— Анна! Далеко не уходи. Я переоденусь и поговорим. Чай мне пока налей.
— Хорошо.
Я сохраняла спокойствие. Наливала чай и пролила кипяток мимо. Руки дрожали…
«Если чутьё меня не подводит, ему из школы Петр Петрович набрал. Тот умеет унизить ученика… и папа может слишком неправильно всё воспринять. Хотя, тут одна фраза: «Ваша дочь прогуливает уроки» чего стоит и добавлять сверху ничего не надо».
Я ждала, пока папа вернётся из комнаты и от нервов поедала сахар. Рафинад… прям кубиками его грызла.
— Анна, мне из школы звонили.
«Ну вот, я так и знала».
— Ты часто пропускаешь первые уроки и не очень культурно ведёшь себя на некоторых дисциплинах. Объяснись, пожалуйста.
— Не очень культурно, это как?
— Разговариваешь, не вникаешь в тему — этого достаточно, чтобы слететь по успеваемости. Ещё, я хочу знать, где ты была ночью.
— У подруги. Я же говорила по телефону.
— Про подругу я уже слышал. Более развёрнутый ответ мне дай?!
— Она немного старше меня, школу уже закончила, она хорошая и у неё есть ребёнок уже.
— А супруг у неё есть?
— Ну конечно.
«Надеюсь, это его успокоит».
— И как он реагирует, что ты ночуешь у них?
— Нормально реагирует. Здесь это в порядке вещей. Все могут оставаться у друзей, если уже поздно.
— Оставь мне координаты этой подруги и её номер телефона.
— Нет. Я не оставлю.
— Что значит «нет»?
— Я же не прошу номера телефонов твоих друзей.
— Ты несовершеннолетняя, Анна, и находишься в чужой стране.
— Хочешь сказать, что я не могу позаботиться о себе?
— Именно так. Ты ребёнок ещё. Я купил билеты на самолёт. В четверг мы летим домой, — громко стукнул по столу папа, не желая слушать возражений.
В горле образовался ком. «Я не могу сделать этого. Только не сейчас! Пусть папа летит один! У меня же здесь — Настя…»
— Почему? А как же твоя работа?
— Она выполнена. Сегодня последний день. Завтра ты ещё идёшь в школу, а потом — собираем вещи.
— Я никуда не лечу.
— Анна!
Я подскочила на ноги и убежала в комнату, захлопнув за собой дверь. Приступ истерики подкатывал очень стремительно. Я пыталась дозвониться Насте, наплевав на то, что она может быть занята. Она не взяла трубку, а только сбросила звонок.
Я, недолго думая, вытащила чемоданы и быстро начала скидывать в них вещи.
Как попало, но главное, что всё компактно.
«Если я сбегу из дома, папа не увезёт меня в Германию. Я не хочу, не хочу, не хочу!!!»
Комментарий к Десятая часть
“Анечка, просила снять маечки” z.
========== Одиннадцатая часть ==========
Я дождалась ночи, когда папа уснёт, тихо выкатила чемодан в коридор, практически бесшумно оделась и покинула квартиру. Кроме Насти, мне некуда идти, тем более ночью.
Вызвав такси на её адрес, я с ума сходила от волнения.
«Она ведь даже не знает, что я заявлюсь к ней среди ночи и с вещами. Трубку она так и не подняла днём… и мне не перезвонила. Наверное, было много дел».
Я ехала и надеялась, что она примет меня и не начнёт отчитывать за моё решение. Иначе, я просто не знаю, что делать… Ведь домой я возвращаться не хочу.
Таксист помог донести вещи до Настиного дома, так как колеса у чемодана слишком мелкие и везти его по снегу очень сложно.
Закатила его в лифт, нажала на кнопку, и теперь у меня несколько секунд, чтобы успокоить дыхание. Вот так, без предупреждения, нехорошо заявляться даже к родным… Не могу перестать думать об отрицательном исходе: «А вдруг у неё кто-то есть в гостях или может она на самом деле не готова жить со мной даже пары дней? Я должна была хотя бы сообщение написать о том, что я приеду. Не ответила бы, но хоть прочла бы его».
Звоню в дверь и опускаю голову. Что ей сказать, я придумаю позже…
Через несколько секунд открылась дверь. Я почувствовала шлейф её духов, он словно обнял меня. Даже в тишине я уже ощущала поддержку.
— Анна? Почему ты с вещами? — Поднимаю на неё взгляд и ничего не могу сказать. Я правда хочу, но не могу говорить. Только шевелю губами и вместо слов всхлипываю. — Не стой на пороге, проходи.
Настя пропускает меня в квартиру и сама закатывает мои вещи.
Я бесконечно ценила то, что она не вставала в позу передо мной и не пыталась выяснить, что произошло. Просто принесла мне мятный зелёный чай и продолжала заниматься своими делами. Тем, чем занималась до моего прихода, а именно, она писала что-то в тетради. Боковым зрением я только увидела, что там написано: «Современная методика преподавания».
Несколько минут я сидела и слушала, как её шариковая ручка скользит по бумаге, как тикают часы, как что-то говорят соседи за стенкой…
Я впервые находилась в этой квартире по иному поводу и удивительно комфортно себя чувствовала.
Мне нравилось смотреть, как Настя делает такое серьёзное лицо, перечёркивает что-то ручкой и пишет снова. Её волосы собраны в дурацкий, но очень милый хвостик, который уже растрепался и резинка вот-вот упадёт на пол.
— Насть? — подошла к ней со спины и стояла в нескольких сантиметрах.
— Что? — повернулась она ко мне лицом, а потом и стул развернула, чтобы видеть меня было удобнее.
— Можно я поживу у тебя? Не очень долго…
— Решила попробовать? — лёгкая улыбка легла на мои любимые губы. — Что скажет папа?
— Мне абсолютно плевать, что он скажет.
— Ты помнишь, о чём я говорила?
«Кажется, ей не понравился мой настрой против папы».
— О том, что родители это важно. Я сама знаю. Просто иногда они тоже переходят границы.
— И какие же границы перешёл бедный родитель? Дай угадаю, ткнул пальцем в личное?
— Да. И он хочет увезти меня домой.
— Ты ему рассказывала что-то?
— Нет, конечно. Просто ещё Пётр Петрович ему звонил днём и наговорил про меня всякого. В Германии учителя только с хорошими новостями звонили и родители с радостью отвечали на их звонки, а здесь… Папа думает, что я испортилась.
— Он не прав?
— Не знаю. Прав, если ты тоже так считаешь.
— Я так не считаю. По мне, быть набожной девушкой и учиться среди других ребят — сплошное издевательство. Естественно, что в тебе появятся перемены. Если аквариумную рыбку выпустить в море, она умрёт. А ты, будучи аквариумной рыбкой, приспособилась к этой жизни. Коряво, правда, но это поправимо.
— Правда, что во мне нет стержня?
— Кто это сказал?
— Ты говорила. Когда мы в кабинете…
— Лучше бы ты запоминала так нужную информацию. Если отец будет звонить тебе, без разговоров, трубку ты поднимаешь. Поняла?
— Да…
— И несмотря на обстоятельства, в школу ты ходить тоже должна. Поэтому иди ложись спать. Поздно уже.
Настя прищурилась в сторону часов и сама же подавила зевок.
«Тоже хочет спать».
— А ты?
— Скоро тоже приду.
«Звучит так, будто придёт ко мне. Значит, я могу спать с ней?! Глупая какая, конечно могу».
***
Сквозь сон я почувствовала, что меня обнимают самые мягкие руки. Они заползли под футболку и долго гладили мой живот. Мне очень хотелось спать, но я догадывалась, что это не просто проявление нежности посреди ночи. Настя сбито дышала в моё левое ухо и прижималась теснее к моей спине.
«Что за дела среди ночи?»
Я усердно делала вид, что сплю, пока этой женщине не захотелось забраться ко мне в штаны. Я резко перехватила её руку.
— Прости, что разбудила… — шёпот в области шеи вызвал мурашки.
— Что с тобой?
— Ничего.
Её рука двинулась дальше, проигнорировав преграду в виде белья и моей руки.
— Который час?
«Какая-то она очень резкая и быстрая. Почему ей вдруг захотелось секса посреди ночи? У неё всегда так?»
