— Что там?
Зная, что если он произнесет слово “паук”, она испугается, Доминик протянул руку, чтобы сбросить восьминогое существо с ее плеча, но оно ускользнуло, он выругался, и Рози взлетела в воздух, как торпеда, хлопая по каждому дюйму открытой кожи на ее теле и сотрясая распустила волосы.
— О, Боже мой. Это все еще на мне? Убери его!
— Малышка, — сказал он, подавляя улыбку. — Ты должна стоять спокойно.
— Что? Нет!
Он схватил ее за плечи и развернул к себе.
— Ты, наверное, сбила его с себя.
— Ты специально так говоришь, — сказала она несчастным голосом. — О, Боже мой. Насколько он большой? Он волосатый?
— Ты не захочешь знать, — честно сказал он.
Она закричала во все горло.
Паук снова появился на ее руке, и Доминик шлепнул его, прежде чем она успела осознать это, наблюдая, как он упал на лесную подстилку и исчез под листьями.
— Ушел. — Он перестал сдерживать смех. — Он больше не сможет причинить тебе боль.
— Ты придурок. — Рози бросилась в его объятия, прижавшись губами к его шее, ее тело сотрясалось от смеха. — Тебе это понравилось.
— Мне не нравится видеть тебя напуганной. — Он заключил ее в объятия и вдохнул кокосовый аромат ее волос. — Но я не собираюсь притворяться, что я против этого.
Они немного прижались друг к другу, рука Рози сжала ткань его рубашки, прежде чем она оттолкнула его, они оба тяжело дышали. Пока они продолжали делать колокол ветра, Доминик чувствовал, что она наблюдает за ним. И он знал, что она тоже чувствовала его взгляды, направленные в ее сторону. Вид ее живот, когда она протягивала руку, чтобы привязать палку к низко свисающей ветке, был занесен в каталог его разума. Каждый укус губ. Каждый изящный изгиб ее шеи.
Его собственная кожа горела от ее интереса, и точно так же, как он сделал тем утром в спортзале, он выставил себя напоказ для нее. Нахуй. Он воспользуется тем, что у него есть. Засучив рукава, он принялся за работу, разжигая огонь, превращая его в нежное пламя. К тому времени, как они закончили разбивать лагерь, наступила ночь, и они побрели навстречу друг другу, прямо к центру лагеря, словно подталкиваемые невидимой силой.
— Ранее ты сказала, что хочешь поговорить о настоящем? — сказал Доминик, приподнимая ее подбородок. — Давай сделаем это.
Соски Рози напряглись под рубашкой, сопровождаемые ее прерывистым выдохом.
— Может быть, я сказала это только потому, что была зла на тебя за то, что ты заговорил о нашей Сумеречной ссоре. — Она сделала паузу. — Это случалось в прошлом, но это расстраивает меня в настоящем, так что это хорошая тема для обсуждения.
— Хорошо, поговорим об этом.
— Ты заговорил об этом, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Что мы должны любить друг друга, несмотря на ссоры.
Доминик наклонился, его рот замер возле ее губ.
— Неважно, почему я заговорил об этом. Называй меня любыми именами из книг. Только не делай вид, что мы не знаем друг о друге все до последней мелочи. — Его рука сомкнулась на ее затылке, и мышцы превратились в воду, как он и ожидал. Как всегда. — Ты знаешь, как со мной разговаривать, Рози. Это… Признать свою слабость было трудно, но он заставил себя это сделать. — Это испортило мне настроение, когда ты сказала, что не знаешь.
— Прости. Гораздо легче говорить, когда ты отвечаешь.
— Ладно. Расскажи. — Доминик напрягся, готовясь к тому, что должно было произойти. — Расскажи мне, как это было тяжело. Как трудно тебе было так жить.
— Я не хочу этого прямо сейчас. — Нерешительно она подняла руки и приложила ладони к его щекам. — Ты был таким милым сегодня.
— Пожалуйста, Рози. Расскажи все это, чтобы мы действительно могли начать двигаться вперед.
— Это было тяжело, — тихо сказала она, так нежно. — Как будто ты ушел в тот последний раз… и никогда не вернулся. У меня не стало моего лучшего друга.
— Я здесь. — Он попятился к дереву, прижимая ее к нему, зная, что она может чувствовать хаотичное биение в его груди… и позволяя ей это. В кои-то веки не быть неприступной крепостью. Они вдыхали и выдыхали воздух друг другу в рот, его член набухал с каждым крошечным вздохом, который она издавала у его губ. Господи, он бы убил, чтобы доставить ей хоть один гребаный оргазм. Только один.
— Рози… — Он коснулся их губ. — Сладкая девочка, я прямо здесь.
Она потянула его за рукава рубашки.
— Подойди ближе, — выдохнула она.
— Ах, вы только посмотрите на этот шедевр!
Голос Арми, который разнесся по поляне, был подобен кирпичной стене, рухнувшей между Рози и Домиником. Они отскочили друг от друга, как провинившиеся подростки, чьи родители застали их целующимися в гостиной. И произошло нечто удивительное. Они оба рассмеялись. Она упала ему на грудь и захихикала — и черт возьми, если Доминик в этот момент не чувствовал себя семи футов ростом. Не обращая внимания на непрекращающуюся пульсацию в штанах, он обнял Рози за плечи и прижал к себе.
— Нас поймали, — сказал он у ее виска.
Она подняла глаза, улыбаясь.
— Как в старые добрые времена.
— Да, — сказал он хрипло. — Так и есть.
Рози хотела сказать что-то еще, но у нее отвисла челюсть от того, что происходило за спиной Доминика. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Арми ныряет в палатку, которую они установили, не с одной, а с двумя женщинами.
— Да здравствует команда Вега! — крикнул Арми, застегивая молнию на укрытии под визг своих подружек.
Рози и Доминик еле сдерживали смех, когда он потащил ее обратно к парковке, где они, наконец, согнулись пополам и разрыдались от веселья.
— Мы что, только что построили кемпинг, чтобы наш терапевт мог заняться сексом втроем? — сказал Доминик.
— Офицер, я клянусь, мы были невольными сообщниками.
Смех Доминика затих, когда он заправил локон за ухо Рози.
— Выпьем за то, чтобы не отвергать сумасшедших?
Она смотрела на него в задумчивом молчании.
— Да.
Посылать свою жену в тот вечер к Бетани, зная, что он не увидит ее до следующего сеанса терапии, было пыткой, но он не мог не надеяться, что они добились некоторого прогресса. Черт возьми, он будет терпеливым.
И когда-нибудь, очень скоро, он заберет свою жену обратно.
Глава тринадцатая
— Многие могут приготовить приличный обед, — сказала Рози, сурово глядя на своих друзей через обеденный стол Джорджи. — Но еда должна быть связана с опытом. Быть путешествием.
Перед Рози стояли три накрытых блюда, и она не упустила голодных взглядов, которые Бетани и Джорджи продолжали бросать на них. Она попросила их воздержаться от еды сегодня, чтобы они могли принять участие в ее первой официальной дегустации. Похоже, они подчинились. И ладно, она была немного жестокой, заставляя их ждать, но она хотела насладиться моментом. После вчерашнего кемпинга с Домиником Рози почувствовала… возбуждение. Возбуждение для чего-то нового.
С тех пор как она вновь открыла для себя возможность стать владельцем ресторана, она боролась с синдромом самозванки. Кем она себя возомнила? Гордон Рамзи владел рестораном. Неужели она думала, что она Гордон Рамзи? Он тоже мог бы быть звездой реалити-шоу, но они оба были бы владельцами ресторанов. Как она вообще могла отнести себя к той же категории?
Но пока она готовила асадо на барбекю Джорджи на заднем дворе, она совсем не чувствовала себя самозванкой. Может быть, именно поэтому она была достаточно уверена в себе, чтобы наслаждаться ожиданием. Еще немного.
Джорджи положила подбородок на стол и понюхала одну из накрытых тарелок.
— Ты порочная женщина. Ты тянешь с этим.
— Мы никогда не знали, что ты садистка, — прокомментировала Бетани, изучая свои ногти.
Рози спрятала улыбку.
— Я просто хочу, чтобы вы действительно сосредоточились на том, что еда заставляет вас чувствовать, а не на том, что говорит вам ваш рот. Это будет вкусно. Это данность. Но скажите мне, куда вас переносят ароматы. Это то, что мне нужно.
