Кох Дамлонг. Остров, где отец испытывал свой прибор!
– И что это значит?
Полковник подмигнул.
– Это значит, мы направляемся туда. Мы почти рядом. Пока подтянутся остальные катера, посмотрим, что к чему.
Сначала я хотела возмутиться, мол, взялся меня доставить в Киев, так будь любезен, а уж потом лови непонятно кого. Но природное любопытство взяло верх над осторожностью.
– Хорошее приключение. Нас четверо. ― Я бросила быстрый взгляд на двух военных рангом пониже. ― А это целый отряд!
Полковник рассмеялся.
– Вы, милая барышня, будете сидеть на катере. А чужаками займутся профессионалы.
Я решила не спорить, но немного обиделась. Эти самоуверенные индюки даже понятия не имели, какого бесценного члена команды потеряли пару минут назад. Впрочем, целее буду. Помнится, Макар говорил, что тот самый необитаемый остров является настоящим раем для тех самых ядовитых и опасных. Пусть эти сволочи сожрут кого-нибудь другого, но не меня. А я полюбуюсь на ужин с борта катера.
Весь следующий час я молчала, озираясь по сторонам. Я не знала, что проплывает под нами, гигантские акулы, крокодилы или ядовитые медузы. Это напрягало. Но спросить самодовольных мужланов гордость не позволяла. Я только крепче цеплялась за борт быстроходного судна, обдумывая, успею ли, в случае чего, дотянуться до оранжевого спасательного круга.
Судя по движению солнца за горизонт, мы причалили с западной стороны. Получив строжайшие инструкции сидеть смирно, ни за что не дёргать и никакие кнопки не нажимать, я осталась одна. Три мужика, одетых по форме, отошли метров на сто и нырнули под землю. Вероятнее всего, там находился пункт наблюдения, оставленный со времён Вьетнамской войны.
На всякий случай я осмотрела панель управления плавсредства. Да, с этим при всём моём желании разобраться технически невозможно. Осмотрев водоём, и, не заметив ничего подозрительного, я набрала в ладони мутную жижу и умылась. Так-то лучше. Чёртова мазь стягивала лицо в куриную жопку и начинала раздражать. Присев на корточки в уголке, чтобы случайно не задеть кнопку или рычаг, я загрустила. Несмотря на приближавшуюся ночь, в воздухе висела духота. Я уже потеряла всякое желание жить в Камбодже. Климат не подходил. И, если бы мне предоставили выбор между двумя деревнями, в которых я имела честь гостевать последние две недели, я бы выбрала Дубровино. Почему-то именно сейчас захотелось потоптаться по хрустящему снегу, лизнуть сосульку и вдохнуть полной грудью морозный воздух русского зимнего леса.
Я зажмурилась, сделала глубокий вдох и… и заорала так, что катер вздрогнул. Вовремя зажав рот руками, переползла на середину и притихла. Нет, судно качнуло не от моего крика. Нечто огромное, вынырнув из мутной воды, сначала напугало меня, а теперь стучало о днище. По гладкой поверхности шли круги. Какой-то очередной гад почуял запах добычи. Я тихонечко заскулила. Вот почему Маша Агеева никогда не пила и не курила? Возможно, сейчас моё тельце не пахло бы так аппетитно. Осмотрев то, что валялось со мной на дне катера, я обнаружила лишь отвёртку. Не Бог весть что, но в экстремальной ситуации и это сгодится.
Как только жалкое подобие холодного оружия оказалось в моей руке, судно вновь вздрогнуло. А потом на поверхности показался огромный хвост, который стукнул по воде, обдав меня солёными брызгами. Не помня себя от ужаса, я вскочила на ноги и помчалась, куда глаза глядят, благо, берег оказался в шаговой доступности. Меня уже не интересовали ни змеи, ни скорпионы. Огромная безобразная рептилия преследовала меня на нереальной для такой туши скорости. Что там говорил Елисей? Нужно уворачиваться, постоянно менять траекторию движения. На поворотах аллигаторы обычно теряли скорость. Я давно сошла, точнее сбежала, с изведанной дорожки и теперь неслась между деревьями, как заяц, преследуемый стаей гончих псов. По характерному шелесту сзади, я понимала, что проклятый крокодил не отставал. Видимо, ему были хорошо известны уловки туристов-экстремалов. Интересно, сколько гостей острова он успел сожрать?
Сделав крутой поворот, я собиралась нырнуть в очередные заросли, когда те самые заросли расступились, и передо мной возник… нет, вы ни за что не поверите (я и сама не поверила своим глазам) … наш губернатор, собственной персоной. Волосы мужчины, обычно гладко приглаженные, торчали дыбом во все стороны, зрачки расширились от ужаса, а из мощной груди вырывались животные стоны.
─ Господин Лебзин?
─ Крокодил! ─ прохрипел мужик.
Я уже открыла рот, чтобы сообщить, что я тот самый Волк, а совсем не Крокодил, как за спиной губернатора послышался хруст веток.
Отдать должное, слуга народа сориентировался быстро. Подставив руки, он помог мне вскарабкаться на высоченное дерево, а потом, несмотря на лишний вес, быстро залез сам. Да, в роду губернатора были либо циркачи, либо гимнасты, либо жажда жизни включила в нём генетические возможности, доставшиеся от далёких предков-приматов. Мы сидели на толстой ветке, на высоте пяти метров, и тяжело дышали.
─ Вот он. ─ Лебзин ткнул пальцем вниз.
И действительно, на протоптанный нами участок выполз здоровенный крокодил. Я плотнее прижалась к губернатору, который по-отечески обнял меня за плечи.
─ А вот и мой.
Хруст веток известил о прибытии моего личного кошмара.
Два аллигатора с минуту смотрели друг на друга, а мы на них.
─ Сейчас драться будут.
─ Это ещё почему?
─ Не почему, а за что. ─ Уточнил губернатор. ─ За нас.
─ За нас?
Лебзин кивнул.
─ Ага. Мы их добыча. Выжившему достанется всё.
Меня передёрнуло. Совершенно не хотелось становиться той самой добычей. Гастрономически, губернатор выглядел гораздо привлекательнее. Большой, упитанный, он мог стать хорошим ужином даже для двух крокодилов.
─ А Вы случайно не знаете, по деревьям эти гады лазать умеют?
Лебзин пожал плечами.
─ Доживём ─ увидим.
Я тяжело вздохнула. Вот что стоило слуге народа успокоить тот самый народ, частью которого я и являлась? Мог же он по телевизору, широко улыбаясь, обещать жителям области, что всё будет хорошо, правда, нескоро и ни у всех, но обязательно будет! А тут…
Между тем, наши зубастые друзья разинули пасти и принялись издавать странные гортанные звуки.
─ Пугают друг друга. Но мой-то слышишь, как рычит? И зубы у него крепче.
Я не понимала, чем так гордился губернатор. Вот лично для меня не имело никакого значения, чей крокодил победит. Проигравшие были известны заранее.
─ Что Вы делаете на острове? Я думала, Вы в Первореченске, за мной охотитесь.
Губернатор хихикнул.
─ Делать мне больше нечего, Агеева. Ты ж живучая, как ящерица. Только тебе на хвост наступишь, как ты откинешь его и дальше помчишь. Пришлось подумать о себе грешном.
─ О себе? Тогда чего припёрлись в Камбоджу? Вам Лондонов всяких мало или Парижей?
Лебзин печально вздохнул.
─ Там нашего брата и без меня хватает. Вот был бы я олигархом, другое дело. А так, кому я в Лондоне нужен? Решил отсидеться тут, а потом переехать в Тайланд. Купил экстрим-тур…
─ И в результате ещё не известно, вернётесь ли Вы из этого тура живым. В джунглях депутатская неприкосновенность не действует.
Губернатор вновь вздохнул.
─ А ты тут чего делаешь? От меня прячешься?
─ Ага. Лучше бы в Штаты с отцом улетела. Вы даже не представляет, чего я тут натерпелась.
Перечислить все мои злоключения я не успела. Мой сравнительно небольшой питомец сделал па и вцепился в своего огромного сородича. Заметив кровь, я зажмурилась, предоставив возможность Лебзину следить за ходом поединка.
─ Давай, Гена, врежь ему! Эх, Геннадий! Брюхо отъел! Лучше бы спортом занимался. Пчхи!
Я открыла глаза совершенно не для того, чтобы в очередной раз лицезреть окровавленных рептилий. Я посмотрела на губернатора и пискнула. И без того круглое лицо мужчины начало отекать, на лбу и на щеках проступила красная сыпь.
─ Ой, чего-то мне нехорошо. Пчхи!
