— Великий Кер! — Никсел задохнулась от ужаса, и это чувство разделили многие другие.
— Генерал Террон убил мою семью, он оставил шрамы на моей спине и бросил меня умирать, но не раньше, чем я ударила его в глаз и оставила свой собственный след на его лице.
За ее заявлением последовали новые вздохи, самый громкий из которых исходил от Туве, чья золотистая кожа, казалось, стала бледно-желтой.
— Почему твой дракон не исцелил тебя? — спросил один из старейшин.
— Потому что я была еще слишком молода, чтобы сменить форму, — ответила она, резко обернувшись.
— Но ты же сказала, что это было всего двенадцать лет назад, — напомнил ей Лэндо.
— Так и было, — она посмотрела на Кирэлла и поняла, что в своем гневе открыла Совету то, что они оба надеялись скрыть. Он понимающе улыбнулся ей и кивнул в знак поддержки.
— Все нормально. Скажи им, — прошептал он в ее голове.
— Но это невозможно, — настаивал Лэндо.
— Может быть, для вас. Не для меня.
— Ты все объяснишь, — приказал Лэндо.
— Я не обязана вам ничего объяснять, — сказала она Лэндо, надеясь, что ей все же удастся справиться, не раскрывая своего возраста. — Старейшина Туве сегодня сказал только одну правильную вещь. Я не совсем Драгун. Я не так чиста, как, по его мнению, должны быть чисты все Драгуны. Я происхожу от Разета, Красного Высшего, который покинул этот мир в поисках своей пары. Он нашел ее на Земле. Это, если вы верите тому же, во что верит старейшина Туве, делает меня менее Драгуном. Кем-то не… достойным связи с Черным Праймом. Но это не так, потому что старейшина Туве не понимает… и никто из вас не понимает, включая мою пару… — она посмотрела на Кирэлла, который хмуро смотрел на нее. — Разет появился на Земле не случайно. Он не просто случайно нашел вид, с которым мог бы образовать связь. Он точно знал, куда летит, потому что возвращался в свое родовое гнездо. Туда, откуда произошли все Драгуны, и к виду, от которого они изначально и заводили потомство.
— Это ложь, — выдохнул Туве.
— Это правда, и я знаю это, потому что Круба рассказала мне, что она была первым владением, где жили Драгуны, когда они прибыли на Монду. Что наши предки жили там. Работая вместе, они вырезали себе владение в камне так же, как вырезали то место, где вы сейчас находитесь. Каждый Драгун, независимо от статуса, вкладывал в Крубу свою силу. — Она взглянула на Кирэлла и увидела, что теперь он понял, почему под Крубой было так много наполненных драгоценными камнями пещер. — Вот почему она так долго сохраняла свою силу. Потому что эта сила исходила от всех.
— Если бы это было правдой, то сила Крубы осталась бы прежней. Ведь мы стали еще более могущественными с тех пор, как Разет покинул нас!
— Покинул? — прошипела Осень. — Покинул! Разет ушел, потому что это был единственный способ спасти его народ от поразившей вас болезни.
— Болезни? Да, верно! Это болезнь заставляет Драгуна выбирать в качестве пары Другого, — заявил Туве.
— Нет, — сердито возразила она. — Болезнь, о которой я говорю, — это болезнь Драгуна, отказывающегося взять себе пару, потому что эта пара — Другой. Драгуны всегда черпали свою силу в Других. Это укрепляло их, давая им возможность развиваться. Чистокровные не могут этого сделать, потому что они стоят на месте в развитии, и это порождает недовольство. Именно это и произошло с вами, так? — она отвернулась, чтобы обратиться к тем, кто стоял на трибунах. — Те, кто не удовлетворился тем, чем благословил их Кер, устроили заговор против тех, кто получил его милости якобы незаслуженно. Сила. Долгая жизнь. Пара. Это положило конец жизни многих Высших и заставило остальных покинуть Монду в надежде найти лучшую жизнь. Пока не остался только Разет. Он молился Керу, чтобы тот помог ему спасти людей, которых он так любил, и тот ответил ему, что единственный способ спасти их — это уйти и никогда не возвращаться. Так он и сделал. Он пожертвовал собой ради блага своего народа, и, видя это, Кер показал ему путь на Землю и его пару. Только позже, когда у Разета и его жены Жаклин родилось потомство, Кер сказал ему, что, хотя он сам никогда не вернется на Монду, однажды это сделают его потомки. Потомки. Наверняка он имел виду не только меня. Но каким-то образом варанианцы обнаружили, что на Земле есть Высшие, и с тех пор они охотятся за нами.
— Но ты сказала, что смогла защитить себя, — сказал Туве.
— Человеческая жизнь короче, чем у всех остальных здесь, на Монду. И со временем потомки Разета приспособились.
— Каким образом? — спросил Киран, свирепо глядя на Туве.
— Мы быстрее становимся взрослыми.
— Поясни нам, если возможно, — попросил Киран.
— Драгуна считают ребенком, пока он не пройдет первый Жар и первую трансформацию. Это так?
— Верно, — подтвердил Киран.
— На Земле человек считается ребенком или подростком, пока не достигнет определенного возраста. Как только это происходит, человек считается взрослым. Зрелым. Тогда он может жить самостоятельно и заботиться о себе сам.
— Не так уж сильно отличается от наших порядков, — заметил Джеор.
— Но ведь это еще не все? — зарычал Туве, свирепо глядя на Джеора, который проигнорировал его.
— Подростковый возраст у людей начинается в тринадцать лет. Зрелость наступает в восемнадцать.
По залу прошли судорожные вздохи.
— А сколько тебе лет? — спросил Пеле.
— Мне двадцать два.
— Ты ребенок! — воскликнул Туве.
— Нет. Я была ребенком, когда генерал Террон напал на мою семью и убил ее.
— А почему твой отец не изменил форму, чтобы защитить тебя? — спросил Пеле. — Твоя мать?
— Потому что он не мог… он не знал, что он Драгун. Как и моя мать.
— Это невозможно, — прошептал Пеле.
— Но это так. — Кирэлл заправил выбившуюся прядь волос Осени за ухо, его пальцы нежно погладили ее щеку, прежде чем он рассказал Совету то, что она сказала ему. — После того как варанианцы убили Жаклин, Разет последовал за своей парой в Белый мир, и их дети остались сами по себе. Какое-то время они жили так же, как и мы, и не находили себе пару до тех пор, пока не проходили через первый Жар. Но со временем их потомки стали находить себе пару в более молодом возрасте и заводить детей еще до первой трансформации. Некоторые из них умерли, так и не узнав, кто они такие и от кого произошли. И все было забыто. Родители моей Осени сделали все возможное, чтобы защитить ее и ее брата от трех варанианцев, которые напали на них, но мы все знаем, насколько уязвимы все мы до нашей первой трансформации. Моя Осень выжила только потому, что ей удалось частично измениться и ранить генерала Террона.
— Это она отняла у него глаз? — ахнул Лэндо.
— Да, в возрасте десяти лет, — сказал Кирэлл, свирепо глядя на Лэндо.
— Все это не имеет значения! — Туве вскочил на ноги. — Важно то, что ты взял в пару ребенка! Это противоречит закону! Тебя надо казнить!
— Тронь мою пару, и я испепелю тебя, — прорычала Осень.
— Для этого надо уметь трансформироваться, — усмехнулся Туве.
— Ты же не думаешь, что я не могу менять форму?
— Ты ребенок, умеешь ты выпускать когти или нет. По нашим законам ты еще не взрослая.
— И что делает человека зрелым по этим вашим законам?
— Полная трансформация, — сказал Туве, — и способность испытывать Жар, чтобы ты могла забеременеть.
— И все? — она посмотрела на Кирана. Он ничего не говорил о способности забеременеть. Только о Жаре. Когда он кивнул ей, она рассмеялась.
— Что? — пробормотал Туве.
— Осень, почему ты смеешься? — спросил Кирэлл, разворачивая ее лицом к себе.
— Потому что… — она протянула руку и нежно погладила его по щеке. — Если это все, что требуется, то я стала взрослой уже тогда, когда Бонн ворвался в нашу комнату там, на Земле.
— Это невозможно, — усмехнулся Туве.
— Тише, Туве, — приказал Киран старейшине, который все еще стоял. — Мы хотели бы знать, о чем говорит леди Осень.
