Каждый божий день я думал:
А что было бы, если бы я ей открылся тогда, все те разы, что она проявляла интерес? Сложилось бы что-то иначе?
Не знаю, и никогда не узнаю.
Она, наверное, даже не помнит об этом. Но, главное, что помню я.
Иногда я понимал, что у меня возникают довольно-таки странные чувства по отношению к ней, хотя я ее даже не знаю. Так, отдалено и со слов брата.
Я не дурак, понимал, что он в неё влюблён, хоть он и называл ее всегда «подругой».
«Хиро, ты идиот? Она для меня, как младшая сестра.» — говорил он мне в мобильник, а я лишь закатывал глаза.
Один раз я в шутку, а может и не совсем в шутку, сказал, что втюрился в его подружку из-за его красочных рассказов.
Так он минут двадцать мне пыхтел в трубку, и выносил мозг, казалось, что убил бы, находясь рядом, а я объяснял, что просто стебусь.
Это был последний день, когда он мне что-то рассказывал про нее, но, ждать пришлось недолго, через трое суток я уже приехал домой.
И когда я вернулся обратно, поперся в дом Митчелла, чтобы увидеться с Хардином, я поймал ее взгляд на себе, и в груди что-то щелкнуло. Будто мотор, который был отключён очень давно, заново зафункционировал.
Теперь я не знаю, как это все остановить. Как заглушить свои чувства? Если даже забить на Хардина, то ей просто опасно находиться в моем окружении. А я не хочу доставлять проблем.
Я игнорировал Беку всю неделю, избегал ее всеми возможными способами, но…
Как только я закрывал ночью глаза, она преследовала меня там. Снилась мне каждый, мать его, раз.
Невыносимо тяжело все время просыпаться в холодном поту в сумраке своей комнаты в полном одиночестве.
И, что самое странное, каждый раз один и тот же сон. Все повторяется до мельчайших деталей, но их я запомнить никак не могу, помню только конец.
Как моя голова лежит на ее ногах, а она зажимает жутко кровоточащую рану на моем животе и горько плачет, роняя слезы на мое лицо. Все вокруг в крови, как и ее руки. Я говорю фразу: «Прости, за то что не сдержал обещание.» И мои веки с тяжестью накрывают зрачки и все вокруг темнеет, а на фоне, приглушенно, лишь слышен душераздирающий крик девушки.
Открываю всегда глаза уже наяву. И так каждый раз по кругу. Снова и снова. День за днем.
Возможно, это просто искаженные воспоминания о той потасовке, которая и сблизила нас. Ведь я точно так же лежал на ней, а она плакала. Правда все не было так трагично.
— Как тебя зовут? — диван рядом со мной прогибается и женская рука опускается на мое колено.
— Воу, полегче. — усмехнувшись, я убираю ладонь. — И не стыдно тебе, при парне то своем?
— У нас свободные отношения. — она облизывает свои губы, наклоняясь ближе. — Мы пару раз пробовали втроем, если ты понимаешь, о чем я. — подмигивает, проводя пальцами по моей шее и отодвигая горловину свитера. — Тебе точно понравится, красавчик.
— Очень рад за вас, но мне надо идти. — я встаю, и быстренько покидаю туалет, пока рыженькая и ее хахаль не успели опомниться.
Ещё секса с двумя обдолбышами мне не хватало. Особенно, когда я в завязке.
Нет, в жизни конечно надо попробовать все, но голову отключать тоже не стоит.
Я иду по тускло освещенному коридору, направляясь в кабинет «босса», у себя в мыслях я его частенько называю хуесосом, но вслух произнести это — сравни подписаться на самоубийство.
Не стуча, открываю дверь, и захожу внутрь.
Он сидит с закрытыми глазами и приоткрытым ртом, учащенно дыша, а рука двигается под столом.
Дрочит что ли?
— Кхм, я конечно очень извиняюсь… — громко говорю я, прокашливаясь в кулак, и Рашад резко дергается, и я слышу женский писк.
Девчонка с растрёпанными волосами вылазит из своего укромного местечка, поправляя юбку, которая задралась аж до пупка.
Она вытирает большим и указательным пальцами уголки своего рта, и с возмущением смотрит на меня. В ответ я лишь дергаю плечами, поднимая руки в воздух, а на моем лице красуется ухмылка.
Такого гандона приятно обломать.
Видимо, прерывать чужой оральный секс теперь мое новое хобби.
Сначала Бека с ебучем Кайлом, теперь эти. Кто следующий?
— Свободна. — грубо кидает он, застегнув ширинку.
— Чтооо? — пищит она, видимо не знает пока, что работа и сотрудники всегда на первом месте.
— Хиро… — он кидает взгляд на меня, и я со вздохом беру эту курву под локти, выводя ее из кабинета.
Закрыв за ней дверь, я сажусь в кресло, достав подвязанную пачку купюр из заднего кармана.
Он с горящими глазами стягивает резинку с денег, и кладет их в счетальную машинку, и увидев цифру на табло, его брови ползут вверх.
— Я всегда знал, что рано или поздно найду свою антилопу, который все будет превращать в золото. — с восторгом произносит он. — Мне на килограмме столько кэша не варили, а ты…просто браво, реально «герой», не зря тебе родители такое имя дали.
— Да, только не стоит забывать, что антилопа давала столько золота, что правитель Раджа и все его придворные начали тонуть в нем, и тогда он попросил ее остановиться, и все богатство в миг превратилось в глину, в которой он так и остался сидеть, а все слуги покинули дворец.
— Малой, ты тут не умничай много, усек? — рычит он, складывая деньги в сейф.
Эх, знал бы ты, «великий правитель», что больше половины я оставил себе.
Разводить богатых торчков в этом казино, как два пальца об асфальт.
— Я открываю новую точку за городом, ты займёшь там ту же должность, но будешь уже продавать не кокаин, а мой фирменный наркотик. — он листает какие-то документы, моментами отвлекаясь на компьютер.
— Нет.
— Что значит «нет»? Да!
— Я уезжаю в частную школу, поэтому никак, уж извини, дорогой друг. — я кривлю лицо, изображая самую фальшивую и натянутую улыбку на свете.
— Наивный маленький мальчик. — мерзко усмехается мужчина. — Ты думаешь, я о тебе чего-то не знаю? Это два рядом стоящих здания, твоя новая школка и мой клуб. Я думал, ты умнее, Хиро.
Мои ладони сжимают подлокотники, а дыхание сбивается из-за нарастающей злости.
— Я вернул весь свой долг, продавая твой порошок не за пару десятков баксов, а за сотни долларов этим напыщенным индюкам в костюмах, так что отвяжись от меня.
— Вот и я не думал, что у тебя такой талант, сынок!
— Не смей…– я выдыхаю через нос, пытаясь успокоиться. — Не смей, блять, называть меня так.
— Так вот, сынок. — его улыбка тянется до ушей. — Мне так понравилось, как ты работаешь, что я тебя никуда не пущу, а если ты будешь сопротивляться, то я всегда знаю, через кого на тебя можно надавить.
— Ммм, да?! И через кого же? Ты же не настолько пал, чтобы трогать семью. В вашей вере это святое, да и в любой другой.
— Да нет, малой, есть игрушка поприятнее. Ребекка, так ведь?
— Сколько можно повторять? Она просто учится вместе со мной, ничего больше. Мы никто друг другу, не вмешивай посторонних. — как можно безразличнее проговариваю я, хотя внутри уже разгорается пожар.
— Да? Никто говоришь? Уверен? — с издевкой спрашивает он, и поворачивает монитор в мою сторону. — А как тебе такие кадры?
На весь экран наши фотки с Бекой, рядом с ее домом, на парочке мы стоим так близко друг к другу, что с некоторых ракурсов кажется, будто мы целуемся. На другой я ее обнимаю, твою мать…
— Все еще будешь отрицать?
— Она для меня ничего не значит. — сдерживая волнение внутри, говорю я. — Она просто втюрилась в меня, и бегала за мной, но я ее отшил. После того дня, что на фотках, мы не общались. Поэтому забудь про неё.
— Малой, а может все наоборот? Это ты сохнешь по ней, а она по твоему братику?
Какого хуя?
— Наверное спрашиваешь сейчас себя: «откуда он знает?». Незадолго до твоего прихода, мне прислали очень пикантное видео, прямо с места событий, оно меня так взбудоражило, что пришлось прибегнуть к помощи милой дамы, которую ты выпроводил за дверь. — Рашад начинает смеяться. — Сынок, думаю, ты должен на это взглянуть.
