Порочные чувства

— Нет, я бы воспринял это ненормально, и решил бы убедиться, не врешь ли ты. Но одного взгляда при свете хватило бы, чтобы убедиться. Давай ребенка, уронишь, — Марат нахмурился, и буквально забрал у меня из рук Камилу. — Что за дура тебе младенца доверила? Ты шатаешься.

— Выбора не было.

— Садись. Я скорую вызову, — Марат кивнул на стул, но я продолжила стоять.

И смотреть на него с Камилой на руках. Её личико скривилось в недовольстве от голода, а Марат, как обычно, выглядит собранно и мрачно. Но… что-то в этом есть — он с ребенком на руках.

«Даже не думай об этом!» — дала я себе мысленную оплеуху, и продолжила заниматься молоком.

— Не нужно скорую. У меня бывает.

— Что бывает?

— Просто бывает, — смутилась я.

— Ты ответить можешь?

— Это женское, — вспыхнула я, и Марат выматерился, заставляя меня еще сильнее краснеть.

— Понял. В следующий раз отвечай как есть, а не так, будто ты из средневековья в современность попала. Такое каждый раз?

— Только в первый день, — выдавила я. — Пожалуйста, хватит об этом.

Марат хохотнул, забрал у меня из руки бутылочку с молоком, и поставил ее на стол. А меня взял за руку, и буквально силком усадил за стул.

— Ты как монашка. Дьявол, с кем я связался!

Марат покачал головой, передал мне Камилу, и бросил:

— Подержи её, пока я руки помою. Сам покормлю.

— А ты умеешь?

— У меня четыре младших брата, Алика. Разумеется, я умею кормить мелких, — Марат включил воду в раковине, и я услышала, как он снова выругался, но уже не недовольно, а будто бы иронично. И добавил: — Охренительный вечер.

Я вздохнула, мысленно соглашаясь с его словами.

Охренительный, да.