«Вот же дрянь, — который раз подумал Влад. — Не думала она… Небось уже гроб собралась заказывать для «любимой» падчерицы… А тут такой облом. Очнулась! Слава богу она не знает всей правды о здоровье девчонки, и ситуация представляется ей в худшем свете. Спасибо Андрею, хорошо поработал с врачом и медперсоналом».
— Вы должны понимать, Влад, что случай серьезный, — печальный вздох. — Девочка не способна ходить и не известно, сможет ли… Обслуживать себя тоже не может… Еще и речь нарушилась… В общем, будет нелегко… А оплачивать такой труд достойно я не смогу. А вы ведь молодой здоровый мужчина, — быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц, кончик языка недвусмысленно скользнул по алым губам, — и вам хочется иного уровня заработка…
— Сейчас у меня такая ситуация, Инга Юрьевна, что я готов на любую оплату, — Влад принял ее игру и как бы невзначай бросил взгляд на ложбинку груди в открытом вырезе блузки. — И крышу над головой…
— Ну это я могу вам предоставить… — она эффектно сменила положение ног, сверкнув кружевной полоской чулок. — Как говорится, и кров, и еду, и маломальскую оплату…
— Я был бы этому просто счастлив! — с преувеличенной радостью отозвался Влад. — И выложусь на сто процентов…
— Мне нравится ваш энтузиазм, Влад, — Инга усмехнулась, прикусив кончик длинного ногтя. — Но можно напрягаться не так сильно… Достаточно будет минимального ухода. Кстати, вы же умеете делать массаж?
— Конечно, — с готовностью ответил Влад. — Несколько видов лечебного, а также расслабляющий, тонизирующий…
— О, может, еще и эротический? — Инга насмешливо и одновременно многозначительно вздернула бровь.
«И эротический тоже», — сказал бы без стеснения Влад Разумовский. Но Владу Турчину пришлось смутиться и промычать что-то невразумительное, глупо улыбаясь. Инга на это уже громко рассмеялась, красиво откинув голову и обнажая ровные белые зубы. «И во рту у нее с десяток тысяч долларов, — заключил Влад. — Виниры отменные».
— Я, конечно же, пошутила, — произнесла Инга, осторожно вытирая мизинцем выступившие от смеха слезы. — Но если когда-нибудь после тяжелого дня сделаете мне массаж, буду благодарна… Не откажете?
— Нет, конечно, — Влад снова нацепил смущенную улыбку.
— Ладно, так уж и быть, попробуем с вами поработать, — Инга уже не улыбалась, приняв деловой вид. — Завтра мою падчерицу выписывают, поэтому сразу же можете приступать к работе… Поможете транспортировать ее из больницы. Остальное решим уже дома. Значит, жду вас завтра в больнице, в десять утра. Только без опозданий… Мне еще на другую встречу успеть надо.
* * *
Она спала, когда Влад пришел. Уже не такая болезненно-серая как две недели назад, но все еще бледная, без тени румянца на щеках. В прошлый раз Влад едва ее рассмотрел, сейчас же взгляд невольно останавливался то на длинных пушистых ресницах, слегка подрагивающих во сне, мягком овале лица, тонкой шее… А какие у нее были волосы! Густые, цвета горького шоколада, длиной, наверное, до лопаток. Влад любил, когда у женщины длинные ухоженные волосы, можно сказать, это был один из его фетишей. Ему нравилось их гладить, пропускать сквозь пальцы, ощущать их мягкость и шелковистость…
Но еще сильнее волос взгляд Влада притягивали губы девушки: в меру полные, очерченные. Манящие, несмотря на мелкие трещинки от пересыхания.
«А ведь я видел ее уже когда-то!» — вдруг вспомнил Влад. Только давно, очень давно… Еще до его переезда в США. Да, как раз после развода родителей. Он встречался с отцом, и тому надо было заехать к другу, что-то передать. Друг и был Перовым, и вместе с ним встречать гостей выбежала девчушка, чернявая, загорелая и перепачканная вишней, миску с которой прижимала к груди. Влад как раз из той встречи и запомнил больше ягоды, сочные, бордовые, чем какую-то мелюзгу. А для него, шестнадцатилетнего, эта девчонка и была мелюзгой. Влад задумался, подсчитывая: на сегодняшний день ей, со слов Андрея, двадцать, значит, тогда было четыре или около того. Мелюзга… Да и сейчас тоже, хоть и подросла, превратившись в весьма привлекательную девушку. Какому-нибудь парню повезет… Или уже повезло. Впрочем, Андрей не упоминал, что у Ксении Перовой есть молодой человек. Что ж, значит, у нее еще все впереди…
Влад все же не удержалась и прикоснулся к ее щеке, затем губам… Руку успел одернуть вовремя: Ксения протяжно выдохнула, просыпаясь. Он даже отошел на несколько шагов, чтобы не напугать ее или вызвать подозрения. О своем порыве постарался забыть, как о чем-то малозначимом. В конце концов, уже начиная с сегодняшнего дня ему придется прикасаться к ней постоянно, и к этому надо относится как к работе, не более того.
Она распахнула свои глаза. Светло-карие, как янтарь, подсвеченный солнцем. В них сразу вспыхнула тревога, и чтобы ее погасить, Влад быстро заговорил:
— Добрый день, Ксения Валерьевна, не пугайтесь. Мое имя Влад. Меня наняли, чтобы помочь вам в реабилитации после болезни, — речь, как и интонация уже были отрепетированы заранее. — Теперь я буду с вами безотрывно двадцать четыре часа в сутки, ухаживать, гулять, выполнять необходимые упражнения, физиопроцедуры, в том числе и лечебный массаж. Моя задача, чтобы вы поскорее вернулись к нормальной жизни. Вы можете обращаться ко мне с любой просьбой и в любое время.
Но она продолжала смотреть на него настороженно. Открыла было рот, силясь что-то ответить, но речевые связки пока были ей не подвластны. Влад знал о ее временной потери голоса, поэтому поспешил успокоить:
— Не волнуйтесь, Ксения Валерьевна. Сейчас Инга Юрьевна оформит все документы на вашу выписку, и мы поедем домой.
Но после упоминания мачехи, она, кажется, разнервничалась еще больше, а вскоре заявилась и сама Инга Перова.
— Ксюшенька, — пропела она голосом любящей мамочки. — Тебя выписывают, милая. И вижу, ты уже познакомилась с Владиком, — самого Влада внутренне передернуло: он терпеть не мог, когда его имя превращали во «Владика». — Надеюсь, вы поладите. Влад, — Инга одарила его кокетливым взглядом. — Сходи за коляской…
За время пока Влад отсутствовал, атмосфера в палате стала еще более гнетущей и напряженной. В глазах Ксении застыли слезы, а отсутствующий взгляд уперся в некую невидимую точку на стене. Влад подошел к ней:
— Давайте, Ксения Валерьевна, поднимемся, — он сам одернул одеяло и подхватил ее на руки. Легкая какая…
Она же словно одеревенела, сжалась. Боится или стесняется?
— Вот так… — Влад посадил девушку в коляску, прямо в больничной сорочке. Инга не удосужилась принести ей одежду, отмахнулась: мол, на улице лето, а дома все равно обратно в кровать ляжет, зачем переодевать? Но Влад тем не менее раздобыл плед у старшей медсестры (Андрей потом рассчитается), которым и прикрыл Ксеню. Она никак на это не среагировала, разве что напряглась больше и стала еще отрешенней.
— Идемте скорее, — скомандовала Инга. — Я уже опаздываю…
— Привет, Ксюха! — произнесла она, усмехнувшись, но та даже не дернулась и не удостоила ее взгляда. — Ах, да, ты ж не можешь ответить. Сорян.
— Марина, сядешь за руль, — Инга бросила ей ключи. — Подкинешь меня до одного места, потом поедете домой. — Влад, только не поцарапай машину коляской…
— Так это и есть Влад? — Марина окинула его заинтересованным взглядом.
— Добрый день, — поздоровался он невозмутимо и снова подхватил на руки Ксеню, на этот раз, чтобы перенести ее на заднее сидение машины.
— Ну привет… — протянула Марина.
— Ты садишься или нет? — нервно одернула ее мать. — Давай, шевелись, мне некогда. Влад, — крикнула она уже из машины, глядя на него в боковое зеркало, — и багажник мне не испорть этой гребаной коляской!..
— Не волнуйтесь, Инга Юрьевна, я аккуратно, — ответил он, укладывая сложенную коляску. Затем закрыл багажник и сел рядом с Ксенией.
— Поехали, — махнула дочери Инга, и машина тронулась.
Глава 3
При виде Марины мое настроение испортилось еще сильнее. Впрочем, куда уж хуже… И вообще, в отличие от своей матери, она просто язва и мелкая пакостница, на большее ее собственной фантазии не хватает. В голове у нее только тусовки с подружками и трансляция своей жизни в инстаграм. Другое дело, если она действует, подстрекаемая Ингой… В паре их выносить тяжелее. Иногда просто невозможно.
