Я могла сколько угодно обманывать окружающих, но с собой я уж могла быть честной: меня отталкивало от Пашки как от мужчины ровно с той же огромной силой, с которой меня влекло к Спартаку.
Глава 30
С Костиком мы встретились перед входом в нотариальную контору. У нас была запись на десять.
— И сколько ты планируешь с меня содрать? — не поздоровавшись, тут же начал наезжать он.
— А сколько ты готов отдавать на дочь каждый месяц? — стараясь оставаться спокойной, спросила я.
— Тридцатки вам хватит, я думаю.
— Не нам, Костя, а твоей дочери. Твоей, — ткнула я пальцем в его сторону.
— Знаешь, а моя мама уверена, что Вика не моя, — хмыкнул он. — Она на меня совсем не похожа.
— Ты на полном серьезе мне сейчас это говоришь? — я с отвращением всматривалась в когда-то любимое лицо и не узнавала этого человека.
— Да нет, — неопределенно пожал Костик плечами. — Лад, давай договоримся. Я плачу вам с Викой тридцать, и больше ты от меня ничего не требуешь. Я только-только вошел в бизнес, доходы пока не особо большие. Я обещаю, что как только я встану на ноги, то буду отстегивать больше.
— Грош цена твоим обещаниям, Костя, — скривилась я.
— Это почему это?
— Потому что когда-то ты обещал в болезни и в здравии. И далее по списку. А потом просто выкинул нас с дочерью из своей жизни.
— Опять ты начинаешь. Я думал, мы в кои-то веки нормально поговорим.
— Поговорим, только давай решим сначала вопрос у нотариуса. — Кивнула я на дверь и поднялась по ступенькам.
— Ты согласна на предлагаемую мной сумму? — поспешил он за мной. — Не будешь устраивать скандал там, в кабинете.
Я с презрением посмотрела на него.
— Я согласна. Пусть будут эти тридцать, а остальное — на твоей совести.
Позже мы сидели в кафе напротив нотариальной конторы и молчали. Вот уж не думала, что в присутствии Кости мне когда-нибудь будет неловко и даже противно. Я могла пережить его предательство, но понять и принять его пренебрежение к Вике не могла никак.
— Кость, я хочу, чтобы ты решил для себя, — начала я с расстановкой, — как ты будешь общаться с дочерью.
— Приедет с юга и пообщаемся, не вижу проблемы, — пожал он плечами.
— А я вижу. Вике скоро четыре. Я не хочу травмировать ее психику, поэтому подумай: ты хочешь быть ей отцом или все-таки нет?
— Я не понимаю, куда ты клонишь, Лада, — нахмурился он.
— Вот куда. Если тебе нужна Вика и ты хочешь принимать участие в ее жизни, то будь с ней почаще, не раз в два месяца. Если же ты не готов видеться с ней чаще, то просто уйди и больше не появляйся в ее жизни.
— Хочешь, чтобы она забыла меня? — он гневно сжал ладони в кулаки.
— Так будет лучше для нее. Либо же будь нормальным отцом. — Я упрямо посмотрела ему в глаза.
— Ты небось уже спишь и видишь, что твой Островский удочерит Вику? — изогнул он губы в отвратительной усмешке.
— Не неси чушь. Островский тут не при чем.
— Неужели? А мне кажется, ты размечталась, Лада, и решила, что вскоре выскочишь замуж за этого толстосума. Только ты дура, если и правда в это веришь. Такие, как он, женятся на двадцатилетних девочках. Кому нужна тридцатилетняя стервозная телка, еще и с ребенком в придачу!
— Какой же ты все-таки м***к! — в сердцах выругалась я и встала. Найдя в сумочке деньги, я сунула их под чашку с нетронутым кофе. — Как же я рада, что ты ушел к этой своей Снежане. Меня просто воротит от тебя.
— А от самой себя не воротит? — крикнул он мне вслед. — Ханжа! Еще неизвестно, кто кому первый изменил!
— Что? — развернулась я к нему. — Ты теперь меня обвиняешь? — Я старалась говорить тихо, чтобы на нас поменьше обращали внимание, но гнев так и рвался наружу. Слава богу, в этот час в кафе не было других посетителей, а официантка делала вид, что не слышит нашей отвратительной ссоры.
— А что? — хмыкнул Костик. — Не вчера же ты подцепила этого лощеного миллиардера. Небось давно отсасываешь ему. То-то я все гадал, почему ты со мной спать не хотела. А тебя, видимо, хорошо удовлетворяли и без меня.
— Ты просто конченый.
Не желая больше иметь ничего общего с этим человеком, я, разъяренная, вылетела из кафе. Все чувства перемешались: злость, обида, отвращение, ненависть. Костик вел себя так, будто это я ему изменила, будто это я ушла к другому, будто это я во всем виновата. Мне казалось, что все его претензии были не просто словами — он и правда в них верил. Наверное, так было удобнее найти оправдание собственной мерзости. Я не удивлюсь, что завтра он внемлет словам своей мамаши и свято уверует, что Вика не его дочь.
Господи, хоть бы он исчез из моей, из нашей жизни окончательно. Я не хотела его знать, видеть, снова слышать обвинения в свой адрес. Может, я когда-то и любила Костика, но теперь в душе осталось только омерзение. Больше никаких встреч и попыток поговорить мирно. Ха! Вот к чему это привело. И Вику я ему не дам. Захочет увидеть дочь, пусть приезжает и видится с ней у моих родителей, под их присмотром. Еще не хватало, чтобы он ей рассказывал обо мне какие-нибудь гадости. С него станется.
Когда я подходила к метро, зазвонил мобильник. Я даже не посмотрела на отразившееся на экране имя, не глядя нажала на прием звонка и зло бросила в трубку неприветливое:
— Алло!
— Лада.
— Спартак Александрович, вам-то что нужно? — раздраженно спросила я.
— С начальством так не разговаривают. — В его голосе послышалось удивление, не ожидал, что я буду с ним говорить в таком тоне.
— Извините, я несколько занята, — не меняя интонации, ответила я. — У вас что-то срочное?
— Обернись.
Я обернулась и замерла. Спартак стоял у обочины, прислонившись плечом к черному внедорожнику. Он мотнул головой, призывая меня подойти. Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Не прятаться же от него в метро?
Глава 31
— Что вы здесь делаете, Спартак Александрович? — безразлично спросила я. Мне не очень хотелось пускаться с ним в очередную дуль взглядов и слов. Встреча с Костиком и его обидные слова в мой адрес до сих пор не отпускали.
— Был на деловой встрече. — Он кивнул куда-то в сторону. Я обвела взглядом район, где мы находились: кругом одни жилые дома. На квартире, что ли, у него деловая встреча была? — А ты? — спросил он.
— Тоже…
— Садись. — Открыл он дверь автомобиля, и я, вдруг почувствовав абсолютную усталость, разом навалившуюся на меня, забралась на пассажирское место.
Спартак сел за руль.
— Куда тебя везти? — спросил он.
Я пожала плечами, совершенно не зная, куда мне нужно. После нотариуса я планировала отправиться в офис и поработать над очередным эскизом, но теперь была в таком состоянии, что понимала: сегодня я вряд ли смогу сделать что-то толковое.
Спартак взглянул на меня. Не знаю, что уж он там прочитал на моем лице, но нахмурился и, ни слова не говоря, тронул машину с места.
Мы долго молчали, а потом я все-таки нарушила тишину:
— Вы сегодня сами за рулем?
— Иногда я этим балуюсь, — слегка улыбнулся Спартак. — Ты водишь?
— Водила. — И поймав его вопросительный взгляд добавила, с отвращением поморщившись: — После развода пришлось продать машину, чтобы поделиться с мужем совместно нажитым. Новую пока не покупала.
— Ты с бывшим сегодня встречалась? — понял он.
— С ним, — отвернулась я к окну, уставившись на проплывавший пейзаж. — Подписывали соглашение на алименты.
— На сколько договорились?
— Тридцать…
— Тридцать тысяч? — удивился Спартак. — Что такое тридцать тысяч в Москве?
— Костик считает, что Вике за глаза хватит, — процедила я сквозь зубы.
— И ты согласилась? — покосился он на меня.
— Можете считать меня дурой, но согласилась, — посмотрела я на него. — Хочу, чтобы все это закончилось. — Помолчав, добавила: — Не хочу больше никогда его видеть.
Мы как раз остановились на светофоре, поэтому Спартак, бесцеремонно развернув мое лицо к себе за подбородок, пристально вгляделся мне в глаза и спросил:
