Гарри вынырнул из-под одеяла, закинул руки под голову и зажмурился. Страница словаря возникла перед его мысленным взором, и он начал цитировать дословно, практически читая с отпечатавшейся в памяти страницы. Он всегда любил Древние Руны. Это был, пожалуй, единственный урок, на который он ходил с подлинным энтузиазмом; всё остальное было постольку-поскольку, даже безумно на самом деле интересные Зелья - из-за Снейпа весь возможный энтузиазм Гарри вял на корню.
- Молот Тора. Воля и Сила. Это безусловная мощь. Руна не признает условностей и ограничений. Это абсолютное действие. Здесь нет компромиссов, размышлений и, самое главное, нет дальнейшего регулирования. Воздействие наложено, и его уже нельзя остановить, нельзя изменить или направить в другое русло. Руна применяется в тех ситуациях, когда нет разумного сочетания, позитивного сотрудничества порядка и хаоса, нет дальнейшей перспективы развития. Порядка просто не существует. Есть сплошной хаос. Или идет лавинообразный процесс нарастания хаоса, который однозначно приведет к полной победе хаоса над порядком. Итак, есть хаос и вместо этого хаоса нужно создать порядок. То есть, то, что было ранее, должно быть уничтожено. Это должно быть уничтожено невзирая ни на что, и ничего не принимая в расчет, не соблюдая принятых законов и норм. Ибо законы и нормы сформированы хаосом или уже подмяты хаосом под себя. Эти законы и нормы должны быть уничтожены вместе с хаосом.
Гарри облизнул губы, зажмурился сильнее и продолжил; слова всплывали в памяти, делались чётче на воображаемой странице, словно сама руна помогала ему; впрочем, почему бы ей так и не поступить? Это было бы в её же интересах…
- Проявление Воли. Только безусловная Воля сумеет, уничтожая хаос, пойти против Системы, против Закона, которые стали убежищем хаоса. А иногда пойти и против самого себя. Проявление Воли характеризуется тем, что применение руны Thurisaz - это серьезный риск. Каждое применение руны - это риск, риск превысить полномочия. Ибо, если полномочия превышены, то руна обращается против того, кто ее применил. И нужна определенная Воля, чтобы пойти на такой риск, зачастую смертельный риск. Поскольку символом этой Руны являются врата, она указывает на необходимость выполнения как внутренней, так и направленной вовне работы. Thurisaz представляет границу между небесным и мирским. Достижение этой границы есть признание вашей готовности к контакту с монументальным, с Божественным, готовность наполнить свой опыт светом настолько, чтобы его смысл сиял сквозь его форму. Руна указывает на ускорение вашего развития. Но даже в периоды интенсивного роста у вас будет появляться повод приостановиться на пути, переосмыслить старое, интегрировать новое. Импульсы действия должны быть умерены заботой о правильности образа действия. Не пытайтесь выйти оттуда, куда вы еще не вошли. Соблюдайте спокойствие, сохраняйте самообладание и положитесь на волю Небес. Руна знаменует собою действие глубинных трансформирующих сил. Это не сама жизнетворная сила, но ее передатчик, сламывающий сопротивление и высвобождающий энергию, необходимую для нового начала. Чистая воля, не регулируемая самосознанием.
Гарри выдохся и замолчал. Во рту пересохло. От руны веяло прямо-таки смертным холодом, и Гарри убрал её, исполнившую свою миссию, обратно в мешочек, когда-то на третьем курсе трансфигурированный Фредом из старого носового платка.
Близнецы не стали спрашивать, к чему это; в конце концов, они присутствовали при создании рун, и, зная Гарри, могли бы дословно воссоздать вопрос, который он задал обточенным индюшачьим косточкам.
Фред и Джордж сели на кровать по обе стороны от него и взяли руки Гарри в свои - тёплые, тонкие, сильные; Гарри ощущал, как кровь размеренно движется по капиллярам под кожей близнецов.
Воздействие наложено, и его уже нельзя остановить, нельзя изменить или направить в другое русло.
То, что было ранее, должно быть уничтожено.
Чистая воля, не регулируемая самосознанием.
Гарри было страшно.
Он рывком сел и обнял Фреда и Джорджа за плечи, притягивая к себе; близнецы не противились, молча принимая этот жест почти отчаяния.
- Я не хочу… - это прорвалось вслух, и Гарри отчаянно покраснел; ныть, тем более при близнецах, из-за неизвестно ещё чего, совсем не хотелось.
Они всё поняли и сделали то единственное, что было ему в тот момент необходимо.
Фред скользнул губами по скуле Гарри вниз, прочертил губами и кончиком языка слегка влажную линию к подбородку и спустился к шее. Джордж прижал к губам руку Гарри и медленно, тщательно целовал центр ладони, проводил языком по глубоким линиям, обводил каждый холмик; дыхание Гарри участилось.
Фред, расстёгивая пуговицу за пуговицей на рубашке Гарри, выцеловывал ровную дорожку на открывающейся коже; очень скоро короткие рукава рубашки соскользнули с плеч Гарри, и Фред беспрепятственно коснулся языком его левого соска. Гарри выгнулся, невольно прикусив губу, чтобы не стонать; Джордж ласково накрыл губами напряжённый рот Гарри, и последнему не оставалось ничего, кроме как расслабиться и позволить Джорджу целовать себя. Он доверял близнецам.
Снова доверял. Как будто в прошлой жизни была та боль, причинённая обманом…
Гарри разомкнул губы, и язык Джорджа погладил изнутри верхний ряд зубов Гарри; когда кончик языка близнеца коснулся нёба, Гарри прошила невольная дрожь.
Это было так медленно, так ласково… Гарри чувствовал себя любимым - любимым безмерно и бескрайне, безо всяких условий или ограничений, любимым такой любовью, о которой поэты пишут километры строк, но которую почти никто не может найти и не найдёт никогда; любимым как брат, как друг, как любовник, как сын… как просто Гарри, отчаянно ищущий тепла и постоянно принимающий слабый жар спички за солнечный зной… любимым и любящим в ответ - точно так же.
Ловкие руки Фреда стянули с Гарри джинсы; помогая брату, Джордж поддерживал Гарри, обняв за талию. Губы и руки близнецов были, казалось, везде, и Гарри плавился под их прикосновениями - то лёгкими, как перо феникса, то яростными, почти укусами.
Когда близнецы успели раздеться, Гарри решительно не заметил; он только понял в какой-то момент, что все преграды из хлопка и сукна исчезли, и близнецы теперь совсем близко к нему, вплотную, такие живые, такие тёплые; мягкие рыжие завитки в основании шеи, там, где заканчиваются непослушные волосы, тонкие пальцы, проступающие под ласкающими ладонями рёбра, аккуратные слегка вытянутые мочки ушей - осторожно зацепить зубами, немного потянуть, провести языком; гладкая солоноватая кожа, слабый запах шампуня, прерывистое дыхание, так близко, так откровенно, так бешено, то ли темнеет перед глазами, то ли в комнате, в горле нервно пересыхает, нетерпение, пальцы путаются в рыжих прядях, приближают губы к губам - поцелуй за поцелуем, невозможно, никак невозможно прекратить, да и не нужно…
