— Киран!
Шепот пары отвлек внимание Кирана от Туве.
— В чем дело, Никсел? — спросил он.
— Смотри! — она указала туда, где все еще стояли Кирэлл и Осень, спина к спине, лицом к теперь уже неподвижным стражникам.
Киран не понимал, что так смутило или ошеломило Никсел и тех, кто стоял на трибунах, пока свет внезапно не отразился от тонких пальцев Осени. Нет… это были не пальцы… когти?
— Что… это невозможно, — пробормотал Туве.
— Кер! — изумленно прошептал Киран.
Глава 11
Осень была готова броситься на защиту своей пары от приближающихся стражников, когда странное ощущение пробежало по ее коже, словно электрический разряд. Похоже, это и остановило стражей: они замерли на месте, обернувшись в сторону Совета.
— Кирэлл? — спросила она, не сводя глаз со стражей, на случай если они снова повернутся к ним.
— Это сила Черного Старшего, — сказал он ей.
— Твоего отца?
— Да, — Кирэлл повернул голову и увидел, что отец потрясенно смотрит на них. Он не понимал почему, пока не проследил за взглядом отца и не понял, что Осень выпустила свои когти, чтобы защитить его, точно так же, как когда она пыталась защитить своего брата. — Осень, убери когти.
— Нет, пока они не вернутся на свои посты, — проворчала она. — Я не могу потерять еще кого-то, кого люблю, из-за нападения.
— Возвращайтесь на свои посты, — приказал Кирэлл низким голосом, в котором было еще больше силы, чем в голосе его отца. — Теперь они не нападут, Осень. Ты можешь убрать когти.
Она медленно сделала это, выпрямляясь, хоть и сама не заметила, что пригнулась. Повернувшись к Кирэллу, она вдруг обнаружила себя в его объятьях.
Кирэлл был взбешен тем, что Осень почувствовала угрозу так сильно, что ей захотелось выпустить свои когти. Этого не должно было случиться. Он был ее парой, независимо от того, что говорил Туве. Его честь и обязанность — защищать ее. Всегда.
Осень на мгновение положила голову на вздымающуюся грудь Кирэлла, позволяя чувству безопасности окружить и успокоить ее. Она чувствовала, что ее близость делает то же самое с ним. Через мгновение она подняла голову и пробормотала:
— Ну, это было забавно.
Поцеловав ее в лоб, он невесело рассмеялся.
— Не совсем подходящее слово.
— Нет, пожалуй, нет. Ну что, прикрываем эту лавочку?
— Что? — спросил он, хмуро глядя на нее сверху вниз в замешательстве.
— Прости, так мама говорила отцу. Я говорю, пойдем домой? Я не думаю, что мы сможем убедить кого-то здесь, что я Высшая или что мы — пара. По крайней мере, не сегодня. И, честно говоря, я уже устала пытаться.
— Если ты хочешь уйти, то мы уходим.
— Кирэлл, — услышав Кирана, они оба повернулись лицом к Совету, все еще держа друг друга в объятиях. — Похоже, есть вещи, которые нужно объяснить. Вам нужно будет остаться.
— Мне нужно позаботиться о своей паре. Ее потребности имеют приоритет над потребностями Совета. Старейшина Туве созвал его, полагая, что у него есть сила вызвать нас сюда. Что мы будем вынуждены подчиниться. Но он ошибся, — его взгляд прожег Туве. — Мы предстали перед Советом только из вежливости. Моя пара знала, что ее присутствие на Монду шокирует наш народ. Она надеялась, что, придя сюда сегодня, когда еще не завершен даже первый месяц нашей связи, — он проигнорировал удивленные вздохи, которые заполнили воздух, — сможет почувствовать себя более спокойно.
— Кирэлл, хотя я не сомневаюсь, что леди Осень — Высшая и что ты связан с ней, что делает Высшим и тебя, есть вопросы, на которые нам нужны ответы.
— Ты не можешь так заявлять! — воскликнул Туве. — Это решение всего Совета.
— Членом которого я являюсь, а значит, мне позволено высказывать свое мнение так же, как и тебе, — парировал Киран. — У меня была возможность поговорить с леди Осенью, как в нашем владении, так и в их. Я не сомневаюсь, что она — Высшая.
— Их владение? Ты имеешь в виду владение твоего сына? — поправил его Туве.
— Я имею в виду Крубу, — сообщил Киран.
— А вы там бывали? — этот вопрос задал старейшина Желтых Младших, Пеле, сидевший по другую сторону Кирана.
— Да, как и сказала Осень, — ответил Киран. — На гобеленах там изображены бывшие хранители Крубы с двухцветными волосами.
— Это еще не доказательство! — воскликнул Туве.
— Разве то, что Круба впустила их, не является достаточным доказательством? — спросил старейшина Праймов Джеор.
— Нет! Мы все знаем, что Круба — это всего лишь оболочка того, чем она была раньше. Владение, почти полностью лишенное энергии. Стоит ли удивляться, что она позволила войти им? — крикнул толпе Туве.
— Но вам-то туда войти не удавалось, — Осень не повышала голоса, но он легко перекрывал голос Туве, заполняя комнату. Она устала от Туве с его пуристскими идеями и фанатизмом. — Вам, тому, кто утверждает, что он обладает чистой кровью.
— Моя родословная чиста!
— И все же Круба никогда не считал вас достаточно достойным, чтобы впустить, — напомнила всем Осень.
— Как я уже сказал…
— И скоро она вынудит вас покинуть владение, которое вы присвоили себе на ее территории, — оборвала она. Когда Кирэлл впервые сказал ей, что это возможно, Осень почувствовала себя виноватой и даже думала о том, можно ли как-то остановить силу Крубы. Теперь, после встречи с Туве, она этого не хотела. Она не хотела, чтобы он жил рядом.
— Но это невозможно! У Крубы нет такой силы…
— Есть, с тех пор, как хранитель вернулся и вновь наделил ее силой, — объявил Кирэлл, склонив голову в ее сторону.
— Хранители, — поправила Осень, снова шокируя всех, поскольку владение обычно признавало только одного хранителя. Если Круба действительно признала их обоих, это создаст новый прецедент. — Круба — это наше владение, а не только мое.
— Это можно будет выяснить позже. — Киран не хотел, чтобы обо всем этом стало известно сразу после того, как все увидели, что Осень может частично менять форму.
На самом деле он и сам не верил, что это правда, хотя Кирэлл и говорил об этом. У них и так хватало забот. Но поскольку все только что видели ее когти, не оставалось ничего другого, как встретиться с правдой лицом к лицу.
— То, что нужно обсудить прямо сейчас, — это способность Осени частично менять форму.
— Что в этом такого? — требовательно спросила она.
— У наших женщин есть только две формы: дракон и форма Другого. Переходной формы нет, — сказала ей Киран.
— Для Младших и Праймов это верно, — Осень говорила достаточно громко, чтобы слышали все. — Но Высшие всегда были способны частично измениться. Это дополнительный уровень защиты, который держался в строжайшем секрете.
— Это ложь! — воскликнул Туве.
— Как вы узнали об этом? — подал голос старейшина Гэл, Золотой Младший.
— Это не ложь, — она стрельнула взглядом в Туве, прежде чем позволить своему взгляду переместиться на старейшину, задающего вопрос. В его глазах она не увидела того же осуждения, что и в глазах Туве. Он просто задал вопрос. Успокоившись, Осень ответила: — Я узнала об этом, когда варанианцы напали на мою семью и убили ее. Двенадцать лет назад.
При слове «варанианцы» все присутствующие задергались. Прошло уже много лет с тех пор, как последний варанианец был замечен где-то поблизости от Монду, но это не означало, что они пропали навсегда.
— И ты выжила? — Туве недоверчиво фыркнул. — Ты действительно думаешь, что мы поверим, что женщина может пережить нападение варанианцев?
— Мне на самом деле все равно, во что вы верите, — Она пристально посмотрела на него, ее глаза начали удлиняться, когда дракон попытался взять верх и испепелить высокомерного старейшину.
Осень знала, что не может этого допустить, если хочет доказать, что она уже взрослая. Но это вовсе не означало, что она не может показать свою злость.
— Любой из вас! Генерал Террон напал на меня, и у нас обоих есть шрамы, которые это доказывают, — откинув волосы со спины, она сказала себе не обращать внимания на вздохи тех, кто стоял позади нее, и развернулась так, чтобы старейшины могли видеть сеть шрамов, которую открывало ее платье.
