— Вставай, моя. Будет еще любовь, — сказал Давид, поднимая меня с пола.
Сердце билось гулко.
Давид расстегнул с меня наручники и даже помог переодеться в сухую одежду — это была бежевая рубаха и такие же хлопковые штаны. Белье было не предусмотрено.
Когда Давид переодел мое ослабевшее тело, в номер вошли двое в черной форме. Один из них остался стоять на входе, а другой встал охранять дверь, которую я здесь не заметила.
— За той дверью моя комната. Ты не можешь туда входить. Поняла, Жасмин?
Давид говорил со мной как с маленькой девочкой. Я заторможенно кивнула, обнимая себя за плечи — низ живота все еще неприятно изнывал.
Я поняла, что охраняли здесь не столько меня, сколько Давида от меня. Ужас был в том, что все это время эти двое находились за стеной и слышали, как его хозяин трахал меня.
— Ты предала меня, Жасмин. Я такое не прощаю. Вспомни об этом завтра, когда придет время.
Давид не угрожал.
Он констатировал факт.
Под тремя парами взглядов я легла в свою постель и накрылась одеялом. Внутри все пекло — от неудовлетворенности и страха перед неясным будущим.
— Завтра утром с тобой будут говорить по-другому.
Давид ушел к себе, оставив меня под конвоем.
А я вдруг поняла, что сегодня была только прелюдия. Поистине несладко мне придется завтра.
Глава 3
Утром, как я и думала, меня перевезли в другое место.
Давид уехал намного раньше, я его даже не видела — все делала его охрана. Меня разбудили, усадили в машину и доставили до нового перевалочного пункта. На этот раз моим временным жилищем стал двухэтажный ветхий дом.
Моя комната выглядела типично для заброшенной: деревянная дверь с замком снаружи, стол возле окна был выкрашен в голубой, узкая кровать в углу и старая антресоль на таком же ветхом шкафу.
— Все будет хорошо, — я повторяла это как мантру, — а пока думай, Жасмин. Думай.
Я подошла к окну, отсюда было хорошо видно, как всходит солнце. Во дворе по-прежнему было пусто.
А внутри грудь огнем горела: он меня предал.
Монарх не выдал, кто я такая, но оставил на произвол судьбы. Я не смогла отравить Давида. Не оправдала его надежд.
Выбираться из заваренной каши придется самой.
— Думай, Жасмин, — велела я себе.
Сперва я услышала автомобильный гул, затем черный седан сбросил скорость и резко затормозил у дома. Из него выбрался высокий седой мужчина.
— Интересно, — я прикусила губу и обняла себя за плечи.
Через полчаса трое мужчин зашли в мою комнату. Двоих я узнала сразу — это были вчерашние амбалы в черной форме, а вот третий представился Романом и выглядел вполне доброжелательно. Он назвался главным по службе безопасности.
Но я не расслаблялась: Монарх тоже был добр ко мне до поры до времени. Даже сумел ненароком влюбить меня в себя, а затем ударил.
— Присаживайтесь, Жасмин. Есть разговор.
— Вы хотели сказать: есть допрос? — я уточнила, — и когда приедет Давид?
Роман промолчал, и я присела за голубой столик. Передо мной возникла увесистая черная папка. Роман бросил ее мне, и я все поняла.
Сейчас меня будут закапывать.
— Напомню, что около недели назад вы произвели выстрел в моего клиента господина Басманова.
Я огляделась, но в комнате мы были вдвоем. Я не видела Давида со вчерашней ночи…
Неужели он оставил меня на растерзание этому мужчине со взглядом волка?
— Чего вы хотите от меня? — я настороженно присмотрелась к папке.
— Правду.
— А если ее нет?
— Она есть, — Роман снисходительно улыбнулся и достал структурированные материалы, — вот здесь.
Еще ночью, когда мне не спалось, я приняла для себя решение меньше говорить и больше слушать. Я не верила, что мужчина, который взял меня прошлой ночью в гостиничном номере, отпустит меня за решетку вот так просто.
Только легче от этого не становилось…
Я ведь пыталась убить Давида Басманова. Такое не забывают.
— Как вы познакомились с Давидом Басмановым?
— Меня отправили к нему в качестве подарка.
— Кто?
Я замешкалась.
Ночью произошло еще кое-что. Я решила для себя, что буду идти ва-банк.
— Рустам Басманов.
— Это ложь, — безапелляционно заявил Роман, — и мы с вами оба это понимаем. Перейдем к правде?
Я выпрямила спину, но не подала эмоций. Совсем.
— Жасмин, вы должны понимать, что у господина Басманова есть много врагов. Давид ждал пулю ото всех, но не от хрупкой девушки, призванной лишь ублажать мужчину.
Я сцепила челюсти.
Вот и закончилась его лживая доброжелательность.
— Давайте я коротко расскажу факты, которые играют против вас.
Главный по службе безопасности не спрашивал.
Он раскладывал бумаги, выстраивая хронологию. И еще кое-что.
— Узнаете кого-нибудь на фото?
Роман показал мне четыре фотографии. Среди них я знала одного, но…
— Нет.
— Бумаги, которые вы выкрали и передали одному из этих людей, — он положил ладонь на его фотографию, — были выгодны ему.
Сердце дрогнуло.
— Также я узнал, что это вы подослали людей, которые напали на господина Басманова в день, когда вас прислали к нему.
Я не шелохнулась.
Но внутри…
Что творилось внутри — одному дьяволу было известно.
— Вы повернули эту ситуацию в свою сторону и втерлись в доверие господина Басманова.
Между седых бровей пролегла складка.
Он зашел в тупик, и я знала, в каком месте.
— Одного только не понимаю: вы могли достать бумаги и убить его намного раньше. Но не сделали этого. У вас были свои мотивы, но какие?
— Не пытайтесь.
— Что? — Роман доброжелательно сощурился.
— Не пытайтесь понять мои мотивы. Ваша лопата застряла в мокрой глине. Дальше не копнете.
Роман издал короткую усмешку, но я заметила, как его это задело. Он действительно не копнет.
— Не хотите по-хорошему, Жасмин?
Я погладила свои руки и бросила тревожный взгляд в окно.
Неужели Давид не приедет?
Почему он не рядом?
— Вчера ваш автомобиль остановился у кладбища, и вы пробыли там несколько часов. Чью могилу вы навещали? Не в этой ли могиле лежат ваши мотивы?
Роман делал вид, что изучал бумагу, а в перерыве поглядывал на меня.
Пазл вдруг сложился: Давид нашел меня, потому что всю неделю они следили за мной. Изучали, собирали материал, поднимали мою подноготную.
Я не выдержала:
— Это не имеет значения!
— Судя по вашей реакции, имеет. Я профессионал своего дела, Жасмин. Все камеры Новосибирска — это мои глаза. Я знаю о каждом вашем шаге. Знаю о каждом передвижении на автомобиле, аренда которого оформлена на ваше имя. Кстати, оно настоящее? Вас зовут Жасмин?
Роман снисходительно улыбнулся.
Действительно профессионал.
Я вскочила из-за стола, Роман медленно поднялся следом.
— Укажите на человека, который пытался убить Давида вашими руками. И я не поеду на кладбище. Не буду копать, — мужик скривился, цитируя меня, — мокрую глину.
Роман подвинул фотографии ко мне. Я мазнула по ним взглядом, не задерживаясь ни на одной.
Но сердце задержалось…
На той, где был Монарх, оно дрогнуло.
Указать на него — значило подставить нас обоих. Не сказать ничего означало мою верную гибель. Когда Давид узнает, что я и есть та самая выжившая с его задания, все пойдет крахом.
Моя месть.
Моя утерянная невинность.
Секс с тем, кого ненавидишь — его не стереть из памяти просто так. Неужели все было зря?
Я села на место, и Роман удовлетворительно кивнул.
Я тихо спросила:
— Какие у меня гарантии?
— Никаких. У вас нет выбора, Жасмин.
Я посмотрела на худощавое лицо главного по службе безопасности. Железная хватка и напряженная работа быстро состарили его.
А холодный расчетливый взгляд так и кричал: детей нет, не женат, но готов рыть землю зубами, чтобы докопаться до прошлого несчастной девчонки.
