У меня все поплыло перед глазами. Я ничего не понимал.
– Когда... как? – качнул я головой. В его словах не было никакого смысла.
– Он плохо себя чувствовал. Позвонил мне с телефона друга. И сперва я сказал ему ждать тебя, но когда он пожаловался на тошноту, то мне пришло в голову попросить его самого прийти в мой офис.
Отец снова дернул себя за волосы, словно наказывал.
Я даже не мог пошевелиться.
– Почему? Почему ты не смог к нему подъехать? – потребовал я.
Меня затошнило от его признания.
Он все это время знал такие подробности и держал их в себе. Эгоистичный ублюдок. Бедный Робби, мы оба его подвели.
День, когда я потерял Робби, стал самым мрачным в моей жизни, с тех пор топя меня во мраке. И все это время отец не мог поделиться со мной этой крупицей информации.
Сейчас он сокрушенно смотрел на меня, его подбородок дрожал, а из глаз текли слезы.
Да пошел он.
– Я трахался, – наконец, признался отец. – Мелисса уезжала в отпуск, и я хотел в последний раз ее трахнуть, прежде чем не увижу следующие две недели.
Держатель для посуды пролетел через всю комнату даже прежде, чем я осознал, что запустил им в отца.
– Меня от тебя тошнит, – рыкнул я.
Меня била крупная дрожь от его слов.
Это была его вина, а не моя. Я не убивал Робби.
– А что было бы, если бы он добрался до офиса?
– Мы уже заканчивали, – признался он с отвращением к самому себе.
Я снова и снова прокручивал в голове ту ночь. Пешком оттуда до офиса отца минут двадцать? Может, около тридцати, поскольку ноги Робби были короче моих.
– А ты не удивился, что он не объявился? – вскипел я.
Сглотнув, он откинулся на спинку стула и глотнул из стакана.
– Твоя мать, – пробормотал отец, прежде чем сделал еще глоток. – Она нас поймала, – пробубнил он прямо в стакан.
Это в тот вечер мама застала его трахающим секретаршу?
– Потому она и хотела, чтобы ты забрал Робби. Следила за моим офисом, как чертов частный сыщик.
В теле запульсировала энергия. Я обогнул стойку, подняв отца со стула и встряхнув, отчего он отшатнулся вглубь кухни.
– Не смей винить ее, мать твою, – рыкнул я, тыча в него пальцем, – и насмехаться над тем, что она сделала. Мама лишь пыталась доказать себе, что ее разум не сыграл с ней злую шутку. Все вокруг понимали, что ты кусок дерьма. Но не она. Мама всегда тебя защищала. А ты все испортил. Из-за задницы той блондинки? Она того стоила?
Я отвернулся, даже не в силах больше смотреть на него сейчас. Меня терзало желание выбить из него все дерьмо, пока он не превратится в кровавое месиво, но отец уже достаточно испортил мне жизнь. Тянуть себя еще глубже в яму я не позволю.
Когда я вернулся в свою комнату, то ощутил себя другим человек. После признания отца я словно смог снять черное клеймо со своей души.
– Ты в порядке? – спросила Честити, сидя на кровати.
– Да, думаю, да.
Она улыбнулась и похлопала по матрасу рядом с собой.
– Ты сможешь остаться на ночь? – спросил я.
Честити нервно прикусила губу, ее щеки залились румянцем.
– Мы просто поспим, Чес. Пожалуйста.
– Ладно. Я позвоню отцу и скажу, что переночую у Мэгги, – она попыталась встать с кровати, но я поднял руку, останавливая ее.
– Останься здесь и позвони, а я выйду, мне нужно отойти ненадолго.
*****
В голове буквально летал рой демонов, пока я ждал Гордыню. Я написал ему сразу, как только оставил своего старика обмывать слезами его горе. То, что я собирался сделать, нельзя было сказать по телефону.
Спустя десять минут Мэйсон остановился на другой стороне улицы. Внутри пульсировало нервное напряжение, но я знал, что должен был довести это до конца. Другого пути нет.
– Дерьмово выглядишь, – сказал он, встречая меня на полпути.
– И я рад тебя видеть, придурок.
Гордыня кивнул на машину Честити и усмехнулся.
– Поэтому я здесь? У тебя для меня подарок?
Сунув руку в карман, я на мгновение закрыл глаза, прежде чем вытащил монету.
– Да, но не такой, о котором ты подумал, – я положил золотую монету ему на ладонь. Ждал, что он начнет читать мне лекцию, но ее не последовало.
– Я так и думал. Задания выданы еще не всем, и, честно сказать, я и сам не в восторге от этого дерьма. Просто знай, что ты не сможешь контролировать или хоть как-то изменить то, что произойдет дальше. Если не сможешь...
– То уйду. Знаю.
Я просто не мог больше выносить потери. Словно прочитав мои мысли, Гордыня положил мне руку на плечо.
– Потеря родного брата раздирает душу изнутри. Поверь, я знаю. И если эта девушка помогает тебе забыться, пусть даже на мгновения, я и сам бы не стал таким рисковать ради задания.
Черт. Я глубоко вздохнул. Мне нужно было это услышать.
Глава 26
Каждую ночь на этой неделе Честити ночевала у меня. Она переползала через дурацкий решетчатый забор вокруг своего дома и бежала ко мне в машину, припаркованную в конце улицы. После я увозил ее в свое логово.
Честити жаждала попробовать что-то новое, ее руки с каждым разом становились все смелее. Но я боялся разочаровать Честити и пошатнуть ее уверенность в себе, когда не смогу кончить.
После признания отца у меня не было кошмаров, но всему причиной могло быть то, что каждую ночь со мной рядом спала Честити.
Выйдя из ванной, я щелкнул выключателем и обернулся, едва не кончив в штаны.
У кровати стояла Честити и ждала меня, но сегодня на ней не было никакой футболки, которые она обычно брала из моей стопки. На ней вообще ничего не было.
Я не смог осмотреть ее достаточно быстро, глаза сканировали и сохраняли в памяти каждый дюйм кремовой плоти. Затвердевшие розовые соски, стройные ноги, ведущие к аккуратному и небольшому пучку светлых кудрей.
У меня буквально потекли слюни. Мне захотелось лизать ее киску до тех пор, пока Честити не начнет бредить, не способная вообще ни на что.
Она пошла ко мне, ее движения были медленными и соблазнительными, но согнутые руки выдавали тревогу.
Дрожащие пальцы потянулись к моему поясу, начав стягивать боксеры. Однако я вовремя схватил ее руку.
– Не надо, – напряженно выдохнул я.
Член набух от желания и натягивал ткань, но я был чертовски сильно напуган. В кого я вообще превратился?
– Все хорошо, я хочу этого, – попросила Честити.
Мои черты исказились из-за смеси разочарования и боли.
– С тех пор, как Робби, я борюсь... я не могу...
– Ш-ш-ш, – она положила ладонь мне на грудь. – Здесь только мы.
Сердце Честити билось синхронно с моим. Также беспорядочно.
Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум.
– Прогони кошмары, заставь замолчать голоса, говорящие тебе, что ты не достоин всего этого, – взмолилась она, завораживая меня своим гипнотическим взглядом. – Ты не убивал своего брата. Это был ужасный несчастный случай, несправедливый и жестокий. Но Робби не хотел бы, чтобы ты винил себя, перестал жить, чувствовать. Дарить себя тем, кто тебя любит.
Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум.
– В твоей голове бушует буря, страшная и разрушительная. Тебе нужно найти центр урагана, зону спокойствия. Позволь мне стать ею для тебя, – взяв за руку, она подвела меня к кровати и опустилась на край, глядя из-под густых ресниц. – Расскажи, как ты получаешь удовольствие. Как трогаешь себя, – попросила она умоляющим тоном и стянула боксеры вниз по бедрам. Пульсировавший член выскочил на свободу, как игрушка на пружине из коробки. «Бу, детка». Глаза Честити расширились, на мгновение показался кончик языка, смачивая нижнюю губу.
«Чтоб меня».
– Покажи, как ты это делаешь, Рэтт.
Черт, она была всем, о чем мог мечтать парень, да еще и в миниатюрной гибкой упаковке. Если бы не видел собственными глазами, то никогда бы не подумал, что Честити могла быть такой чувственной маленькой нимфой. Я выиграл в лотерею подружек.
