Я накрываю ладонью его пальцы, чуть сжимаю, удерживая прикосновение. Чтоб понимал, что я не отталкиваю. Наоборот, мне очень приятно. Хочу прожить этот вечер «сегодня». Мы ведь не делаем ничего плохого. Ничего не планируем. Если не получается держаться друг от друга подальше, так, может, и не стоит? Можно же просто спокойно вместе провести время. Хотя бы чуть-чуть…
Глава 35
Стас
— Вкусно?
Разумеется, вкусно. Друг ерунды не посоветует. Стоимость ужина в половину двух моих авансов помимо удовольствия от новизны ощущений включает добротную кухню. И, походу, какой-то особый допинг. Потому что стимул начать зарабатывать больше зудит в мозгу сотнями идей. Хочу водить её сюда как можно чаще.
Ася, наверное, сама не замечает, как редко и чарующе смеётся.
— Без понятия, — сосредоточенно бормочет она, периодически царапая тарелку ножом. — Боже… у меня не получается наколоть еду на вилку. Она куда-то постоянно убегает!
— Так поймай её и хорошенько кусни в отместку, — непроизвольно касаюсь пальцами следов, оставленных Асей вчера на моей ключице.
Мне хочется отмахнуться от неуместных ассоциаций, но они будто пристали к коже. И я сдаюсь, позволяя себе увязнуть в роскоши её голоса.
— Ещё не наловчилась. А как твои успехи? Уже попробовал что-то?
Твои губы. Только и думаю, как бы выпросить добавки.
Но вряд ли такой ответ разрядит обстановку. Наши эмоции от любой искры вспыхивают так ярко, что контролировать их бывает сложно. Надо бы попытаться придержать общение на более лёгкой и доверительной ноте.
Удивительно, но проявления её редкой такой непосредственной радости приносят не меньше удовольствия, чем откровенный флирт. Мне хочется угождать ей, очаровывать, одаривать, баловать. Я становлюсь зависимым от настроения едва знакомой девушки.
Такой напор даже меня пугает. Пытаюсь оправдать себя беспрецедентным по длительности воздержанием, но ерунда это всё. Я просто боюсь потерять её. И в панике делаю всё, чтобы это ускорить. Пора брать себя в руки.
— Скоро перейду к десерту, — объявляю, замешкавшись.
— Серьёзно, что ли?
Слышно… да ни черта в самом деле не слышно. Ася, похоже, в искреннем ступоре.
— Ага, — самодовольно озвучиваю свой кивок.
— Как ты это делаешь?
Её обескураженность так по-детски трогательна, что я нарочно выдерживаю эффектную паузу.
— Ты не ты, когда голоден, — с выражением пародирую известный слоган, тщательно вытирая пальцы салфеткой. — Если я чего-то сильно хочу, то не боюсь запачкать руки.
— Я заметила, — подкалывает Ася с намёком на тот случай с футболкой.
Но по-доброму как-то. Поразительная отходчивость.
Она удивительная. Мне очень хочется подарить ей больше ярких эмоций. Ася так бесхитростно реагирует на банальные мелочи, что я каждый раз зависаю, пытаясь понять, что такого необыкновенного сделал. Открыть дверцу такси, отодвинуть стул, поддержать — это всё происходит на автомате. Но неподдельная благодарность, которую она невербально выражает на каждую мелочь заставляет вкладывать в свои действия всю душу. Чем чаще она улыбается, тем больше мне хочется для неё сделать.
— Ась… Я тут вдруг понял, что ничего о тебе практически не знаю.
— Спрашивай, — отзывается она, не задумываясь. Но затем спохватывается и припечатывает в привычном стиле: — Заодно проверим, как у тебя обстоит с интуицией. Отвечу, значит порядок. Нет — извиняй, тема не для обсуждений.
Не трогать личное. Другого я и не ждал. Не помешает для начала разведать границы.
— Одно уточнение: тема секса — тоже табу?
— А ты не ищешь лёгких путей, — в удивлённом выдохе чудится одобрение и моё сердце начинает колотиться в ответ как от энергетика. — Дерзай. Но предупреждаю — дорожка скользкая.
— Ты считаешь, что стонать вульгарно? — стараюсь тоном не выдать насколько мне это на самом деле важно.
— Эмм… — она какое-то время растерянно молчит, потом с усмешкой выдаёт: — Я думала ты будешь спрашивать что-то вроде того, берегла ли я честь до восемнадцати.
— Рассчитывала так быстро скинуть меня с дистанции?
— Начинаю сомневаться, что это возможно.
— И-и-и?..
— Королёв, ты меня озадачил, — отзывается она увлечённо. — Не задумывалась. Нет… Точно нет. Если это естественно и непроизвольно, то не может быть вульгарным.
Не совсем то, к чему я спрашивал. Пробиваю дальше.
— То есть, по-твоему, стон — это признак удовольствия, которое уже не умещается внутри?
— Красиво сформулировал. Да, что-то вроде того.
— Скажи, получается, вчера в ванной… Я недотянул?
— Напрашиваешься перепроверить?
Ох, чёрт… Это звучит слишком горячо. С приглашением.
— Уходишь от ответа, — напоминаю, нервно облизывая губы.
— Мне трудно подобрать слова, чтобы объяснить, — от того, как тяжелеет её дыхание, я ловлю горячий трепет в груди. Мы ведь сейчас думаем об одном и том же, правда? — Это происходило неосознанно. Не так, как у меня бывало… обычно, — заминка, явно взятая на то, чтобы не ляпнуть «с другим».
— И как это было у нас?..
Ася задумчиво выдыхает.
— Если стон — это излишки удовольствия, то с тобой я не ощутила ничего лишнего. Я как будто растворилась, нашла свой дом. Везде был ты, — вздыхает мечтательно. И сразу же переходит на возмущённый смех. — Королёв, ты беспредельщик! Выворачиваешь личное наизнанку. Я так больше не играю.
Маленькое, выманенное хитростью признание. Но меня переполняют ликование и счастье.
— Что такое, дорогая? — дразнюсь. — Мне удалось тебя смутить?
— А то ты не видишь, — ворчит она притворно.
— Да ну, как я могу? В такой-то темноте, — продолжаю дурачиться. Адаптировавшись к отсутствию освещения, глаза смутно различают её силуэт. Не задумываясь, хватаю узкую кисть и несильно кусаю внутреннюю сторону запястья. — Ух ты, я, кажется, отыскал десерт. Что это? — сосредотачиваюсь на запахе и осязании. — персик… поверхность нежная… прохладная… Фруктовое мороженое? Я, кажется, на него подсел. Дайте два!
Её попытка сдержать смех вызывает ответную улыбку.
— Я тоже попробую угадать.
Она перехватывает мою руку и подносит раскрытой ладонью к лицу. Мягкие губы, не размыкаясь, проскальзывают по коже, поднимаются до вершины большого пальца и…
Подо мной будто стул проваливается, когда Ася до середины фаланги погружает его во влажный жар своего рта. Стягивает губами, чуть поднимая голову вверх, отчего меня соответственно швыряет куда-то под потолок, затем плавно опускается, всасывая до самого основания.
И я просто в лепёшку. Всмятку. В хлам.
— Та-а-ак, что тут у нас… — профессиональный тон обольстительницы безбожно срывается на шкодливые смешки. — Снаружи как бархат, но за ним ощущается что-то жёсткое. Надо распробовать… Я кусну?
— По-моему, ты описываешь обивку стула. Плюнь гадость, — оборачиваю всё в шутку, решая не форсировать.
Ася только начинает оттаивать, сейчас меньше всего охота опять её спугнуть. За внешней жёсткостью скрывается ранимая светлая девчонка, открытая и любознательная.
Я ею очарован.
— Ты невыносим, Королёв, — она с хихиканьем отстраняется, оставляя мне лишь свой солнечный запах и смутную вибрацию в груди. Сильно похожую на ту, что не позволила в обед её разбудить.
Закрываю глаза, улыбаясь новизне ощущений. Удовольствие, восторг даже. И удовлетворение собственной выдержкой. Это нереально тяжело — притормаживать. Особенно в такие редкие моменты, когда инициатор она.
Но в целом мы скорее кайфуем от общения, чем флиртуем. Поэтому мозг приученный просчитывать реакции и разрабатывать стратегии уходит в спящий режим. Я впервые расслаблен будто на автопилоте — чистые инстинкты и эмоции.
— Готов отдаться тебе на перевоспитание, — бессовестно заигрываю с её воображением. Без какой-либо конкретной цели. Просто наслаждаюсь забавной непринуждённостью, которой Асе так не хватает при ярком свете.
