Я опускаю голову.
— Не понимаю, как я попала к нему в немилость. Марв всегда поддерживал и подбадривал… — Пока не появилась Саванна.
— Эй, — говорит Кейд, приподнимая мой подбородок. — Я с радостью скажу: да пошёл он. Хочу, чтобы все видели тебя со мной. — Признаю, услышав такие слова от Кейда, я чувствую себя чуть лучше. — Я просто не хочу ставить тебя в неудобное положение.
— Хочешь снова заказать еду на дом?
— Нет. — Он вскакивает с постели. — Можем прогуляться по парку. День чудесный, и там неподалёку есть уютный фермерский рынок. Я куплю тебе завтрак, а если кто-то тебя увидит, мы скажем, что работаем над репортажем.
Я улыбаюсь, но внутри меня всё сжимается.
— Думаю, сейчас так будет лучше, скрываться и лгать.
— Мы не скрываемся и уж точно не врём. — Я наблюдаю, как он натягивает пару потёртых джинсов, которые обтягивают его задницу просто идеально. — Мы работаем над общим репортажем.
Кейд подмигивает мне, и на мгновение я задумываюсь, не зная, как это воспринимать. Возможно ли, что Кейд относится ко мне серьёзно? В этот момент он натягивает тёмно-синюю футболку через голову и уходит в ванную. Слышу звук чистки зубов и тут же выпрыгиваю из постели, прохожу в гостиную, чтобы найти свои трусики и платье… Красный шёлк. Ну конечно, наряд для выхода в свет поужинать, а не позавтракать. Хмурюсь своему отражению в зеркале, когда Кейд возвращается в спальню.
— Что не так?
— Это платье. — Я начинаю его стягивать. — Оно слишком нарядное для фермерского рынка. Очевидно же, что я провела ночь с тобой.
— А что в этом плохого?
— Слишком много славы?
Качая головой, Кейд подходит к шкафу и открывает ящики.
— Можешь надеть одну из моих футболок. Не уверен насчёт низа…
— Хватит с меня и одного конфуза с одеждой, спасибо.
— А может, наденешь мою парадную рубашку поверх и вот… — Он просовывает мои руки в новую белую рубашку и завязывает полы в узел на талии. — Теперь ты выглядишь ещё более желанной.
— Кейд!
— Разве это плохо?
— Пойдём уже. — Беру его за руку, и мы направляемся на первый этаж, а оттуда на улицу на яркое солнце.
Очередной потрясающий осенний день с пониженной влажностью и лёгким бризом. Кейд кладёт мою руку себе на локоть, и я практически уверена, что мы вовсе не похожи на коллег, которые встретились позавтракать вместе. Мы выглядим как парочка, которая вышла перекусить после самой невероятной ночи секса в истории человечества. Парк представляет собой великолепную смесь осенних цветов, наравне с пурпурными и золотыми украшениями в честь Хэллоуина. Под большими белыми палатками расположены столы, и мы останавливаемся у одного из них, за которым женщина работает с парой детишек, стряпая самые вкусно пахнущие завтраки.
Кейд заказывает нам пару мексиканских омлетов, завёрнутых в мягкие тако, и кофе, затем мы берём всё это с собой к ближайшей скамейке, чтобы сесть и поесть там.
— Ты вырос здесь, в Хьюстоне? — спрашиваю я, поедая свой завтрак.
Кейд кивает, быстро глотая.
— Родился тут, здесь же ходил в частную школу. Ходил в колледж в Остине, но мой первый настоящий переезд был в Атланту, где я играл за «Ястребов». — Я киваю ему в ответ, поедая сочную лепёшку Текс-мекс19. — А ты?
— Вообще я родилась в Галвестоне. — Кейд смотрит на меня удивленно, услышав такое признание. — Родители любили быть ближе к побережью, но им хотелось более кристально чистых вод. Поэтому они переехали в Ки-Уэст20, как только я уехала в колледж.
Кейд качает головой.
— Моя семья совсем не такая. Мама клянётся, что плакала каждый день, когда я жил в Атланте.
— Это очень мило. — Мне вдруг сильно захотелось встретиться с его мамой, но решаю промолчать об этом. — А Трент?
Кейд слегка хмурится и делает глоток кофе.
— Он не плакал… насколько мне известно. Всё же, частично он причина того, почему я вернулся.
Вспоминаю, что Кейд рассказывал мне о своём отце. Помню его гнев.
— Твой отец обрадовался, что ты вернулся домой?
— Да, но совсем по другим причинам.
Мы снова коснулись неприятной темы, и мне захотелось вернуться к разговору о приятных вещах. Кейд прищуривается, и я уверена, он поддерживает мою затею.
— Что еще, помимо этого маленького милого носика, заставило тебя выбрать новости ТВ, Стоун?
Я ухмыляюсь ему.
— Хм-м-м… — Оглядываюсь на прохожих, держащихся за руки, прогуливающих собак, несущих детей. — Люблю выходить из дому, встречаться с людьми, общаться с лидерами общества, или даже с простыми людьми, играющими не менее важную роль.
— Это изменится, если ты станешь телеведущей.
— Это так, — киваю я согласно. — Но как ведущая, я смогу участвовать в выборе репортажей, я смогу продолжать выбираться и брать интервью иногда.
Кейд встаёт, берёт остатки нашей еды и бросает в мусорную корзину, потом возвращается и протягивает мне руку. Я беру его за руку, и мы идём по прогулочной тропе вокруг небольшого парка. У меня есть ещё одна причина, по которой я так сильно люблю свою работу и которую я однажды рассказала только Нэнси.
— Кажется, есть что-то ещё.
— Что ж…
Кейд встаёт передо мной, останавливая нас и глядя мне прямо в глаза.
— Так что же?
Я опускаю голову, выдавая лёгкий смешок.
— Это глупости.
— Теперь ты должна мне рассказать.
Качая головой, поднимаю на него взгляд.
— Знаешь это нервное чувство… поднимающееся в животе… как когда ты впервые берёшь на руки новорожденного младенца?
— Да, — Кейд отвечает быстро, что смешит меня сильнее.
— Именно это я чувствую, стоя там, на краю, снимая великую историю, которую каждый сможет увидеть. Когда я брала интервью у Петаль или… — я замолкаю прежде, чем сказать …или когда первый раз увидела тебя.
— Или?
Вместо этого, качая головой, говорю.
— Это самое восхитительное. Это возбуждает и заводит, и мне нравится этим делиться.
Не теряя ни слова и ни минуты, он шагает вперед и целует меня, накрыв мои губы своими тёплыми губами, без языка, но с чувствами — с тем самым чувством.
Чувством, которое я не хочу потерять.
Глава 17
Кейд
Я нахожусь в отличном настроении, когда подвожу Стоун к её дому и направляюсь в свой следующий пункт назначения — Театр Ривер Оукс, кинематографическую достопримечательность Хьюстона, на ежевоскресную встречу с мамой и Трентом. На прошлой неделе мы посетили местную художественную галерею, где выставлял свои фотографии один из друзей мамы. Каждую неделю новое место, обычно на выбор Трента.
Направляюсь к величественному входу маленького театра. Его построили в тридцатых годах, дизайн интерьера обновили, но всё же сохранили его оригинальный стиль ар-деко с черными мраморными скульптурами, светильниками треугольной формы и современными зонами отдыха с чёткими линиями и прямыми краями. Улыбаясь, я принимаю выбор этого места. Мне знакомы все эти «высокохудожественные» штучки от Трента.
Настроение тут же портится, когда узнаю, кто ещё пришёл на нашу встречу. Рядом с мамой у киоска стоит мой отец.
К этому фильму мне понадобится напиток покрепче.
Трент машет и спешит мне навстречу, и он кажется слишком довольным для парня, который не видел отца со дня вечеринки в честь дня рождения матери, состоявшейся три месяца назад. Конечно, периодически мы собираемся вместе как семья, но лишь на праздники или похороны. Но даже тогда напряжение между отцом и Трентом потрескивает.
— Какого чёрта он здесь делает?
— Я пригласил его, — бормочет Трент.
Я удивлён.
— Зачем?
Подняв руки вверх, Трент пожимает плечами.
— Он позвонил мне на прошлой неделе, и до этого ещё раз. Я не ответил, поскольку никогда не отвечаю на звонки, если сначала мне не пишут СМС. Но знаешь что? Вчера он прислал мне сообщение: «Пожалуйста, позвони мне. Мне нужно с тобой поговорить».
