает меня за бедра и, стиснув их до боли, начинает быстро вколачиваться в меня.
— Твою мать, — сдавленно бормочет он, отрываясь от моих губ и упираясь в меня лбом. — Не скромничай, Сола. Я хочу тебя всю, настоящую. — Он снова целует меня, наглым языком лишая кислорода. — Не сдерживайся.
— Замолчите, — прерывисто выдыхаю ему в рот и снова утопаю в варварском поцелуе, царапая губы о колючую щетину.
Начинаю двигаться еще быстрее, однако он наматывает мои влажные волосы на кулак, вынуждая откинуть голову назад, отчего я выгибаюсь дугой. Рафаэль подается ко мне, и мы замираем, наши губы в миллиметре друг от друга, и я судорожно ловлю воздух саднящими губами. Мужчина припадает к моей груди, всасывая набухший сосок в жар своего рта. Манящее ощущение его языка на коже запускает по телу мелкую дрожь. Я начинаю ерзать на члене, чтобы хоть как-то унять боль и приблизиться к оргазму, но Рафаэль дергает меня за волосы, требуя покорности. Похотливое животное, не терпящее неповиновения. Горячий язык активно кружит по соскам, а ладонь так жестко обхватывает грудь, что я ощущаю, как стенки влагалища с силой сжимают его крепкий ствол. Таять? Нет. Я сейчас пылаю, искрю, он снова довел меня до пика, и терпеть сил не осталось. Мои стоны переходят в требовательное хныканье, и я нарочно подпрыгиваю на мужчине в поиске облегчения. Такое неистовое возбуждение уничтожает все этические принципы, сейчас я хочу быть рядом с ним слабой, желаю его как обезумевшая самка. Его обжигающий язык на коже и ловкие пальцы, выкручивающие соски, отпускают тормоза, высвобождая наружу безудержную страсть.
