— Да. Конечно! Ничего не было, я ничего не видела, Клык. И ничего не слышала. И вообще мы оба спали в доме. Нет! Не спали, а смотрели фильм. Или ещё что-то.
— Арин.
Клык проводит рукой по шее, спускаясь ниже, к груди.
У меня мурашки табуном проходятся по коже и внизу всё наливается жаром.
Я больная.
Клык убил человека. Его труп лежит этажом ниже. А я сама привязана к столу, чтобы не могла сбежать. И при всё этом, такая простая ласка мужчины сразу вызывает в моём теле отклик.
— Я не убивал его.
— Не убивал. Я согласна.
— Нет! — мужчина нависает надо мной, обхватывая лицо двумя руками. Приближается совсем близко. — Послушай меня, Арин. Я не притворяюсь и не лгу. Я действительно не убивал Баширова. Не скажу, что эта сука не заслуживала. Но сделал это не я.
Замираю в его руках, стараясь не выдавать свою смесь эмоций. Я хотела верить мужчине. Но его пистолет, реакция, поведение. Всё это указывало на то, что он не просто занимался отмыванием денег.
— Нам нужно убираться отсюда. Я тебя отпущу, что ты должна пообещать, что больше не будешь убегать. Попробуешь драпануть — отхватишь, усекла?
— Усекла.
Вот вроде утешает, помогает, а затем запугивает и пистолет не прячет. И как мне себя вести? Как ему доверять?
Мужчина медленно развязывает узлы и протягивает мне руку, помогая подняться. Я потираю красные следы на запястьях, стараясь унять боль. Клык не просит извинений, а просто идёт на выход.
Я прячу пояс в карман и следую за ним.
— Решила повторить связывание дома?
— Мечтай. На неё моё ДНК.
Клык сжимает мою ладонь в своей, не отпуская от сюда. Быстро спускается по лестнице. Я с трудом поспеваю за ним. Не удивительно, что не смогла скрыться от него.
— Ты когда-то видела труп?
— Однажды.
Тогда у меня была одна истерика за другой. С момента, как меня вытащили с машины я перестала адекватно себя вести на долгое время, теряясь в днях и неделях.
Но бездыханное посиневшее тело в гробу я запомнила хорошо. Красивая укладка, слишком розовая помада и ощущение застывшей улыбки на губах. Вот-вот откроются глаза и окажется, что всё просто кошмар.
— Хорошо держишься.
— Я бы предпочла, чтобы у меня не было ситуаций, в которых мне нужно держаться.
Я раздражаюсь, чувствуя, как паника и страх уступают. Хорошо, значит мой прекрасный защитный механизм начала действовать. Наконец-то! Спустя столько испытаний в мозгу что-то щёлкает, отключая слишком яркие эмоции. Только логика и холодная голова.
Протягиваю мужчине свою перчатку, чтобы он не наследил. Она ему мала, но это лучше, чем надеяться на халатность работников. Пока Клык обыскивает Баширова, я иду к столику администратора.
— Что ты делаешь?
— Смотрю, нет ли записи видеокамер. По крайне мере, на ноуте администратора.
— Знаешь, у меня начинает появляться ощущение, что среди нас профи именно ты.
— Я пересмотрела много детективов.
Видимых камер в помещении нет, что очень странно для такого дорогого салона. Неужели никто из богатых посетительниц ни разу не заявлял о пропажах? Слабо вериться.
Зато в журнале записей обнаружилось знакомое имя. Вера. Она была тут несколько дней назад и воспользовалась полным пакетом разных процедур. Я делаю снимки на телефон, пока не видит Клык. Её посещение и всех остальных гостей в этот день. Она могла кого-то выслеживать.
Вряд ли Вера просто пришла в салон Баширова посреди недели, чтобы поплавать в джакузи.
— Пошли. Сейчас же.
Я вздрагиваю и возвращаюсь к Клыку, как бы внутри всё не вопило бежать от него подальше.
— А телефон Баширова?
— Я сделал нужные снимки на свой и оставил при нём.
— Не взял с собой?
— Чтобы нас менты выследили за полчаса?
Идиотка. Не подумала о такой мелочи. Зато будет совет на будущее. Увидишь труп, не забирай его телефон. Прекрасно, укажу в резюме, как увлечения.
— Почему мы не выйдем через главный вход?
— Лучше выходить так же, как и зашли.
Я киваю, больше не задавая вопросов. Мне хотелось говорить, чтобы заполнить мёртвую тишину (с мёртвым телом в зале, ха), но мужчина не собирался поддерживать разговор.
А я и не настаивала, молча плетясь вслед за мужчиной. Мне казалось, что сейчас со всех углов выскочат преступники и начнут стрелять. Ощущение не покидало, пока я не отдала ключи мужчине, и мы не сели в машину. Там тревога чуть отпустила.
Я откинулась на сидение, стараясь привести себя в чувство. Не такое я себе представляла, когда соглашалась на работу Игоря.
Если Клык не убийца, но носит с собой пистолет — какова вероятность, что он не убьёт меня, когда узнает о шпионаже?
Или лучше самой всё рассказать?
— Клык, — я не знаю, как начать.
Но мне и не приходиться.
На стоянку заезжает две полицейский машины.
Клык
Сука.
Я стараюсь придумать выход из ситуации. Слишком долго копался и думал. Нужно было сразу вытащить Арину и уебывать оттуда по-быстрому. Теперь придётся звонить Царю, пускай узнаёт с какого отделения ребята и отмазывает нас с Ариной.
Надеюсь на это нашей дружбы ещё хватит.
— Мамочка, всё холошо? — малой приподнимается на сидении, скидывая с себя куртку.
— Да, милый, — голос Арины дрожит, но она выдавливает из себя широкую улыбку. — Всё хорошо. Спи.
— А это машинки мусолов. Виу-виу.
Муросов? А этот пацан явно не в мать пошёл.
— Алек, — Арина вдруг садиться на сидении, оборачиваясь к сыну. — А хочешь поиграть в одну интересную игру? Но очень-очень опасную.
— Да!
— Отлично. Мы будем играть в преступником и мусоров. Нам надо скрыться, чтобы нас не поймали.
Что она несёт?
— Клуто! А как?
— Ты должен свернуться, как лежал до этого. А я тебя спрячу. И не должен открывать глаза, пока я тебе не скажу. Только это очень важно. Лежи тихо, чтобы тебя не заметили. Не хихикай, не кашлях, не выдавай себя, даже если никого рядом нет.
— А какая наглада?
— Ммм, — девушка мечется по улица, замечая, как менты выходят из машин. — Любая машинка на выбор.
Малой кивает, и девушка обратно укрывает его курткой. Протягивает руки к моей спортивке и тоже кидает на заднее сидение. Если Алек не проколется, то его не заметят. Но какой в этом толк, если нас задержат для дачи показаний.
Арина опускает шлейки комбинезона, избавляясь от него, и стягивает с себя и футболку, оголяясь до белья. А затем перекидывает через меня ногу и садиться сверху.
Какого хуя?
— Клык, не тормози, — девушка пытается справиться с моим ремнём. — Я не собираюсь в тюрьму из-за тебя. Попробуй подыграть. Как не надо, так ты первым лез ко мне в трусы.
Я стягиваю с себя футболку и щёлкаю застёжкой лифчика на девушке, от чего та зло смотрит на меня. А что, малыш, играть так играть. Притягиваю к себе за волосы и впиваюсь поцелуем.
Мне казалось, что это будет дикий, жесткий поцелуй, которым она покрывала меня в душе. Но сейчас девушка лишь немного прикасается к губам, изучает.
Слишком много нежности для ситуации, но мне кажется очень важным ответить ей так же. Невесомо касаюсь к лицу, заставляя смотреть мне в глаза. Провожу пальцами по скулам и блестящим губам. Слегка надавливаю, заставляя приоткрыть рот. Она моргает часто-часто, смотрит на меня затуманенным взором и сильнее прижимается.
Блять, Баширова только что убили. Вокруг менты и мне светит срок. А у меня в штанах стояк из-за коротких, вынужденных поцелуев.
В последнюю секунду девушка сбрасывает лифчик, покрываясь красными пятнами стыда, и бросает его на панель.
— Эй, вы, — в моё окно стучится один из патрульных. Арина прячет лицо на моей груди, а я завожу машину и опускаю окно. — Сержант Серов. Чем вы тут заняты?
— Извини, начальник. Мы сейчас уедем.
