И снова ощущение чужого взгляда. Слишком внимательного. Демон. Снова. Что ему до меня?
— Иди, жена моя, — уже громче велит Танрагосс, отпуская меня наконец.
И я иду. Тори уже должна ждать меня. Она отнюдь не молитвами была в этот вечер занята.
Сразу же за дверью пиршественного зала за мной увязываются двое сопровождающих. Это знакомо и привычно. Я даже не меняю шаг, игнорируя мужниных громил, приставленных следить, чтобы молодая жена короля чего лишнего по пути не удумала.
Глава 2
Весь путь до моих покоев я проделываю молча, опустив глаза в пол. Сегодня моё смирение и послушание идеально. Было бы идеально, если бы не демон со своим пристальным вниманием. Эти взгляды обернутся для меня болью. Но… может так даже и лучше. Лично моей вины в том нет, и супруг, возможно, ограничится только поркой.
Хуже будет, если ему захочется большего. Тогда он найдёт в чём уличить меня. Его величество Танраггос обладает в этом плане весьма изощрённым умом, провоцируя и замечая малейшую оплошность. Чтобы наказать за неё. Но я очень надеюсь, что смогла сегодня удовлетворить внутреннее чудовище моего супруга. Иначе боюсь, что сил на воплощение плана Тори в жизнь мне может не хватить. А другого шанса вырваться из этой пожизненной пытки у меня больше не будет.
У двери в мои покои стоит стража. Мне открывают, и я наконец прячусь от внимательных взглядов. Ненадолго. С минуту на минуту прибегут мои личные служанки, чтобы помочь мне снять это гадкое платье и золотой ошейник. А потом приготовить меня к визиту короля.
Не останавливаясь и минуя небольшой дворик а затем гостиную, иду в спальню, стягивая с рук браслеты-кандалы. Ненавижу.
Сейчас нужно действовать как можно быстрее. Пока одна.
Оказавшись в обманчивом уединении спальни, подбегаю к стоящему у окна большому кусту фирры, который пару дней назад выбросил большие ярко алые бутоны цветков. Они должны были бы уже раскрыться. Но я не позволила, упросила подождать.
Нежно касаюсь губами неприметного бутона. Не самого большого. И не самого маленького. Скрытого за листьями.
— Дай мне то, что прячешь для меня, милый, — шепчу тихо на древнем эльран, языке одной из Древних рас, чья кровь течёт в моих жилах.
На кончиках пальцев пульсирует магия, но я сдерживаю её, позволяя лишь маленькой крупице впитаться в бархатные лепестки. Чтобы никто не почувствовал. Хотя фирру я потому и выбрала, как тайник. Мало кому из людей это известно — столь тонко чувствовать растения могут лишь эльры и их потомки — но фирра поглощает магию в небольших количествах. И сбивает этим поисковые заклинания. Совсем чуть-чуть. Но мне достаточно.
И цветы раскрываются, распространяя в воздухе упоительный аромат. Но мне некогда любоваться, мне нужен лишь один цветок. Тот в котором я ещё утром спрятала маленькую, как рисовое зёрнышко, капсулу со снотворным. Слышу в гостиной шаги, склоняюсь и подхватываю языком прозрачную каплю, содержащую зелье, и тут же утыкаюсь носом в цветок, уже напоказ вдыхая его аромат.
— Госпожа, позвольте помочь вам, — раздаётся голос Мориты. Эта женщина верой и правдой служит… моему мужу, играя роль моей служанки. Из рук вон плохо играя. Получается больше похоже на надзирательницу. — Почему вы не вызвали слуг?
— Зачем звать? — кривлю губы в подобии на усмешку, языком спрятав за зубами капсулу. — Ты ведь всё равно придёшь, независимо от моего желания.
Глажу один за другим распустившиеся цветы, изображая простое любование. И не обращая внимания на недовольно поджатые губы стоящей рядом гадины. О-о-о, она с удовольствием доложила бы о малейшей моей оплошности. И в другой день я бы поостереглась провоцировать эту суку, но сегодня у неё не будет возможности мне напакостить. А завтра мне уже в любом случае будет всё равно.
— Помоги мне снять украшения и прикажи наполнить ванную. Его величество изъявил желание посетить меня сразу же после праздника, — приказываю я с положенной долей дрожи в голосе. То, насколько я боюсь визитов супруга, для слуг уж точно не секрет. Как и то, в каком я состоянии иногда бываю после таких визитов. — Нельзя заставлять его ждать.
Морита склоняет голову, и вскоре в моих покоях разворачивается целое действо. Появившиеся служанки в несколько рук меня раздевают, снимают драгоценности, пряча в многочисленные шкатулки, распускают замысловатую причёску. А потом… личная купальня, где моё тело долго и тщательно моют, натирают маслами, разминают, снова моют, чтобы после втереть нежнейшие благоухающие крема. Волосы, просушив и расчесав до искорок, заплетают в длинную косу, чтобы на кулак моталась хорошо. Делают всё, чтобы королю было приятно измываться над своей королевой.
Я словно в транс впадаю. Мне страшно думать о том, что я должна сделать. Мы с Тори за последние дни продумали всё до мельчайших подробностей. Постарались предусмотреть все возможные варианты. Но что, если чего-то не учли? Тогда мне легче будет умереть. Богиня пресветлая, помоги.
Когда меня, облачённую в шелковую полупрозрачную накидку, приводят в спальню, муж уже ожидает, развалившись на огромной кровати с кубком. Пьян и мерзок.
Замираю, нервно сглотнув. Служанки, увидев господина, исчезают буквально мгновенно. Ледяная паника выплескивается в вены, заставляя чувствовать, как перехватывает дыхание, и кровь начинает шуметь в ушах.
Нет. Надо держать лицо. Надо… выжить.
Дрожащими руками развязываю пояс, позволяя гладкой ткани соскользнуть с меня, обнажая. Танраггос окидывает меня голодным взглядом.
— На колени, сучка!
Опускаюсь медленно. Чтобы ему было красиво, чтобы понравилось. Чтобы пустить всё по нужному мне сценарию…
— Ко мне ползи!
Когда-то я умирала внутри от унижения. Каждый раз… Сейчас… я слишком сломана, потому что больше ничего не чувствую. Мои чувства застывают, отсекая меня от происходящего. Ползти, так ползти. Это не я… не я.
Не я застываю у ног мерзкой твари, позволяя лапать своё тело. Не я послушно склоняюсь, как только он берёт в руки плеть. Не мою спину обжигают потом сопровождаемые оглушительным до тёмных пятен перед глазами свистом удары… один за одним… не моя кожа лопается… не моя кровь струится, капая на пол… Не моя боль… Я кричу… так как он любит… делаю как он хочет… чтобы ничего не понял…
Дёргает за волосы, заставляя поднять голову. Распахиваю рот… искусанные губы, пухлые, алые, солёные от моих слёз… и облизываю. Его взгляд прикипает к ним. Ну же!!!
Муж склоняется ближе.
— Тебе нравится это, дрянь ушастая? Нравится, когда на тебя пялятся мужики? Нравится, что тебя хотят? А? Говори!
— Нет, мой господин, — выдыхаю со всхлипом.
— Чья ты? — рычит он мне в лицо.
— Твоя, — хриплю, глотая слёзы.
— Запомни это. Ты моя, Аминнариэль! Навсегда! — оскаливается он в торжествующей ухмылке и вгрызается в мой рот. Толкается языком глубоко внутрь, заставляя давиться и задыхаться.
Но я ждала этого… Не сопротивляюсь, наоборот расслабляюсь, обвисаю в его хватке. Позволяю делать всё, что хочет. И как только появляется такая возможность, раздавливаю зубами маленькую капсулу со снотворным зельем, позволяя ему смешаться с моей слюной.
Танрагосс ничего не замечает, кусает мои губы в животном поцелуе. Тянет за волосы на кровать. Бросает лицом в подушки. Отвешивает тяжёлый шлепок по ягодицам, ставит на колени. Грубые пальцы мнут и до синяков сжимают мою плоть. Богиня, только не это. Пресветлая, помилуй. Не хочу! Не хочу! Не хочу!
Из горла непроизвольно вырываются всхлипы. Сжимаю зубами ткань, глуша в себе эмоции. Переживу. Выдержу… Ещё раз… Один из многих…
И не сразу замечаю, что движения моего палача становятся заторможенными и вялыми. Он прижимается к моей исполосованной спине, пытаясь толкнуться своим мерзким отростком внутрь, но как-то обмякает, а потом и вовсе наваливается всем телом, заставляя душить в себе крик боли. Спина вся горит в огне. Но я замираю под мужем, боясь даже дышать.
