Я молчу, понимая, что все это, наверняка, из-за родителей, которые прилагают всяческие усилия, чтобы сломать моего ангела. Даже, несмотря на то, что их здесь нет, они будут прилагать все силы, чтобы причинить ей боль и страдания, потому что для них главное, чтобы меня не было рядом с ней.
— Это твоя мама?
Она кивает, и я сжимаю ее крепче в своих объятиях.
— Папарацци сфотографировали нас и опубликовали снимки в Интернете. Скоро это появиться в журналах. Агент моей матери показал их ей, и теперь она грозится отправить меня в Европу. Айден, она же не сможет этот сделать, не так ли?
— Нет, детка. Никто и никогда не заберет тебя у меня. Я обещаю тебе, что я всегда буду с тобой, и знаю, что значит «чувствовать любовь». Нам придется быть более осторожными.
— Я боюсь, что моя мама что-нибудь предпримет, и тебе придется уехать. Я не знаю, что со мной будет, если с тобой что-нибудь случится.
Я поглаживаю ее по руке и целую в лоб.
— Твоя мама не вобьет клин между нами. Никто не посмеет этого сделать.
Я поднимаю глаза, чтобы посмотреть на нее, обхватываю своими ладонями ее лицо, глядя ей прямо в глаза.
— Ты должна помнить, что наша любовь чертовски сильна. Никто не сможет забрать тебя у меня. Я обещаю.
Нахожу ее губы и притягиваю ее к себе. Я чувствую, как ее грудь прижимается к моему телу, и мне нравится, что она так близко ко мне. Я наслаждаюсь, чувствуя биение ее сердца, и слыша ее дыхание.
Мои руки проникают ей под блузку, и я скольжу пальцами по ее шелковистой коже к ее груди. У нас уже был секс, но сейчас все ощущается по-другому. Я хочу, чтобы сегодня все было медленно, чтобы она получила удовольствие. Я не самый опытный любовник, но надеюсь, что смогу оказаться на высоте. Сняв с нее блузку, мои пальцы скользят по изгибам ее груди, оставляя огненный след в моем теле.
Положив ее на спину, я с легкостью снимаю с нее шорты и стринги, и хороню свое лицо в ее бедрах. Ее пальцы вцепляются в мои волосы, а ее спина выгибается. Это хороший знак. Я лижу и сосу ее гладкую розовую мякоть, потом мой палец входит в нее, и я двигаю им внутри нее.
О, Айден, - стонет она, притягивая мою голову ближе к своим бедрам.
Она потрясающая на вкус. Я могу наслаждаться ей весь день, каждый день.
— Ох, ох, я близко.
Я целую ее в губы, быстро стягиваю с себя джинсы, натягиваю презерватив. Камилла облизывает губы, и я знаю, что моя девочка готова. Проскальзываю в ее влажную киску, на что она издает стон. Черт, как же она хорошо чувствуется. Входя и выходя из нее, я меняю позицию, поднимая ее ногу вверх, что дает мне более глубокий угол проникновения.
— О, Боже, Айден. Да. Да. О, вау, Да. Не останавливайся.
Чувствую, что ее мышцы начали сокращаться, и вскоре нас обоих сотрясает оргазм.
Я снимаю презерватив и выбрасываю его, забираюсь обратно к ней в кровать и укутываю ее своими объятиями.
— Это было здорово, - хихикает она, и я посмеиваюсь вместе с ней, целуя ее в макушку.
— Я знаю, что в первый раз у нас все получилось коряво, поэтому мне захотелось это исправить. Я очень хочу, чтобы тебе всегда было хорошо.
— С тобой все как в сказке, Айден.
Она целует меня в кончик носа и улыбается.
— Останешься на ночь?
— Конечно. Спи, мой ангел. Я буду здесь, когда ты проснешься.
***
Следующий день мы проводим в доме Бев и Дилана. Его родители на работе, поэтому дом предоставлен в наше полное распоряжение. Я стесняюсь приводить сюда Камиллу, так как она привыкла жить в других условиях. Семья Дилана не богата, но и назвать их нищими, язык не поворачивается.
— Если тебе здесь некомфортно, то мы можем вернуться к тебе домой.
— Заткнись, Айден, — смеется она и ударяет меня по груди. - Дилан и Бэв - мои лучшие друзья, и мне нравится бывать здесь.
— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь не в своей тарелке.
— Перестань, то, что ты говоришь - неправильно по многим причинам, так как я не испытываю здесь никакого дискомфорта. Я сказала тебе, что мне нравится находиться здесь, поэтому, давай, прекратим эти разговоры, приводя какие-то нелепые доводы. Я могу приготовить тебе макароны с сыром.
— Кто-то говорил про макароны с сыром? - прокричал Дилан из гостиной. – У меня есть полуфабрикаты в шкафах. И я очень голоден!
Бев кладет свою руку мне на плечо.
— Проходи и садись, Айден, а мы пока приготовим нам всем что-нибудь покушать.
Я улыбаюсь, как дурак, думая о том, как моя подруга сходит с ума от макарон с сыром. Я знаю, это звучит глупо, но я был уверен, что с ее изысканным вкусом она будет интересоваться только всем этим дерьмом для гурманов.
Мы поужинали, и наступила пора прощаться с Бев и Диланом.
Мы прогуливаемся с Камиллой, держась за руки, и я счастлив, что нахожусь рядом с ней.
— Мои родители еще не вернулись. Хочешь, поедем ко мне?
— С удовольствием. Мне нравится просыпаться и видеть твое лицо. Это лучшее, с чего может начинаться утро.
Она краснеет и отворачивается, чтобы спрятать свое лицо. Притянув ее в свои объятия, я нежно целую ее в губы, и мы направляемся к ней домой.
Я готов был горы свернуть для нее тогда, а сейчас я готов пойти для нее на все.
— Привет, старший брат.
Я с улыбкой поворачиваюсь к Натали.
— Привет, что-то случилось? - спрашиваю я.
Она плюхается на диван и смотрит на меня.
— Я была бы рада, если бы ты поел со мной суши. Я хочу поехать в «Уми», и подумала, что ты не откажешься, поэтому и заскочила к тебе.
— Конечно, - улыбаюсь я, допиваю свой напиток, и забираю у нее ключи. — Не возражаешь повести машину?
— Звучит здорово.
Когда мы добираемся до ресторана, мы решаем сесть в общем зале, вместо того, чтобы размеситься около хибати (прим. тип жаровни). Устроившись и сделав заказ, я почувствовал на себе пристальный взгляд Натали и поднял глаза, обнаружив, что она внимательно смотрит на меня.
