Сердце начинает ускоренно биться. Он что, все это время был здесь?
— От кофе не откажусь, спасибо. Приятно было работать с тобой, Мариам, — с улыбкой отвечает Алекс и, кивнув мне на прощание, выходит за дверь, оставляя нас наедине.
Я же не могу оторвать взгляд от приближающегося ко мне Демьяна.
Он берет со стола фотоаппарат, немного меньший по размеру, чем был у фотографа, и с усмешкой занимает его место.
— Попозируешь для меня, маленькая?
Глава 27
Демьян
Переворачиваю экран фотоаппарата к себе и направляю на Мариам объектив, подгоняя настройки под свет в студии.
— Попозировать?
— Да, котенок. Хочу видеть тебя настоящую.
Делаю пробный кадр, пока Мариам внимательно наблюдает за моими манипуляциями.
— А сейчас я не настоящая?
Легким движением отбрасывает подкрученные локоны за спину и игриво смотрит на меня из-под ресниц. Даа, давай, девочка, покажи мне себя! Жму на кнопку, ловя хитрые эмоции.
— Нет. Сейчас ты для всех, а я хочу ту Мариам, которая бывает только для меня.
Взгляд карих глаз опускается в пол, а потом поднимается, смотря прямо в объектив, и вот тут проявляется чертова магия.
Моя девочка начинает стрелять в меня такими взглядами, что мне становится душно. Постепенно, словно прощупывая собственные возможности, ее руки оказываются то в волосах, то на лице, пальцы касаются губ, а после она и вовсе один из них слегка прикусывает. Дьявол… от такого, казалось бы, простого действия меня простреливает возбуждение.
— А какой я бываю для тебя? — повернувшись ко мне спиной, Мариам оглядывается, и я фиксирую это ее движение щелчком затвора. Охеренное будет фото.
— Открытой, — снова жму на кнопку, когда она становится боком, поднимает голову и направляет глаза в кадр, — решительной, соблазнительной.
От меня не укрывается, как маленькая вздрагивает на последнем слове и застывает. Чувствую ее взгляд сквозь объектив.
— Продолжай, Мариам, у тебя отлично получается, — кивком головы подталкиваю двигаться дальше, потому что ни капли не вру. От нее сексуальная энергетика волнами исходит, пробираясь в меня и кипятя и так разгоревшееся желание.
Котенок послушно выполняет требование. Снова находит в себе силу, прорвавшуюся несколько минут назад. Глаза горят, движения рук изящные, мягкие. Вот оно то, что я искал. То, что так глубоко скрыто от остальных, но я заметил еще три года назад. Под грудой слоев ответственности и правильного поведения живет умеющая себя преподнести девушка. И если шаг за шагом избавлять ее от этих слоев, чтобы раскрепостить, можно утонуть в страсти, которую она способна подарить. Я планирую именно это и сделать.
— Ты легко могла бы стать моделью.
— Серьезно? И ты не ревновал бы? И не запрещал бы мне этим заниматься?
Улыбаюсь от того, как звучит ее вопрос. Сравнивает меня со своими?
— Не запрещал бы. Ты взрослый человек, чтобы самой решать чем заниматься в жизни. По поводу ревности… Разорвал бы каждого, кто посмел бы к тебе подкатывать, — через экран фотоаппарата наблюдаю за тем, как красные губы растягиваются в улыбке. — Но и гордился бы тоже. Самая желанная девочка и моя.
Устанавливаю камеру на штатив и, выбрав режим серийной съемки, включаю таймер. Подхожу к Мариам, пристально наблюдающей за моим приближением, и становлюсь прямо напротив.
— Твоя? — вопрос звучит очень тихо, пока ее глаза упираются в мои губы.
— Моя.
Фотоаппарат начинает снимать, но звуки щелчка затвора остаются где-то на фоне. Я прижимаю к себе маленькую, пытаясь найти в бездонных глазах подтверждение своим словам. Давай же, скажи, что моя. Но она упрямо молчит.
А потом, вскинув голову, Мариам приподнимается на носочках и тянется ко мне. Сама. Первый раз в жизни сама без моих воровских и требовательных объятий осторожно касается губами моих. Меня взрывает изнутри и уносит в глубину ее карих глаз. Сжимаю ладонями узкую талию и целую в ответ, забывая к чертовой матери о том, где находимся, о расписании студии и возможном появлении Алекса. Маленькая оплетает руками мою шею, крепче прижимаясь и плавя внутренние органы от напряжения и восторга.
Моя… осознание течет по венам, врывается в сердце и распространяется с немыслимой скоростью по телу… Она — моя. Пусть пока так, но этот ее первый шаг ценнее миллиона признаний.
Переношу ладонь в волосы и запускаю в каштановый шелк пальцы. Ни у кого не было таких волос. Мягких, гладких, от ощущения которых меня шкварило, как на сковороде. Сгребаю их в кулак, слыша в ответ рваный стон, пулей пронзивший мое горло и резонансом отразившийся в паху. Член требовательно заныл, наливаясь кровью. Сжимаю сзади шею Мариам, отрывая от себя и тяжело дыша в ее приоткрытые губы. Вижу, как она лихорадочно скользит глазами по моему лицу, тянется за очередной порцией поцелуев, но точно знаю, что если продолжу в этом духе, то закончится все тем, что котенок окажется на столе прямо перед камерой.
Упираюсь в ее лоб своим и шумно сглатываю.
— Поехали ко мне.
Пальцы Мариам подобно порхающим крыльям бабочки проносятся по моим рукам, ни капли не помогая сбросить напряжение.
— Ты же знаешь, что нель…я не могу.
— Даже на ужин?
Отстраняюсь, но не могу остановить себя и веду пальцами по острой скуле, к уху и медленно вниз по шее.
— На ужин? — кожа Мариам вся в мурашках, и мне хочется поймать каждую губами.
— Мхм. Скажи, что будешь у Оли.
— Я не хочу врать.
— А я хочу вечер с тобой.
Мариам прикусывает губу, явно усердно раздумывая над тем как поступить. В упор расстреливает взглядом, но я выдерживаю град пуль. Пусть я буду тем, кто тянет ее на темную сторону. Хоть самим Дьяволом, главное, чтобы согласилась.
— Не обещаю, что буду вести себя так, как это делают «разрешенные», потому что, во-первых, хочу тебя гораздо сильнее, — склоняюсь и прикусываю зубами золотую сережку в мочке аккуратного уха, — во-вторых, не привык молчать о своих желаниях, а в-третьих, я жутко голоден!
— Ты сейчас говоришь о еде? — нежный голос шелестит, пока она сама того не понимая подставляет под мои губы шею.
Черт, черт, черт… как выдержать-то, а?
- О еде…
Глава 28
Мариам
Не знаю, поступила ли я правильно, сделав шаг навстречу Демьяну, но что-то во мне сломалось с того момента, как увидела Давида с Олей. Все представление о счастливом будущем словно стало серым, и я увидела реальность.
Эгоистка во мне сегодня, когда Демьян меня снимал на фотокамеру, упоительно ловила его взгляды и слова о том, что он никогда бы мне не запретил заниматься делом, которое мне нравится. Я и не знаю, как это делать то, что самой по душе.
Мне настолько страшно было первой поцеловать его, что внутри все буквально холодело, ведь это решение я взяла на себя. Решение, способное обернуться для меня катастрофой, но желание попробовать быть счастливой с ним настолько велико, что перекрывает любой страх и стыд за то, что пришлось солгать отцу. Возможно вечером, оказавшись в своей спальне один на один с самой собой, я пожалею об этом, но сейчас, наслаждаясь компанией любимого, об этом думать даже не хочется.
По пути к нему домой Демьян заказал ужин, и уже расправившись с бифштексом и овощами, я просто сижу напротив него и слушаю увлекательные рассказы о том, как он жил и работал в Америке. О полученном опыте, который сейчас успешно практикует и здесь. Он говорит, а я не могу насмотреться на него. Жадными глотками поглощаю каждый его рассказ, усмешки, изгиб чувственных губ, умеющих целовать до головокружения. Я слушаю его, и мне хочется также увидеть бескрайние берега жизни.
В процессе разговора Демьян сплел наши пальцы, лежащие на столе, и теперь время от времени поглаживает большим пальцем мою наэлектризованную кожу.
Вообще, вот так касаться разрешено только жениху, но Демьян вдребезги рушит все устои и обычаи. Для него нормально поцеловать, до хруста костей прижать к себе, а я задыхаюсь от этих его собственнических жестов. Вот только воздух то и не нужен. Пусть бы сжимал сильнее каждый раз, потому что кажется, только рядом с ним я по-настоящему живу.
