Я уже потянулся за деревянной ложкой, чтобы помешать суп, когда услышал ее разочарованный вздох. Я оглянулся посмотреть, в чем дело, и увидел, что она стоит на цыпочках, пытаясь дотянуться до того, что ей нужно. От этого движения ее футболка задралась, обнажив голые бедра, сквозь которые проглядывали серые хлопчатобумажные шорты, и я мысленно представил себе, как напрягаются эти длинные ноги при других обстоятельствах.
Согнувшись на островке, она издала приятный вздох, сменивший ее нынешний разочарованный.
Прежде чем она успела что-нибудь сломать, я сократил расстояние между нами, встав прямо у нее за спиной и наклонившись над ней. Я взял один из высоких стаканов и поставил его на стойку рядом с ней.
Ее тело напряглось от моего приближения, ее пальцы плотно обхватили край стойки. По логике вещей, я понимал, что должен был отойти, после того как поставил стакан, но мои действия уже давно не подчинялись логике, особенно когда дело касалось ее.
Я хотел бы знать, почему этот совершенно незнакомый человек вызвал у меня такие чувства. Настолько сильно, что я даже не смог бы сказать, почему я сделал то, что сделал дальше.
Вместо того, чтобы отойти, я навалился на нее, положив руки по обе стороны от ее бедер, прижав ее к стойке. Мое сердце ударилось о ребра, мой взгляд сфокусировался на участке голой кожи, выглядывающем из-под волос на затылке, по коже медленно пробежали мурашки.
Мой взгляд проследовал по следу, опустился ниже и увидел, как стремительно вздымается грудь.
Возможно, то, что я чувствую к ней было гравитационным притяжением. Или, может быть, я отчаянно хотел почувствовать себя ближе ко всему, что напоминало мне о Софии.
Ее дыхание стало тяжелым, когда она с мягким стуком приземлилась на пятки. — Спасибо, — тихо сказала она, склонив голову.
Я сжал челюсть, желая, чтобы мое тело оставалось на месте, вместо того чтобы стереть расстояние между нами и прижаться к ее телу еще сильнее.
Она была замужней женщиной, мой мозг четко осознавал это, но желание обладать ею поглотило мои чувства, угрожая взять верх. Не было смысла отрицать, что я что-то чувствую к ней, несмотря на все мои усилия не делать этого.
Я закрыл глаза, навязчивые мысли о ее теле, прижавшемся к моему, одолевали меня. Мои руки вцепились в стойку, когда я наклонил голову рядом с ее головой, прерывисто вдыхая.
— Не за что, — сказал я, задыхаясь, ей на ухо.
От нее исходил новый запах, и он поразил мои чувства, обволакивая их и притягивая к чему-то, зарытому глубоко внутри меня. Обычно она пользовалась одним и тем же всепоглощающим ароматом, но этот был другим.
Я сделал паузу и вдохнул глубже. В ее коже был слабый намек на что-то знакомое.
Я уже собирался отойти и вернуться к готовке, как вдруг чувство дежавю нахлынуло на меня, вызывая, казалось, далекие воспоминания.
Ее запах. Ее очень отчетливый запах тепла. То мягкое местечко у нее за ухом, которое раньше было моим любимым местом для поцелуев.
Кровь, текущая по моим венам, остановилась, а время замедлилось, погружая меня в паралич. Я едва мог двигаться, зациклившись на воспоминаниях, которые этот запах вытеснил на передний план моего сознания, создавая искаженные образы всех моментов, когда я чувствовал ее запах, прикасался к ней, пробовал ее на вкус.
Мои руки онемели от того, как крепко я держался за прилавок.
Запах был мощным стимулятором памяти, и мой разум загорелся воспоминаниями о том, кому принадлежал этот аромат.
Софие Эррере.
ГЛАВА 24
СОФИЯ
Я попыталась отодвинуться от него, но его руки крепко держали меня по обе стороны, удерживая в ловушке. Мое дыхание участилось от прикосновения его твердого тела к моему, кислород задерживался в моем горле по пути наверх.
Мое сердце забилось быстрее, кровь в моих венах гудела, его опьяняющее присутствие посылало смешанные сигналы между моим мозгом и телом в ответ. Я тяжело сглотнула, прежде чем встретиться с ним взглядом.
Я развернулась на месте, отчего между нами образовалось небольшое расстояние, и мой взгляд поднялся к его лицу. И тогда я увидела перемену. Прежнее смущение, вызванное его предыдущим взглядом, давно исчезло, заменившись пугающей тишиной.
Его выражение лица словно превратило меня в камень.
Никто из нас не произнес ни слова и мы не сводили глаз друг от друга. Нас тянуло друг к другу, точно также, как это было много лет назад, когда мы впервые встретились в больничной палате.
Мне нужно было отвести взгляд, чтобы отвлечь внимание от его слишком пристального разглядывания меня. Я открыла рот, чтобы заговорить, но он оборвал меня прежде, чем я успела произнести хоть слово.
— Кто ты? — Его вопрос прозвучал простым и холодным тоном, что полностью контрастировало с тем, как его тело вспыхивало от ярости. Я даже чувствовала, как бешено вращаются колесики в его голове, пока он внимательно изучал мое лицо.
Его слова заставили остановиться мою кровь, мое тело напряглось, а сердце рухнуло вниз к желудку. Я нахмурилась, пытаясь придать своему лицу выражение раздражения, а не страха.
— Что на тебя нашло?.
Он придвинулся ближе, гнев волнами исходил от него.
— Я спросил, кто ты? — потребовал он, на этот раз более твердым тоном.
— Ты ведешь себя нелепо. Ты прекрасно знаешь, кто я, — огрызнулась я, отбиваясь от его допроса.
Я снова попыталась сдвинуться с места, но он подался вперед, сокращая оставшееся между нами расстояние. Он сдвинул бедро вперед и прижал меня к стойке, не оставляя мне возможности убежать.
Одна из его рук медленно скользнула вверх по моему боку и обхватила мою талию, прямо под грудью. Мои глаза расширились от его внезапной смелости, а разум не мог сформировать ни одной мысли.
Мой пульс стал неровным, бешено колотясь в крови.
Несмотря на страх, что он обнаружит меня настоящую, который грозил поглотить меня целиком, мои соски затвердели. Страх, смешанный с предвкушением, пронзил мой позвоночник, посылая электрический разряд прямо в сердцевину.
От его прикосновения, между моих ног запульсировало, и я поборола желание сжать бедра вместе. Его хватка усилилась, и мой разум тут же представил, как его руки будут ощущаться на моей обнаженной коже.
Гладкие. Обхватывающие. Шлепающие.
Но его следующие слова прорвались сквозь мои размышления.
Его глаза всматривались в мое лицо, в радужках вспыхнуло негодование.
— Ты не Оливия Моралес.
Его резкий тон эхом отдавался в моих ушах, от его заявления по моим венам пробежал лед, возвращая меня к реальности, когда меня осенило, что он сказал это с такой уверенностью.
Мне нужно убраться отсюда. Сейчас же.
Я усмехнулась, протягивая руки, чтобы толкнуть его в грудь, да так сильно, что он отступил на два шага назад.
— Ты бредишь. Хорошо, что ты не детектив, потому что твоих дедуктивных навыков очень не хватает. Не то чтобы твои навыки телохранителя были лучше.
Я обошла его стороной и направилась искать закрытое помещение, где можно было бы запереться. Я едва успела выйти в коридор, как он резко протянул свою руку, крепко обхватив мое запястье, чтобы не дать мне сбежать.
Я открыла рот, чтобы запротестовать, сопротивляясь его хватке, но тут он двинулся, толкнул меня к стене, и я ударилась передней частью тела о твердую поверхность. Он полностью прижался к моей спине, выкручивая мою руку и захватывая мое второе запястье. Он соединил их вместе и закрепил над моей задницей.
Дыхание со свистом вырвалось из моих легких от силы движения, сердце бешено колотилось в груди, чтобы компенсировать это, бешеный ритм эхом отдавался в грудной клетке.
Загорелось каждое нервное окончание. Глубокая, зарождающаяся паника проникала в мое нутро, когда его хриплое дыхание ударяло мне в затылок.
