Распахиваю дверь, боясь того, что ждет меня по ту сторону.
— Что ты здесь делаешь, Грэм? — спрашиваю я с явным страхом в голосе.
Парень смотрит себе под ноги, отказываясь смотреть на меня, пока я говорю.
— Я... уф ... — Грэм наконец поднимает на меня глаза и по его взгляду я понимаю почему он избегал смотреть на меня. — Я не знал, куда еще пойти, поэтому сел в машину и оказался здесь. Мне не следовало приходить. Извини. — Он собирается отвернуться.
Я тянусь к нему, хватаю за руку и втаскиваю в дом, подталкивая к диванам в гостиной. Парень садится на диванчик лицом вперед и смотрит на стену, где висят наши семейные фотографии. Я бросаю костыли на пол рядом с диваном, решая плюхнуться рядом с ним, прежде чем включить настольную лампу.
— Грэм, пожалуйста, посмотри на меня! — шепчу я и наклоняюсь вперед, чтобы лучше рассмотреть его.
— Мне так неловко. Приехать сюда было не очень хорошей идеей, но я не знал, куда еще пойти. Никто об этом не знает. — Парень смотрит на меня, и я вижу, чего он стыдится. Правый глаз покрывает огромный синяк и каскадом стекает по щеке. Поднимаю руку и провожу пальцами по фиолетовым краям. Грэм не уклоняется от моих прикосновений, явно не желая лишний раз смущать меня. Он только вздрагивает при первом прикосновении.
— Скажи мне, что случилось. — Я поворачиваюсь к нему лицом и хватаю его за руку.
Не могу сказать, почему прикасаюсь к нему, это просто кажется естественным и правильным. Пугает, как легко мне рядом с Грэмом, хотя я едва его знаю. Выражение лица Грэма, когда он поворачивается ко мне, заставляет внутри меня все перевернуться. Он выглядит так непривычно. Я бы сделала все что угодно лишь бы не видеть такое выражение его глаз. Они пусты, лишены каких-либо эмоций. В них нет жизни, и все, что мне хочется сделать – это вернуть знакомый блеск, который я впервые увидела на первом курсе.
— Мой отец – вот что случилось. — Грэм отворачивается от меня, пытаясь скрыть слезу, скатывающуюся по его щеке.
Знаю, он не хочет, чтобы я видела его таким, но хранить секреты слишком поздно. Сердце разрывается на миллион кусочков, когда я смотрю на его дрожащие руки. Понятия не имею что сделать, чтобы помочь. Я держу его за правую руку, а он поднимает левую, чтобы вытереть непрошеные слезы. Мы сидим на родительском диване, кажется, целый час, и не произносим ни слова. Грэм избегает смотреть на меня, я же чувствую удовлетворение, сидя с ним в тишине. В словах нет необходимости. Не знаю, когда это произошло, но просто быть рядом с ним заставляет меня чувствовать, что я делаю что-то стоящее. Думаю, что это как раз то, что ему нужно – немного тишины и понимания.
В небе за окном ярко сияют звезды. Уже поздно. Я встаю с дивана, крепко держа его за руку и тяну за собой. Грэм смущенно косится в мою сторону, но повинуется моему молчаливому приказу. Подпрыгивая на здоровой ноге, хватаю костыли и веду Грэма в спальню.
— Что ты делаешь? — голос Грэма хриплый от молчания, в его горле явно образовался комок.
Я откидываю одеяло с кровати.
— Не знаю как ты, а я иду спать. Залезай, — уверенно требую я.
— Что прости? — Грэм в замешательстве издает смешок.
— Тебе нужны спортивные штаны или что-то еще? Уверена, что мой брат оставил некоторые свои вещи. — Я наблюдаю, как на его лице появляется осознание.
— Я могу спать в одежде. — Грэм скидывает ботинки и снимает куртку, не сводя с меня растерянного взгляда. Он впивается в меня взглядом, его зрачки расширяются по мере того, как он останавливается на моих голых ногах. Я забыла, что переоделась.
Чтобы показать, что говорю серьезно, улыбаюсь ему.
— Ты обычно спишь в одежде? — Парень качает головой. — Хорошо, тогда в чем ты спишь? — пристально смотрю на него в ожидании ответа.
— В боксерах. — Грэм озорно улыбается, почти заставляя меня чувствовать неловкость.
— Тогда ладно. — Я забираюсь в кровать и выключаю ночник. — Я пойду на это. Моя ванная прямо за этой дверью, и если тебе нужно почистить зубы, уверена, что в ящике найдется новая щетка.
В комнате воцаряется тишина. Грэм стоит все на том же месте.
— Ты хочешь, чтобы я остался здесь... с тобой, в твоей постели? — Слышу улыбку в его словах, когда он говорит.
Каков мой ответ? Я не знаю, как ответить на его вопрос. Я хочу, чтобы он остался со мной или все дело в том, что его отец сделал с ним? Это сложный вопрос, который я пока не готова исследовать.
— Ты можешь остаться со мной, Грэм, если хочешь. Ты более чем желанный гость здесь, — По крайней мере, это правда.
— Я могу спать на диване, — предлагает он.
— Если я попрошу тебя спать на диване, ты не будешь жаловаться? — спрашиваю я, уже зная ответ.
— Конечно. Я не хочу доставлять тебе неудобства.
— В тебе есть парень, о котором я тебе все время говорю, — улыбаюсь я ему, хотя в комнате слишком темно, чтобы он мог увидеть мою улыбку. — Иди, почисти зубы и ложись спать. Уже поздно.
Я вижу, как в ванной вспыхивает свет, и слышу, как открываются и закрываются ящики туалетного столика. Некоторое время слышится шум воды, потом все затихает. Грэм выключает свет, закрывая за собой дверь. В моей постели еще никогда не проводил ночь парень. Теперь я нервничаю, часто дыша. Возможно, это ошибка.
Чувствую Грэма прежде, чем слышу его. Он опирается рукой на матрас рядом с моей грудью, и прежде, чем успеваю отдышаться, парень оказывается рядом мной. Уверена, что его движения были быстрее, чем мне кажется. Его дыхание скользит по моей шее, когда он наклоняется ко мне. Нога Грэма касается моей, когда он устраивается рядом со мной. Как и раньше, я не уклоняюсь от его прикосновений.
— Кеннеди? — шепчет Грэм. Я поворачиваюсь к нему лицом, хотя и не вижу его.
— Да, — шепчу я, все еще пытаясь контролировать дыхание.
Этот парень заставляет меня нервничать. Мне хочется быть ближе к нему, но не уверена, что готова к этому. Я использую шанс, чтобы бросить вызов всем моим рассуждениям, и протягиваю руку, чтобы коснуться его разбитого лица.
Грэм вздыхает, когда моя рука скользит по его лицу к подбородку и по его телу пробегает дрожь. Я произвожу на него такое же впечатление, как и он на меня.
— Спасибо, что не стала задавать вопросов. Я просто не готов говорить об этом, — говорит он тихо.
— Ты в порядке. Просто поспи немного. — Я отказываюсь отворачиваться от него.
Не знаю, который час, но мне трудно заснуть. Беспокойство о парне, лежащем рядом со мной в моей кровати, должно быть изнурительным, но я ловлю себя на том, что слушаю его дыхание, ожидая намека на то, что Грэм уснул.
Поворачиваюсь и смотрю на часы, чтобы увидеть, что уже три часа ночи. Через пару часов сработает будильник. Я не готова столкнуться с ним утром и осторожно отодвигаюсь от Грэма. В ответ он обнимает меня за талию и притягивает к себе, прижимая мою спину к своей обнаженной груди. Парень обхватывает ладонью мою руку. Думая, что он спит, я делаю еще одну попытку отодвинуться от Грэма, но он усиливает хватку вокруг моей талии, снова притягивая к своей груди.
— Поспи немного, Кеннеди. Постарайтесь не думать слишком много. Я слышу, как в твоей хорошенькой головке шевелятся мысли, — шепчет он мне на ухо. Грэм так близко, что я чувствую его глубокое дыхание на своей шее. Крайне удивляюсь тем, насколько мне комфортно в его объятиях.
Я так и не смогла заснуть. Хотя пыталась. Грэм прав, до самого утра в голове роились сотни мыслей. Сквозь прозрачные занавески стал пробиваться рассвет. Стараюсь двигаться как можно меньше, боясь разбудить спящего Грэма, что почти невозможно. Его рука все еще обвивает мою талию. Я поворачиваюсь к нему лицом так медленно, как только возможно. Тайком восхищаюсь им, пока он спит. Внезапно парень распахивает глаза. Никогда раньше еще не смотрела на него с такого близкого расстояния. Бронзово-золотой оттенок его глаз, когда в них отражается свет восходящего солнца, завораживает. Как и прошлой ночью, я протягиваю руку и нежно провожу по контуру синяка, который портит его прекрасное лицо неоправданным несовершенством.
