Это была Панси. Вот только глаза у нее были синими.
Мужчины замерли, не смея нарушить тишину.
Панси скользнула глазами по людьми. Несмело помахала пальчиками Блейзу. Послала робкую улыбку Драко. И замерла.
– Тео! – всхлипнула девушка, и мужчина бросился к ней, бросив палочку по пути.
Скорпиус Грейнджер сидел в купе поезда и махал рукой своей маме – Панси Забини. Он не был глупым и прекрасно понимал, что что-то случилось, просто ему не хотели раскрывать «взрослые» секреты.
Они просто разводятся – а у мальчика рухнул целый мир. Но дядя Тео ему очень нравился.
– Тут не занято? – рыжая голова просунулась в дверь.
– Нет, проходи, – Скорпиус вернулся в реальность из своих размышлений.
И парнишка плюхнулся напротив.
– Я Оливер, Оливер Уизли, – протянул руку попутчик.
– А я Скорпиус, Скорпиус Грейнджер.
– Ничего себе! – воскликнул Оливер. – А у тебя правда есть шрам? – шепотом спросил Уизли.
– Да, смотри, – Скорпиус откинул ладонью волосы со лба, показывая молнию.
– Круто!
И ребята разговорились, не замечая ничего вокруг.
– Чего-нибудь вкусненького? – в дверном проеме стояла продавщица с тележкой.
– У меня все свое, – Уизли показал мешочек с бутербродами.
– Дайте на все, – Скорпиус достал горсть золотых монет.
– Круто! – снова воскликнул Оливер Уизли.
И ребята вернулись к прерванному разговору, поедая сладкое.
– А ты на какой хочешь факультет? – спросил Оливер.
– Мои родители слизеринцы, так что, логично, я попаду туда, – Скорпиус поправил очки на переносице. Он слишком много читал, поэтому зрение его подводило.
– А я Уизли, так что мне кроме Гриффиндора ничего не светит, – рассмеялся Уизли.
Дверь снова отворилась и на пороге появилась рыжеволосая девушка.
– Вы не видели тут жабу?
– Нет, – хором ответили мальчики.
Девочка прошла и села рядом в Оливером.
– Какой-то первокурсник, что едет с нами, уже второй раз ее теряет, – пожаловалась незнакомка. – А вы почему еще не в школьной форме? Мы приедем в течении двадцати минут!
– А ты кто вообще такая? – возмутился Уизли, обретая голос.
– Я Гермиона. Гермиона Певерелл, – девушка поднялась на ноги и расправила мантию. – И я настоятельно рекомендую вам переодеться в школьную форму, если не хотите в первый же день получить выговор! – и высоко задрав нос, ушла.
– Какая выскочка! – возмутился Оливер. – Но думаю, мы поладим, – улыбнулся мальчик.
– Думаешь?
– Мой папа владелец «Всевозможных вредилок», и он сказал, что я покорю эту школу.
И ребята рассмеялись, облачаясь в школьные мантии, на которых пока не было нашивок.
– Только бы не в Слизерин, – подумал Скорпиус, когда поезд остановился.
История повторялась.
Теодор Нотт придерживал волосы Панси, когда ту тошнило уже третий раз за утро.
– Кажется, я обязан на тебе женится, – рассмеялся Тео.
– Ой, отстань, – и женщина склонилась в очередном позыве.
Нотт улыбался. Он был жив, а его любимая вернулась к нему буквально с того света. Меньше, чем за два месяца он смог сделать себе лучший подарок – еще одного Нотта.
Благодаря ловкости Забини, Скорпиус был очень похож на Нотта, но магию не обманешь. И рано или поздно придется рассказать ему правду. Но вот этот малыш был особенным, потому что он был его.
Первый раз за все эти годы Тео улыбнулся искренне – практически юношеской улыбкой. Первый раз все пошло не по его плану – Блейз не стал пить зелье. И Нотт позволил себе маленький шанс на счастье. И теперь не мог от него отказаться.
Он боялся уже не за себя, а за любимую женщину, которая стала слишком много времени проводить у зеркала.
– Все хорошо? – как-то спросил он.
Она замялась с ответом, но потом все же сказала:
– У тебя было такое чувство, будто ты – это не ты?
Первый тревожный звоночек. Нотт боялся этого, ведь он знал, что мог вернуть не одну Гермиону. Но она поцелуями приводила его в норму.
Она сидела в белом платье, и ждала своего выхода. Снова напротив зеркала, в котором Гермиона разбивала руки в кровь и срывала горло.
– Тебя никто не слышит, – прошептала Панси.
Нотт появился тихо, и тут же поцеловал ее в висок.
– Я дал огромную взятку, но мы сможем уехать сегодня же.
– Это чудесно, – улыбнулась ему уже жена.
– Ты ведь этого хотела? – что-то его напрягало.
– А ты разве не этого хотел, – она встала и покружилась в белом платье.
– Этого, – он жадно на нее смотрел.
– А я хочу, чтобы его с меня снял скорее, – прошептала девушка.
– Миссис Нотт, ваше желание – закон для меня.
И женщина попятилась на выход, маня пальцем Теодора за собой.
Сзади раздался резкий звук – разбилось зеркало.
– На счастье, – сказала Панси,
– Точно! – кивнул Нотт.
Женщина положила руку на уже выпирающий живот, и Тео забыл обо всем. Потому что все – неважно. Все – позади. Он шел за ней, а потом резко остановился.
– Ох, – сорвалось с его губ.
– Что такое?
– Как будто Скорпиус запрыгнул сзади, – помассировал Тео шею.
Панси вынырнула за дверь, и Нотт поспешил за женой. Он пытался влюбиться в Панси, ведь Панси – реинкарнация Гермионы, А Гермиону он любил. Главное – душа. Так ведь говорят?
Это война сломала слабых. Подкосила сильных. Разочаровала выживших. Это была партия в шахматы, где победили белые. Где пешка смогла дойти до края доски и стать королевой. Но иногда, чтобы определить победителя, нужно сыграть нечетное количество раз. И иногда игроки меняются местами. Белое становится черным.
Это партия была разыграна, но не понятно, кто победил, ведь жизнь поимела всех.
И пусть истории повторяются.
Жизнь продолжается.
Нотт это чувствовал, когда ладонью поймал шевеление наследника в животе Панси-Гермионы.
Определенно,
Жизнь продолжается.
Но возможно, это уже не их история.
