— Конечно, мне страшно интересно познакомиться с твоими коллегами.
Я искренне улыбнулась. Порой мама доставала меня просто до невозможности, однако в конечном счете вся ее вина заключалась в том, что она слишком меня любила. В сочетании с ее неврозом это было нечто, но делалось все из самых лучших побуждений.
— Договорились. Заскочишь за нами в полдень. Но не забудь: в нашем распоряжении будет только час, поэтому присмотри местечко неподалеку и с быстрым обслуживанием.
— Я обо всем позабочусь. Сгораю от нетерпения. Скоро увидимся.
***
Мегуми с моей мамой быстро нашли общий язык. Едва они встретились, я приметила на лице Мегуми то мечтательное выражение, которое было мне так хорошо знакомо. Моника Стэнтон производила ошеломляющее впечатление, ибо обладала той классической красотой, при виде которой не остается ничего другого, кроме как восторженно таращиться, не веря тому, что кто-то в реальной жизни может столь превосходно выглядеть. К тому же она умела себя подать. Вот и на сей раз села так, чтобы ее золотые волосы и голубые глаза особенно эффектно выделялись на пурпурном фоне.
Маме же понравилась в Мегуми манера одеваться. Если я в выборе гардероба предпочитала традиционность и удобство, то Мегуми обожала уникальные фасоны и сочетания цветов, что весьма перекликалось с декором ультрамодного кафе в «Рокфеллер-центре», куда мамуля нас привезла.
Местечко, со всей этой позолотой, резьбой и бархатной обивкой более чем своеобразной мебели, заставило меня вспомнить про «Алису в Стране чудес». Мегуми восседала на стуле с немыслимо выгнутой спинкой, а вычурное кресло мамы имело ножки в виде горгулий.
— Я все пытаюсь сообразить, что с ним не так, — продолжала Мегуми. — То есть я это к чему: ну не бывает так, чтобы такие классные парни таскались к кому попало на свидания вслепую.
— Ну так уж и «к кому попало», — возразила моя мама. — Я, например, уверена, что каким бы он ни был, с этим свиданием ему несказанно повезло.
— Спасибо. — Мегуми улыбнулась мне. — Он действительно крутой. Не такой, как Гидеон Кросс, но все равно крутой.
— Кстати, как там Гидеон?
Мамин вопрос был воспринят мной с настороженностью. Она знала о том, что Гидеон в курсе случившегося со мною в детстве, и ее это сильно расстраивало. Ей было невероятно стыдно из-за того, что она так долго не знала о безобразиях, творящихся под ее же крышей, и до сих пор чувствовала чудовищный груз вины. Причем незаслуженно, поскольку ее незнание объяснялось моим молчанием. Натан сумел запугать меня так, что я и словом боялась обмолвиться. Так или иначе, мама сильно переживала из-за осведомленности Гидеона, но я надеялась, что она достаточно скоро поймет, что он не собирается ставить это ей в вину, как не ставила и я.
— Работает не покладая рук, — ответила я. — Знаешь ведь, как это бывает. Когда мы только начали встречаться, он посвящал мне уйму времени, а теперь приходится наверстывать упущенное в делах.
— Ну, ты того стоишь.
Я выпила большущий глоток воды, вдруг ощутив почти непреодолимое желание сообщить ей, что отец приезжает ко мне в гости. Она могла бы помочь мне убедить его в искренней привязанности ко мне Гидеона, однако это соображение было явно эгоистичным. К тому же я понятия не имела, как она отреагирует на появление Виктора в Нью-Йорке, но вполне допускала, что это может основательно ее расстроить, а это серьезно усложнило бы всем жизнь. Каковы бы ни были ее соображения, она предпочитала не вступать с ним ни в какие контакты, и я не могла игнорировать тот факт, что, как только я повзрослела достаточно, чтобы общаться с отцом напрямую, они больше не виделись и не разговаривали.
— Вчера я видела рекламный снимок Кэри на борту автобуса, — сообщила мама.
— Правда? — встрепенулась я. — Где?
— На Бродвее. Как понимаю, это была реклама джинсов.
— О, я тоже видела, — заметила Мегуми. — Правда, на то, что на нем было надето, внимания не обратила. Но сам он хорош!
У меня эта беседа вызвала улыбку. Моя мамочка была мастерицей по части восхищения мужчинами, и это являлось одной из причин, по которым они ее обожали: ее отношение придавало им уверенности в себе. Ну а Мегуми по этой части была вполне ей под стать.
— Его скоро на улицах узнавать станут, — заметила я, радуясь тому, что речь, по крайней мере, не заходит о сплетнях, распускавшихся таблоидами. Некоторые усматривали особую пикантность в том, что подружка Гидеона Кросса делит квартиру с чрезвычайно сексуальным парнем, работающим моделью.
— Конечно, — сказала мама со слегка взыскующей ноткой. — Ты ведь не сомневалась, что в конечном счете так оно и будет?
— Надеялась, — уточнила я. — Для его же блага. Печально, что у моделей мужского пола работы куда меньше, чем у женщин, и известность не та.
Впрочем, я полагала, что Кэри как-нибудь, да прорвется. Эмоционально он просто не мог допустить иного. Он столько внимания уделял своей внешности, придавал ей такое значение, что, как мне думалось, ни в коем случае не позволил бы себе провалиться. Однако в глубине души у меня затаился страх перед тем, что избранный им карьерный путь может завести его на ту кривую дорожку, возвращения на которую никому из нас не выдержать.
Мама отпила маленький глоток «Пеллегрино». Кафе славилось деликатесами на основе какао, однако мама чрезвычайно строго соблюдала низкокалорийную диету. А вот я этим похвастаться не могла: заказала и суп, и сэндвичи, и десерт, хотя знала, что это будет стоить мне как минимум лишнего часа на бегущей дорожке, мысленно оправдывая себя тем, что у меня месячные. По моему мнению, это давало мне карт-бланш по шоколадной части.
— Ну и как, — с улыбкой спросила Моника у Мегуми, — намечается вторая встреча с героем твоего свидания вслепую?
— Надеюсь.
— Дорогая, нельзя оставлять это на волю случая!
Моя мамуля принялась делиться своим богатым опытом по части покорения мужчин, а я, откинувшись на стуле, молча наслаждалась шоу. Она пребывала в твердой уверенности насчет того, что каждая женщина заслуживает того, чтобы богатый мужчина втрескался в нее с первого взгляда и навеки, но, пожалуй, впервые изливала все эти своднические соображении не на меня. Я беспокоилась о том, как поладит с Гидеоном отец, а вот разногласий с мамой по его поводу опасаться не приходилось. Мы с ней обе считали, что он самый подходящий для меня парень, хотя и по разным причинам.
— Клевая у тебя мама, — сказала Мегуми, когда Моника отлучилась в дамскую комнату поправить макияж перед уходом. — А ты совсем как она, вот ведь везение. Представляешь, как заедает, если твоя мамочка гораздо круче тебя.
