Охранник тут же бросил столовые приборы, показал жестом, что наш разговор еще не закончен и скрылся с кухни. А грозный мега-босс обвел глазами свою кухонную собственность и только тогда покинул помещение. Странный мужик.
Но еще больше странности в поведение Ярского добавил наш с ним послеобеденный разговор.
Я, уже зная, что он будет в кабинете, понуро вошла, вместе со своей «любимой» стремянкой и щетками-тряпками в библиотеку, но приступить к уборке не успела, так как Станислав Михайлович жестом указал мне на кресло рядом со своим столом.
Делать нечего, поплелась и села. Мужчина долго молчал, уставившись на меня своими глазами цвета темного шоколада, потом вдруг встал, подошел к окну, заложил руки за спину и только тогда начал говорить:
— Нравится тряпкой махать, Рада? — голос, абсолютно, лишенный эмоций.
— Нет, — честно ответила я.
— Учишься на кого?
— На архитектора, — я не понимала куда он клонит, но послушно выдавала нужную ему информацию.
— Мать заставила сюда податься? — проницательно заметил Ярский.
— Да, сказала, что здесь, в отличии, от других мест нет, ни насильников, ни маньяков, — выдала я и ладонью прихлопнула рот. И куда меня несет?
Станислав Михайлович на мое замечание никак не отреагировал, но продолжил:
— Значит так, ко мне в компанию пойдешь, младшим техником-архитектором. Программами какими владеешь?
— Но…э-э-э…
— Рада, отомри.
— AutoCAD и 3DS Max на уровне уверенного пользователя, остальные в той или иной степени. Но, Станислав Михайлович…
— Вот и здорово, переодевайся, покажу тебе новое рабочее место, — развернулся и двинулся на выход из кабинета.
— Но погодите, — ошарашенно развернулась я к нему, все еще сидя в кресле.
— Зою я предупрежу, — и вышел за дверь.
Ну и что это было?
Глава 33
Вечером, на нашей старенькой и обшарпанной кухне, мы сидели вместе с мамой и молча пили чай. Она с подозрением косилась на меня, а я делала вид, что ничего экстраординарного не произошло. Подумаешь, Ярский предложил работу в своем супер-пупер строительном холдинге.
— Глаз на тебя положил, старый хрыч, — нарушила затянувшееся молчание Зоя.
— Мам, — махнула я рукой в ее сторону.
— Что мам? Думаешь не видела я, как этот козел со шрамами в пол лица смотрит на тебя, — все больше заводилась женщина.
— Я ему в дочери гожусь, — попыталась привести я жалкий аргумент.
— А это сейчас кого-то останавливает? Вон у соседа Ярского жена во внучки тому годится и ничего! Не стесняются!
— Ты мне не доверяешь?
— Я ему не доверяю! Поматросит, заделает тебе байстрюка и оставит у разбитого корыта. Знаю я таких!
Кстати, о птичках. Я плод вот такой побочной любви Зои Винник и богатого, по меркам нашего родного города, человека. Его я никогда не видела, но мать исправно получала от него какие-то алименты в счет моего содержания и в угоду ее держания языка за зубами, чтобы не дай Бог, никто из его настоящей семьи не узнал про «позорное семя».
— Мама, перестань. У меня есть голова на плечах, все будет хорошо. Да и для будущего диплома это практика, как нельзя лучше. Ярский пообещал дать рекомендация в ВУЗ по окончании лета, — спокойно отстаивала я свое новое рабочее место. Ну надо же, а еще несколько часов назад тряслась, как осиновый лист, и не хотела никуда ехать со Станиславом Михайловичем.
Препирательства на кухне продолжались почти до поздней ночи, пока Зою Олеговну не начало рубить в сон и она, громко зевнув, все же высказала свое, хоть и не очевидное, но одобрение:
— Делай, как знаешь, Радка, но помни, принесешь в подоле, я тебе не помощник, — и ушла спать.
Я же старалась не думать и не анализировать случившееся. Ну пригласил и пригласил, выпал золотой билет, в этом мире же и так бывает. Или нет?
Но, улегшись в свою скрипящую и жесткую односпальную кровать, я, отчего-то, вспомнила сегодняшнюю поездку в новый, современный офис Ярского.
Я думала, что поеду на своей «любимой» машине вслед за работодателем, но Станислав Михайлович всего один раз, но так красноречиво на меня посмотрел, что дальнейшие препирательства более были невозможны.
За рулем его Range Rover был водитель, а нам пришлось занять заднее сидение салона. Мужчина тут же открыл свой ноутбук и погрузился в изучение каких-то файлов, я же исподтишка рассматривала его: большие ладони, длинные ухоженные пальцы рук, набухшие вены, уходящие под манжет рубашки, крепкие запястья, на которых посажены дорогие часы и никаких украшений. Я даже немного зависла от созерцания, мне, почему-то, нравилось то, что я видела.
Странно, обычно я людей так пристально не рассматриваю.
А еще у Ярского были невероятно длинные и густые ресницы. На общем фоне суровости и даже угрюмости, эта его черта показалась мне такой трогательной и милой. Что-то меня понесло! Тряхнула головой и отвернулась, уставившись на вид за окном.
Головной офис начальника занимал, ни много, ни мало, целое здание в несколько этажей на Садовом кольце. Машина остановилась на подземной парковке, и я поспешила покинуть салон автомобиля, не дожидаясь пока мне откроют дверь. Водитель и охрана оставили нас, а мы же двинулись в сторону лифта. Только вот спину мне явственно прожигал чей-то недовольный взгляд. Не выдержала, обернулась — Прохор. Глаза сверкают, губы кривит пренебрежительная улыбка. Ну ясно, уже нафантазировать успел с три короба. У людей это в порядке вещей: додумывать то, чего нет, а потом смаковать свою эфемерную обиду до бесконечности. Хобби у них тут такое.
Мы поднялись на верхний этаж и попали в просторную приемную, из-за стойки ресепшена тут же поднялась статная, ухоженная женщина среднего возраста и поприветствовала начальника:
— Станислав Михайлович, здравствуйте. Указания будут?
— Да Мария, вызови ко мне Пелагею и Маргариту через пятнадцать минут. Мне кофе, девушке зеленый чай, — спокойно, даже не оглядываясь на меня, произнес Ярский и двинулся в сторону двустворчатых дверей.
А может я терпеть не могу зеленый чай? Но кому-то слегка плевать?
— Ты на обед пила его, я запомнил, — вдруг выдал мужчина, закрывая за мной дверь своего кабинета.
— Что? — растерялась я.
— Зеленый чай, — спокойно пояснил Ярский.
— А, ну да, — согласилась я. Вот и для чего было запоминать такую ерунду?
Интерьер офиса меня поразил: дерево, побеленный кирпич, сине-серая цветовая гамма. Теплое, домашнее, солнечное, вот каким было это помещение.
Ярский занял свое рабочее место, а я устроилась напротив, спустя минуту появилась секретарь Мария с нашими напитками и мы вновь остались наедине.
— Рада, в этом здании располагается несколько моих компаний, связанных одним смыслом — строительство зданий и сооружений. Архитекторы, инженеры, дизайнеры, механики, юристы, коммерция, бухгалтерия и кадры — все находится здесь, — пока он говорил, я во все глаза пялилась на него, толком не понимая, как меня занесло в этот роскошный кабинет, — если все у тебя пойдет хорошо, а я уверен, что так оно и будет, то по окончании трудового договора в конце лета ты получишь от меня рекомендацию в свое учебное заведение. Ну что? Чего сидишь трясешься, как лист осиновый, а? — и вдруг улыбнулся во всех свои тридцать два зуба. И что это была за улыбка? Прямо другой человек.
— Спасибо, просто я до сих пор немногого в шоке, Станислав Михайлович, — смущенно пролепетала я.
— Стас, — кивнул и утвердительно выдал.
— Простите?
— Говорю, зови меня просто Стас, не такой уж я и старый. При посторонних можешь и с отчеством, но наедине достаточно и одного имени.
Вот тут я сразу напряглась. Не нужно мне с ним никакое панибратство, вот от слова «совсем». Но как тут отказать, я не знала.
— Мне, право, не удобно, Станислав Михайлович, — попыталась выкрутиться я.
— Ничего, ты попробуй разок, а дальше оно самой пойдет. Ну, давай, говори «хорошо, Стас», — и опять сверкнул улыбкой на все двести двадцать.
