Он пытается брыкаться, чтобы продолжить драку, но у него ничего не получается.
— Успокойся. — кричу я, сжимая его запястья со всей силы.
— Сука, отпусти меня, я не закончил. — рычит он, а его глаза бегают из стороны в сторону.
— Я сказал успокойся.
Он дышит через нос, напрягая все своё тело. Не двигаясь уже на протяжении минуты, и подумав, что он пришёл в себя, я расслабляю своё тело и встаю с него.
Повернувшись, глазами я сразу же натыкаюсь на Ребекку, которая свернулась около стены, как котёночек, поджав ноги под себя. Ее взгляд пустой и она смотрит в одну точку, бесшумно пуская слёзы, которые стекают по щекам.
Ощущаю резкую боль в районе шеи и нехватку воздуха, Хардин сдавливает мое горло своим предплечьем, придушивая меня.
— Я же сказал, что не закончил. — хрипит он, и заводит руку, ударяя меня в солнечное сплетение, из-за чего в глазах темнеет и я сгибаюсь пополам.
Ярость начинает закипать во мне, и когда зеленоглазый отпускает мою шею, думая, что я и дальше буду терпеть его удары, стоя раком, я завожу локоть назад, нанося удар в правый бок.
Я выпрямляюсь, и смотрю прямо в его глаза и не вижу в них ничего, кроме ненависти, злости и обиды.
— А я тебе сказал успокоиться, брат. — выделив последнее слово, я сплевываю кровь прямо на пол.
— Я не думал, что ты такая гнида. — он подходит слишком близко, пытаясь задавить меня своим напором. — Будешь уводить девушку у меня, когда я лежу за стенкой?
— С какого момента она стала твоей девушкой? А как же «Хиро, мы просто друзья.», «Хиро, я ни с кем не встречаюсь.», «Хиро, отношения для идиотов». — с фальшивой интонацией говорю я.
— Никто не говорил, что мы встречаемся, она просто моя, так понятнее? — я чувствую, что он готов меня опять ударить.
— А ты у неё то спросил? — смешок слетает с моих губ.
— Спросил, и не раз, можешь не сомневаться. — Хардин лыбится слишком самодовольно, что означается всего одну вещь: он говорит правду.
Я сразу же вспоминаю то видео, которое теперь будет преследовать меня очень долго.
— Ой, братик, а чего взгляд так потускнел? Понравилась, да? Ну я это сразу понял.
Я сжимаю свои скулы, стараясь не вмазать по его довольной харе.
— Да, понравилась. — я кривлю улыбку, пытаясь вывести его из себя. — Думаю, это взаимно.
— Что ты сказал?
— Что слышал.
— Думаешь, нравишься? Ей? Я тебя умоляю. Да кому ты нужен? Нарком… — Хардин не успевает договорить, потому что моя чаша терпения переполнена, и это была последняя капля.
Я набрасываюсь на него, повалив на пол, и начинаю наносить один удар за другим.
— Сука, ты, блять, думаешь, что можно вечно меня унижать? — я продолжаю бить. — Я терпел раньше, но больше не собираюсь.
Скула Хардина рассечена, а из губы идёт кровь, он ударяет меня в ответ по груди и рукам, по челюсти, но я ничего не чувствую, из-за нахлынувшего адреналина.
Вдруг до моих ушей доносится протяжный всхлип и тихое шептание «хватит», и я в эту же секунду перестаю бить брата, вставая с него.
У Ребекки начинается настоящая истерика, из-за нас, двоих идиотов. Я думаю, пора заканчивать всю эту драму.
Подхожу к ней, чтобы поднять с пола, но сзади опять подлетает Хардин, ударив меня по затылку.
Я рычу, и с разбега впечатываю его в стенку, почувствовав ощутимое преимущество над ним из-за нашей разницы в весе в мою пользу.
— Сколько раз тебе повторять? Успокойся нахуй, не видишь, что с ней происходит? — я сдавливаю его горло пальцами, слегка ударяя головой о стену.
— Какое тебе до неё дело?
— Забыл что ли уже? Она мне нравится.
— Сука, заткнись.
— Какой же ты мудак, Хардин. Если бы я хотел ее, как ты говоришь, увести, то сделал бы это давно.
— Ты думаешь, у тебя был шанс?
— Поверь мне, и не один, но я этого не сделал.
— В каком смысле «и не один»? Вы, что, трахались?
— Ну ты точно идиот. — я вздыхаю, отпустив его горло. — Мы друг другу никто, ты понял? Да, между нами было какое-то напряжение, возможно, я ей нравлюсь, но любит она тебя.
— Когда любят, на других внимания не обращают.
— Это когда ты в отношениях и любовь взаимная, а когда вы, блять, как два дебила, бегаете друг от друга, то ненароком и на других засматриваться начинаешь.
— Хочешь сказать, вы с Бекс нравитесь другу другу? — его тело напрягается.
— Это единственное, что ты услышал? Я не знаю, я ещё раз повторю, что между нами есть некое напряжение, я не могу прочитать ее мысли, нравлюсь я ей или нет, это уже надо спрашивать у неё.
— Я спрашивал.
— И что она сказала?
— Сказала, что ты ей не нравишься, и она пялится на тебе только потому, что ты странный. — пытаюсь не показать, что меня безумно ранят эти слова.
— Тогда какие проблемы, Хардин?
— Какие проблемы? Какие проблемы? Да она мне нагло врет, смотря прямо в глаза. — он начинает кричать, отталкивая меня своими руками.
— Почему ты так думаешь?
— Я чувствую.
— Экстрасенс что ли? Ты себя накручиваешь.
— Она сказала тоже самое, что я накручиваю себя. Спелись? Голубки.
— Ну ты точно дебил. Вы, блять, трахались час назад, а тебе крышу снесло из-за того, что мы просто рядом стояли?
— Мне крышу снесло, из-за того, что она дрожала рядом с тобой, как осиновый лист, хотя вы просто «стояли рядом».
— Тебе показалось.
— Да, Хиро, конечно. Я схожу с ума. Мне все вокруг кажется и мерещится.
— Ты сам виноват.
— Виноват? В чем?
— У тебя было столько времени и возможностей, чтобы начать действовать, но ты этого не сделал. Скажи мне честно, как брат брату, кто из вас двоих сделал первый шаг?
Хардин опускает голову, и немного подумав, отвечает.
— Она. — шепотом произносит брюнет, а моя дыра в груди вновь начинает ныть, подтверждая, что у меня нет никаких шансов, и Беке по-настоящему нужен только он, а я лишь временное помутнение, новая загадочная фигура.
— Тогда какие вопросы?
— Когда мы впервые поцеловались, и я начал целовать ее шею, знаешь, что она сказала? — сжав кулаки, с яростью во взгляде, произносит он.
— Откуда ж мне знать.
— «Хиро, будь понежнее, а то засос оставишь.» — натянутым писклявым голосочком произносит Хардин, пытаясь изобразить Беку.
— Ну мы похожи, наши имена начинаются на одну букву, запутаться не сложно. — логично отвечая я, не создавая себе ложную надежду.
— Раньше она не путалась.
— Раньше мы и не общались.
— А сейчас общаетесь да?
— Нет, Хардин, ты реально достал.
— Вызови ей такси. — он отходит от меня, поднявшись на второй этаж.
Ничего не понимая, я поднимаюсь за ним и нахожу его в нашей общей гардеробной.
Он уже надел шорты, и футболку, натягивая сверху толстовку.
— Серьезно? — хриплю я.
— Мне нужно просвежиться и побыть одному.
— А Ребекка?
— Я же сказал, вызови ей такси.
— Ты видел, в каком она состоянии?!
— А я в каком состоянии? — он начинает кричать. — Если я сейчас начну с ней выяснять отношения, то разрушу все хрупкое, что между нами построилось.
— Хрупкое?
— Да, Хиро, хрупкое. Несмотря на то, что мы были друг другу близкими друзьями, все это разрушилось в тот момент, когда она меня поцеловала, и теперь все держится на нитках.
— Зачем что-то выяснять? Неужели ты не можешь утешить ее, обнять, успокоить? Ты уверен, что ты ее любишь? По-моему, ты заботишься лишь о своих чувствах.
— Нет, сука, не уверен. Я ни в чем не уверен. И я не знаю, как надо успокаивать девушек. И что вообще, блять, я должен делать.
— Неужели ты не обнимал ее раньше, прося прощения, после того, как облажался.
— Это было до…
— До чего? — я вскидываю брови вверх.
— До того, как она перестала быть моим другом, и стала телкой, которую я трахнул, с ними я себя так вести не могу.
— Господи, какой же ты долбоеб. Если она телка, которую ты просто трахнул, тогда что за цирк ты устроил? — возмущённо говорю я.
