Я выдыхаю, оцениваю, как много мне стоит рассказать Джексу. Мы с ним давно знакомы и я знаю о нем многое, как и он обо мне.
― Мы перешли черту.
― Насколько? ― его голос становится на октаву ниже.
― Никакого вреда, но если я упущу эту чертовку, все может выйти из под контроля между мной и этой девушкой. Ты можешь внести ее в список на эти выходные?
Тишина. Наверное, он что-то обдумывает.
― Ты понимаешь, что она должна этого хотеть и ты сказал, что у нее нет опыта. Она была когда-нибудь на церемонии подписания саб-контракта?
Кеннеди, стоящая голая так же, как мужчины и женщины вокруг нее... Я сомневаюсь, что она бывала в клубах такого рода, не говоря уже о частном аукционе сабмиссивов. Клянусь своим сенаторским креслом, но правда в том, что я ничего не знаю о ней. И если ее семья узнает о том, что я хочу сделать с ней, они наймут киллера и грохнут меня. Есть много богатых и влиятельных людей, которые стараются сохранить в тайне жизнь, протекающую в стенах Белого Дома, но они не относятся к семьям, постоянно мелькающим в СМИ, самым старейшим и богатейшим правящим семьям страны.
Для таких, как Кеннеди существуют неписаные правила, и я собираюсь переписать их, если уговорю Джекса вписать меня, как ее покровителя на аукцион, где я заявлю свои права на нее.
Контролировать ее вне стен Дома все то время, что мы будем связаны контрактом. Мои плечи и руки напряглись.
― Впиши ее под моим именем. Я позабочусь о деталях.
― Считай, что все сделано. Как насчет субботнего вечера?
Вот теперь становится опасно.
― Джекс, я хочу, чтобы ты приглядывал за ней на протяжении ночи.
― Черт возьми... ― вырвалось у него, но я и не просил большего. ― Только для тебя. Вообще-то, я занят, но отменю свои дела.
― Чувак, я твой должник, ― говорю я, прислоняясь к столу в своем номере.
― Как я могу отказать тебе? ― смеется он, затем говорит. ― Я же тебе обязан.
― Я напишу тебе по поводу места. И спасибо.
― Не стоит. Ты очень помог мне. Это будет моя благодарность. А... Как зовут девушку?
Сейчас не время для глобальной честности. Будут проблемы, если я сообщу Джексу, что Ксавия ― Кеннеди, и что она ― мой стажер. Я смотрю на телефон и отвечаю.
― Кса.
― Прозвище? ― спрашивает он.
― Не совсем. ― Я смеюсь над своей идеей. Это описывает ее темперамент и то, что дала ей роскошная жизнь. Да, какими бы ни были ее интересы, она идет и получает то, чего хочет.
― По буквам «К», «С» и «А», ― сообщаю я ему.
― Звучит загадочно, ― говорит он в ответ.
― Пусть так и будет, ― говорю я ему и жду.
― Этого достаточно. Я обо всем позабочусь, Бен.
Мы прощаемся, и я снова открываю список контактов, набирая сообщение человеку, который помогает мне в добыче информации. Он полезен в определенных случаях, например, чтобы проверить свою сабмиссив.
Кеннеди отрежет мне яйца и скормит их мне же, если узнает, что я совал нос в ее личную жизнь.
Он перезванивает мне и рычит в трубку.
― Твою мать, ты когда-нибудь спишь?!
― Ты знаешь, что они говорят о безнравственности.
― Черт, да, и ты безнравственный придурок!
― Мне нужна от тебя информация. И чем скорее, тем лучше. Ты сможешь сделать это?
Я слышу его громкий вздох. Хорошо. Мне придется платить за это.
― Кто?
Я подхожу к кровати, но вместо того, чтобы сесть, я хожу вдоль нее.
― Ксавия Стиллман Кеннеди.
― Куда ты, мать твою, влип, Стоун?
― Это информация не для огласки и я не хочу оставить какие-либо следы.
― Черт. Я не тупой. Не с такими задачами. Нужно что-то особенное? ― спрашивает он.
Я поворачиваю голову, и моя шея хрустит.
― Проверь ее медицинскую карту. Анализы крови. У тебя есть... ― Я смотрю на часы. Уже за полночь. ― Три часа.
― Сделаю. ― Он прощается, я захожу в спальню и падаю на кровать. Эта девчонка заводит меня, как никогда раньше. И это чертовски приятно.
Глава седьмая.
Нет дороги в ад... Пока не получен пропуск
ВОТ ДЕРЬМО. Я верчусь в постели, позволяя простыне сползти с моего тела, затем смотрю на другую половину матраса.
Пусто.
Почему я не удивлена?
Беннетт ушел, и на секунду я задумалась, что помню ― грубый, животный секс, на границе декадентской фантазии, где мужчина, у которого я должна проходить стажировку, бездумно отымел меня. Мое тело говорит мне, что Беннетт Стоун между моих ног был вполне реален. Очень, очень реален.
Мы трахались так, как никто не мог и представить. Беннетт сломил мое сопротивление, как только я вошла в бар, и темный голод, плескавшийся на дне его глаз, поглотил меня. Может быть, это сочетание алкоголя и Стоуна, но нет ― это не так. Я лишь выпила совсем немного «Скотча».
Я была одержима желанием почувствовать его поцелуй. Его просьба об этой ночи стала эротическим заданием. Ему не пришлось просить дважды.
Но правда не в том, как он обращается со своим членом и не в том, что он просто бог. Все, что потребовалось ― один его загадочный взгляд, в сочетании с властным голосом; он заворожил меня своей силой и способностью проникнуть в мою голову и подавить сопротивление. Он заставил меня желать сделать все что угодно, чтобы утолить эту животную страсть, возникшую между нами.
Вот чем он ошеломил меня. Я хотела его в Нью-Йорке и встретив его снова просто потеряла голову.
Вот почему я сделала то, что я сделала. Разрешила ему оттрахать себя, как никому другому. Сведя ноги вместе, я чувствую влажность между ними, о боже. Я готова к тому, чтобы он снова также страстно овладел мною.
Мой клитор пульсирует. Я не могу отрицать того, что хочу чувствовать его глубоко в себе. Проводя руками по лицу, я рычу:
― Черт возьми!
Я так взвинчена. Наклоняясь вперед, обхватываю руками голову и в течение нескольких секунд качаю ею из стороны в сторону, стараясь не думать.
― О, черт. О-о-о черт. ― Я повторяю эти два слова около двух сотен раз, пока окончательно не измотала себе нервы.
Это безумие должно прекратиться... Эти чувства перевернули мою жизнь и заставили ее остановиться. Моя жизнь не должна пойти под откос. Не должна.
Ладно, все что мне нужно ― немного поразмыслить логически, и не таять от того дерьма, что заполнило мой мозг. Первым делом. Что я должна сделать? Я не могу просто перестать думать о том, что сделала ― выводы ошеломляют.
Где-то между тем, как я протянула Беннетту свое резюме и выпила свой бокал, мой план пошел под откос. Совсем! Если верить тому, что целовать своего нового босса ― это плохая идея, как, черт побери, этот план не разбился в дребезги еще утром?
