— Так что же нам остается? — спрашиваю я, не зная, чего она хочет.
— Помоги мне добраться до кровати.
— Ты двигаешься очень быстро, Кеннеди. Не знаю, смогу ли я за тобой угнаться.
Девушка шлепает меня по груди, и я хватаю ее за талию. Дрожь пробегает по ее телу, когда я помогаю ей опуститься на кровать.
— Очень смешно, но мы оба знаем, что я не из таких девушек. — Кеннеди вытягивает ноги на кровати и смотрит на меня, а я стою там, где она меня оставила.
— Тогда что ты делаешь с Крейгом? — спрашиваю я, надеясь, что она не станет делиться грязными подробностями. Признаю, я очень ревную, что Кеннеди дарит ему даже секунду своего времени.
— Что ты делаешь с Амандой? — Кеннеди вопросительно смотрит на меня.
Я не имею права спрашивать о ее личной жизни. Она ставит меня на место.
— Туше, но прошел слух, что ты спала в его комнате. Для всех это означает только одно. Мне хочется услышать правду от тебя, а не верить тому, что говорят другие. Я знаю, что слухи не всегда бывают правдой.
— Ты слышал, что я спала в его комнате? — Кеннеди выглядит подавленной и смущенной и сосредотачивает внимание на своих руках, а не на мне.
— Он парень. Новости распространяются быстро. — Я скидываю обувь и сажусь на край кровати, прислонившись спиной к стене. Наши ноги случайно соприкасаются. Ни один из нас не делает попытки отодвинуться от прикосновения другого, как бы незначителен ни был этот жест.
— Я слишком много выпила, чтобы уйти, а Вайолет была с Дэном. Крейг заявил, что ему неудобно оставлять меня внизу с другими парнями, поэтому он привел меня в свою комнату. Знаю, это звучит наивно с моей стороны, но мне кажется, он хотел как лучше, — объясняет Кеннеди то, что помнит. — Мы целовались, но больше ничего не произошло. — Я испускаю громкий раздраженный вздох из-за ее невежества. — Ты мне не веришь? — Кеннеди открыто надувает губы.
— О нет, малышка, тебе я верю. Я не верю, что Крейг не пробовал ничего другого, — Я наблюдаю, как выражение ее лица меняется от недоверия к признанию. Я правда только что назвал ее малышкой? Может, она не заметила.
— Я не знаю, как он ведет себя с другими девушками, но могу заверить тебя, что он был джентльменом. — Кеннеди оглядывает комнату, пытаясь отвлечься. Я киваю в ответ, и Кеннеди меняет тему. — Не думаю, что мы пришли сюда говорить о Крейге. Расскажи мне что-нибудь, что угодно.
— Что ты хочешь узнать? — Я улыбаюсь ее вопросу, а Кеннеди терпеливо наблюдает за мной. Со мной не так-то просто разговаривать. Она скоро это узнает.
— Расскажи о своей семье, — невинно предлагает Кеннеди.
Я тут же замираю. Теперь уже я избегаю зрительного контакта. Сажусь, затем поднимаюсь с кровати.
— Что угодно, только не это, — оглядываюсь я на нее и вижу в ее глазах беспокойство.
Для меня это слишком личное.
Глава 21
Кеннеди
Грэм расхаживает по моей спальне, разглядывая все, что попадается ему на глаза, кроме меня. Теперь я знаю, что он чувствует, когда я избегаю его взгляда любой ценой. Он явно по какой-то причине сторонится моей части комнаты. Я просто не знаю, по какой. Наблюдая, как он берет в руки рамки с фотографиями, пробегая глазами по снимкам моей семьи, меня и Вайолет, думаю о том, как тяжело ему все скрывать. Он ставит рамки на их законное место и когда обращает на меня свое внимание, мне за него страшно. Его глаза кажутся пустыми.
Грэм кажется типичным американским мальчиком, который живет идеальной жизнью. Он красив и талантлив, происходит из уважаемой семьи в обществе, настолько состоятельной, что это за пределами понимания. Это заставляет его казаться безразличным ко всему, как будто наши повседневные заботы никогда его не касаются.
— Ты в порядке? — я спрашиваю его, обеспокоенная выражением его глаз. У него есть история, скрытая за идеальным фасадом, что заставляет меня хотеть знать все, что он готов мне рассказать.
— Из всего, о чем ты могла меня спросить, ты выбрала мою семью. — Грэм качает головой, как будто пытается стереть ужасный кошмар, как будто мысль о том, чтобы даже описать его семью, пробивает зияющую дыру в его идеальном мире.
— Ты не обязан говорить мне то, чего не хочешь. Я просто предположила, что это достаточно простой вопрос.
— В моей семье нет ничего простого, Кен. — На его лице появляется болезненная улыбка, прежде чем он продолжает. — Я хочу быть тем парнем, которым ты меня считаешь, и быть в состоянии объяснить тебе все это, но я не знаю как. Моя семья сложная, и мне бы хотелось избежать разговора о ней, если позволишь. Я никому о них не рассказываю.
Я протягиваю руку, и Грэм идет мне навстречу. Он хватает мою протянутую руку и садится на край кровати рядом со мной. Я не отпускаю свою легкую хватку, и он не возражает, продолжая смотреть на наши переплетенные пальцы. Это чуждо нам обоим.
— Грэм, посмотри на меня, — прошу я. Он поднимает голову и смотрит мне в глаза. — Не считай себя обязанным мне что-либо говорить. Я хочу знать только то, что ты хочешь, чтобы я знала. Мне будет этого достаточно.
— Я хочу быть честным с тобой.
Грэм говорит тихо, как будто кто-то может подслушать наш разговор. Он начинает выводить большим пальцем маленькие кружочки по моей ладони. От ощущения его кожи по телу пробегает дрожь, дыхание учащается. Никто никогда не прикасался ко мне так, как он.
— Я ценю это и не жду от тебя что ты расскажешь мне все прямо сейчас. Это не значит, что это должно произойти сегодня. Тебе не нужно говорить со мной о них. Мы все равно будем друзьями.
Грэм встает, вытаскивая руку из моей ладони. Как только лишаюсь тепла его прикосновения чувствую, что чего-то не хватает.
— Думаю, мне лучше уйти. Уже без четверти полночь, — говорит он.
Я провожаю его из комнаты через темный дом. Не хочу, чтобы он уходил, но знаю, что ему что-то нужно, и быть рядом со мной – это не то. Мы молчим, когда он выходит за дверь. Я хочу позвать его, но что-то не дает мне это сделать.
Я не знаю как с ним разговаривать. Он замер, когда я спросила о его семье. В животе все сжимается, когда думаю о нашем сегодняшнем разговоре. Я стараюсь изо всех сил отогнать это ужасное чувство, запираю дверь и иду в свою комнату, думая о том, почему Грэм расстроился из-за такого простого вопроса.
Теперь, когда Грэма нет, дом кажется пустым. Странно находится дома без родителей. Единственный раз они оставили меня одну, тогда еще мой брат здесь. Они уехали на выходные, и все это время я болталась, работая над докладом по истории, в то время как мой брат переспал со своей девушкой в постели наших родителей. Нет ничего удивительного в том, что они доверились мне и оставили на неделю одну дома. Я никогда раньше не попадала в настоящие неприятности.
Просматриваю свою огромную коллекцию фильмов на большой книжной полке. Хочу посмотреть непристойную комедию после странного разговора с Грэмом. Знаю, что уснуть сегодня будет не так-то просто. Прежде чем лечь в постель, снимаю спортивные штаны и надеваю шорты. Засыпаю как раз в тот момент, когда герои фильма просыпаются после ночной вечеринки. Меня будит стук в окно. Естественно, начинается паника. По телу пробегает волна мурашек и я забираюсь под одеяло. В моей извращенной болезненной голове вертятся мысли, что кто-то собирается вломиться и убить меня. Это имеет смысл, верно? Конечно, настоящий убийца не стал бы стучать в ваше окно, прежде чем выбить стекло. Мне нужно перестать смотреть криминальные новости с моим отцом. Я слишком нервная, чтобы справляться с подобными шоу.
Сбрасываю одеяло с головы, гадая, не померещился ли мне шум. Тук, тук, тук. Определенно стук в мое окно. Стук больше не повторяется пока я тихо сижу на кровати. Может мне приснилось? Понимаю, что это не так, когда слышу звонок в дверь. Я мгновенно подпрыгиваю от звука, который разносится по всему дому, пробираясь по коридору в мою спальню. Хватаю костыли и медленно иду к парадному входу. Может, это миссис Гаррисон из соседнего дома. Она любит паниковать по любому поводу и часто просит моего отца посмотреть не вломился ли кто в ее дом. Я включаю свет на крыльце и вижу, как Грэм пинает коврик, глядя себе под ноги. Макушка его темных волос освещена лампой на крыльце. Это все, что я могу разглядеть через маленькое окошко, за которым я прячусь за дверью.
