Теперь он сломлен.
Надежда, которая была у Амо, та самая надежда, которая появилась в его глазах, на то, что он был так близок к тому, чтобы быть с Хлоей, теперь была так мала по сравнению с тем, когда он только приехал сюда. Но Лука не хотел, чтобы она исчезла полностью, иначе ему не было бы так больно, когда он каждый день смотрел в зеркало, на Хлою или даже на Луку.
Отвернувшись от сломанного человека, который теперь сгорбился, поддерживаемый только стеной у него за спиной, сломанного человека, который больше не мог смотреть на него от стыда, Лука вернулся к своему столу, откуда с жалостью наблюдал за Амо.
Он достал еще одну сигарету и поднес ее к губам, прикурив конец щелчком руки.
— Убирайся с глаз моих долой и никогда больше не ступай ногой в мой дом. Приблизишься к Хлое без разрешения - никогда ее больше не увидишь. Поднимешь на нее руку, и я сдержу свое обещание вырвать твою гребаную глотку. — Приняв удар, он отпихнул его. — Ты свободен.
Борясь, Амо оттолкнулся от стены, прижимая поврежденную руку к телу, пока он уходил. Он не сказал ни слова, да ему и не нужно было. Его лицо сказало все. Амо терял девушку, которую любил, из-за Луки, и сейчас чувствовал, как она ускользает из его пальцев.
Он провел рукой по волосам, и его собственные слова обрушились на него как тонна кирпичей. Что я чувствовал, когда думал, что могу потерять ее, даже не успев спасти.
Он испытывал этот настоящий страх дважды. Каждый раз, когда она выживала, это было самое мирное и райское чувство... Но оно убивало его, когда ему приходилось видеть, как Амо утешает ее.
Можно подумать, что первый раз был самым худшим, но второй раз был таким же мучительным, душераздирающим и невыносимым.
Умирать понемногу каждый раз, когда видишь нас вместе, так же, как я умирал, когда видел ее с тобой...
Тридцать три
Молясь Богу, в существование которого он не верил, чтобы она была жива
Месяцами ранее...
Лука смотрел на пол казино, его мысли были заняты другим. Хлоя была здесь, в отеле-казино, в пентхаусе Неро, тусовалась с девушками. Она была так близко, но в то же время так далеко.
Каждый день, когда он ждал ее, он знал, что стал еще на один день ближе. Но для него это всегда казалось вечностью.
Зазвонивший в кармане телефон заставил его достать его и посмотреть, что это звонит Неро. Он сразу же ответил, приложив трубку к уху.
Не успел он заговорить, как Неро торопливо спросил:
— Лука, где ты?
Его сердце сжалось от тоски. Его инстинкты подсказывали, что происходит что-то очень неправильное, и каким-то образом он чувствовал, что в этом замешана Хлоя.
Он уже двигался к лифту.
— Первый этаж.
— Девочки... Кто-то вломился в дом. Мы в лифте... — Неро, казалось, потерял всякую надежду, его голос прервался.
Телефон выпал из рук Луки, когда острая боль вонзилась ему прямо в грудь.
Сменив направление, Лука направился к запасной лестнице, так как Неро уже пользовался лифтом. Он ударил по двери, заставив ее распахнуться, и начал бежать вверх по лестнице, бежать так быстро, как только могли его ноги. Не делай этого со мной! Он начал проклинать Бога, в которого не верил уже много лет.
Было двадцать три этажа.
Он еще не дотронулся до нее.
Двадцать три этажа разделяли их.
Он еще не почувствовал, каково это - целовать ее.
Двадцать три этажа, которые ему пришлось преодолеть, чтобы спасти ее.
Он не сказал ей, что любит ее.
На каждом пролете, на который он взбирался, появлялась цифра, говорящая ему, сколько еще этажей ему предстоит преодолеть.
Не смей, блядь, забирать ее у меня!
Ни разу он не остановился, ни разу его тело не замедлилось. Его разум и тело были сильны, желая, чтобы он достиг вершины, в то время как его сердце начало сжиматься в груди. Сердце, которое не должно биться, потому что у него его не было. Сердце, которое билось только для Хлои. Сердце, которое быстро разрушалось от страха потерять ее.
Одиннадцать...
Он был уже на полпути. Казалось, прошла целая вечность. Его единственная надежда на то, что Хлоя выживет, была в руках того, кто скоро доберется до нее. Спаси ее, Неро. Кто-то другой, спасающий ее, кто не был им, как бы сильно это его не убивало. Спаси ее, Амо.
Пятнадцать...
Цифры, казалось, расплывались мимо, вместе с образами будущего, которое они должны были прожить вместе.
Девятнадцать...
Хлоя сидела, улыбаясь, посреди сада, окруженная прекрасными цветами.
Двадцать ...
Его рука проводит по ее длинным шелковистым волосам.
Двадцать один ...
Она мирно спит в кровати рядом с ним.
Двадцать два ...
Поцелуи под беседкой, когда она была в белом платье.
Двадцать три ...
Когда он ударил в дверь перед собой, она с грохотом распахнулась, открывая длинный коридор. Я уже близко, дорогая.
Адреналин, все еще бурлящий в его жилах, заставил его дойти до конца коридора, открыть разбитую дверь в дом Неро и взбежать по ступенькам, молясь Богу, в существование которого он не верил, чтобы она была жива.
Поднявшись на верхнюю ступеньку, он увидел Хлою в ванной, и волна облегчения прокатилась по его телу. В ту миллисекунду Лука обрел полный и абсолютный покой. Знание того, что ее сердце все еще бьется, усилило его биение.
Страх потерять ее сменился местью, когда он увидел Винсента на мужчине, которого тот избивал до полусмерти.
Схватив Винсента за рубашку, он оттащил его от человека, которого собирался убить.
— Не смей убивать этого ублюдка.
Взяв лежащего на полу человека, он изучил его, пытаясь понять, кто он и что здесь делает. Его чутье подсказывало, что он уже знает.
В этот момент по ступенькам поднялся Сэл с битой в руках, о чем ему сообщили камеры наблюдения.
— Черт, мужик. Он схватил Эла... Они должны убрать его, нет... — Он быстро закрыл рот, как только увидел девушек.
Взяв у него биту, Лука взял ее в руки, радуясь, что у него есть такой друг, как он.
— Спасибо, Сэл.
Подняв биту над головой, он с размаху опустил ее на ногу мужчины.
Прекрасный звук ломающихся костей заполнил пространство.
Винсент закричал:
— Хватит! — а девушки зажали уши руками.
Но Лука и близко не собирался заканчивать: он позволил тьме получить желаемое, обрушив биту на другую ногу.
Начиная поднимать биту для последнего удара, Амо крикнул:
— Черт! Хватит! — что заставило его приостановиться с отведенной назад битой.
Последовав за голосом в ванную комнату, его взгляд упал на Хлою, которая сидела в ванной. Она была неподвижна, почти в кататонии, и смотрела ему прямо в глаза. В ее серых глазах читался страх перед ним.
Хлое еще не приходилось видеть его таким. Она не видела, на что он способен, не видела, что в нем есть настоящая тьма.
Он крепче сжал биту, костяшки пальцев побелели.
Это был его момент, когда он мог либо скрыть от нее свою истинную сущность, либо показать ей ее: показать, что ее ждет впереди, и с каким мужчиной она действительно собирается быть.
Его решение было принято за долю секунды, когда он в последний раз хлопнул битой по сломанному телу, наблюдая за ее глазами и выражением лица, не отрывая от нее взгляда.
Она не вздрогнула, не пошевелилась и не изменила выражения лица, что говорило о том, что она уже была свидетелем подобной жестокости.
Отпустив биту, он сделал глубокий вдох, запах крови успокоил его.
Он откинул волосы, упавшие на лицо, и на его губах появилась улыбка. Тьма была насыщена.
— Теперь, блядь, хватит.
Однако все рухнуло, когда Амо накинул куртку на плечи Хлои и сказал:
— Давай отвезем тебя домой.
Тьма, которая поселилась в доме, вернулась, когда она крепко прижала к себе куртку Амо.
Наблюдение за тем, как ее утешает другой мужчина, разъедало его. Видеть, как чужой пиджак обхватывает ее, как она цепляется за него, - все это раздавило его. Девушка, которую он так сильно любил, боялась даже пройти мимо него - это было душераздирающе.
