— Вы задержались. Какие-то проблемы? — уточняет Одинцов, бросив быстрый взгляд на застывшую рядом со мной Диану.
Она в ступоре, потому что ожидала увидеть здесь Кроноса, с которым я якобы заключил тайный сговор. Странно, что после всего, через что мы прошли, Диана допустила эту бредовую мысль в свою светлую голову.
— Нет никаких проблем, — отвечаю я, усаживая жену в одно из свободных кресел. Сам размещаюсь в соседнем. Жутко неудобном, со скрипучей спинкой.
— Диана? — генерал обращается непосредственно к ней. Она растеряно косится на меня, затем переводит взгляд на Одинцова и уверенно выдает:
— Всё по плану.
— Язвишь? — раздраженно спрашивает генерал, устало потирая лицо.
— Тебе показалось, — приторно улыбнувшись, Диана невозмутимо откидывается на спинку кресла. В глазах горит хорошо знакомый мне злой огонек. Одинцов тоже смотрит на нее без особой симпатии, и мне определенно не нравится тон их общения.
— Как вы выживаете в своем Улье? — сухо интересуется генерал, переключая фокус внимания на меня. Это откровенная провокация, на которую не следует агрессивно реагировать.
— Ты же как-то выжил? И даже на повышение пошел. Нравится новый статус или что-то не устраивает?
— Угрожаешь? — Одинцов прищуривается.
Мой тон ему тоже не шибко пришелся по душе. Обстановка накаляется солдаты генерала, как по команде хватаются за автоматы. Бойцы Гейба отвечают тем же.
— Озвучиваю условия дальнейшего сотрудничества, — спокойно отвечаю я.
Генерал раздраженно сжимает челюсть, что точно не предвещает конструктивного диалога. С этим нужно что-то делать. Убрать Одинцова будет не трудно, но хлопотно и затратно. Прежде всего человеческими потерями, которые мне сейчас ни к чему.
Градус напряжения стремительно растет. Парни обоих группировок ждут четкого приказа. И стоит им его получить, на Полигоне снова начнется бойня.
Внезапно открывшаяся дверь запасного выхода, находящая прямо за спиной генерала, остужает горячие головы военных. Они выстраиваются по стойке смирно и разве что честь не отдают. А все потому, что в кабинет грациозно вплывает Мария Демори. В длинном приталенном белом пальто с воротником из норки и струящимися из-под меховой шапки светлыми волосами, она, как никогда, напоминает ангела, спустившегося на грешную землю. Но это лишь тщательно созданный образ, не имеющий никакого отношения к спрятавшейся внутри дьяволице.
Остановившись по правую руку от генерала, Мари кладет хрупкую ладонь на его плечо.
— Спокойно, Олег. Мы сегодня достаточно повоевали. Пришло время создавать новый и прочный мир, — мелодичным голосом произносит она.
Появление Марии производит ожидаемый фурор. В кабинете воцаряется звенящая тишина. Взгляды всех собравшихся направлены исключительно на хрупкую красивую женщину в белом. Всех, за исключением меня.
Я с тревогой смотрю на Диану, опасаясь за ее реакцию, а она не сводит шокированных глаз с матери. Открыв рот в изумленном возгласе, рвано выдыхает: «мама» и резко вскакивает.
— Не сейчас, — взяв оторопевшую Диану за локоть, с силой усаживаю обратно и перехватываю ее лихорадочно горящий взгляд. — Вы поговорите. Позже, — медленно проговариваю я, в надежде, что она меня услышит.
Несколько секунд Диана пялится на меня, как на инопланетянина, словно никак не может узнать. Губы трясутся, кожа лица стремительно приобретает пепельно-серый оттенок. Черт…
— Дыши, — резко бросаю я, загородив своей спиной обзор на генерала и стоящую рядом с ним Марию. — Дыши, твою мать! — несильно встряхиваю за плечо.
Диана вздрагивает от моего грубого тона и наконец-то приходит в себя. Взгляд становится осмысленным и сфокусированным, дрожь постепенно затихает, и только выражение мучительной боли никуда не исчезает из потускневших глаз.
— Не прикасайся ко мне, — с надрывом шипит она, скидывая с плеча мою руку.
Отвернувшись, Диана опускает голову и застывает в неподвижной позе, не отрывая взгляда от крошечного скола на деревянной столешнице. Я же вынужден вернуться к переговорам с генералом, от которых зависит наше с Дианой общее будущее.
Общие вопросы мы обсудили после прибытия, а теперь настал черед детальной раскладки обновленной структуры Корпорации, где Полигон занимает далеко не последнее место.
Главным разногласием, не позволяющим согласовать новые договоренности между Корпорацией и подконтрольным ему Полигоном, является список требований, предоставленный Одинцовым. За свое содействие в устранении внутреннего мятежа генерал затребовал больше, чем оговаривалось ранее.
Тем не менее, основная часть пунктов, касающаяся увеличения финансирования, внутренних кадровых перестановок и расширения полномочий генерала, вполне выполнима. Загвоздка кроется в последнем пункте, внесенном в список за час до нашего приземления на Полигон. Он меня в корне не устраивает, но Одинцов упорно стоит на своем. Мария готова пойти на уступки, а я категорично нет. Ей хватает ума не вступать со мной в открытый конфликт, но, если генерал упрется, она не сможет воздержаться. Мы все понимаем, что возникшее разногласие не рассосется само по себе и кто-то должен будет отступиться. Но это точно буду не я.
В ответ на мое очередное предложение изменить выдвинутое условие, генерал вскипает и поднявшись из кресла упирается ладонями в стол. Буравит меня бешеным взглядом, ноздри раздуваются, как у огромного быка. Если бы при нем было оружие, он бы уже наверняка взял под прицел мой лоб. Это под силу сделать его воякам, но тогда активируются мои. Перестрелять друг друга и ни к чему не прийти — сомнительная перспектива. Победителей в таком случае не будет, а генералу очень нужно потешить свое оборзевшее эго и заодно повысить личный авторитет в глазах подчиненных.
— Засунь свои подачки в зад, — рявкает он. — Мне достаточно того, что уже согласовано. Остальное я сам заработаю, когда начнется сезон.
— Уничтоженную и устаревшую технику тоже сам заменишь? — спокойно уточняю я. — Технологии не стоят на месте. Гонка вооружения идёт полным ходом, а ты со своими ржавыми динозаврами. Несерьезно, генерал.
— Об этом не волнуйся. У меня налажены поставки с крупнейшими военными компаниями. На днях ждем новую партию. — немного успокоившись, самоуверенно заявляет генерал.
— Сегодня поставки есть, а завтра нет, — пожав плечами, расслабленно откидываюсь назад. Физиономию Одинцова снова перекашивает. Еще чуть-чуть и пар из ушей пойдет. — Я могу повлиять на процесс, и тебе придется закупаться на черном рынке. Но тогда возникнут проблемы с транспортировкой.
— Надо было тебя пристрелить, когда была такая возможность, — цедит генерал сквозь зубы, грузно опуская свое мощное тело в кресло.
— В таком случае ты командовал бы заключенными на Фантоме. В общей камере. До конца своих дней, а живут там, как известно, очень недолго, — от описанных мной в красках перспектив, Одинцов багровеет. Возможно, ему просто жарко, но я уверен, что дело не в этом. — Будем откровенными, генерал, ты руками и ногами держишься за свое место. И отлично справляешься, но незаменимых людей нет.
— Дэрил, угомонись, — вклинивается в диалог Мария. — В конечном итоге то, что требует Олег, не противоречит твоим интересам.
Она по-прежнему находится на том же месте, периодически выравнивая скачки напряжения между мной и генералом. Услышав ее голос, Диана вздрагивает. Периферическим зрением, я замечаю, как она поднимает голову и внимательно смотрит на мать.
— Мои интересы заключаются в ликвидации обсуждаемого вопроса, — непреклонно отрезаю я. С Марией у нас тоже был уговор, так какого хрена она начинает юлить?
— И это произойдет, — продолжает мягко стелить Мари. — Просто не сейчас.
Я понимаю, куда она клонит, и это вызывает определённые подозрения. Блядь, я готов поспорить, что сука знала о гребаном пункте, но упорно молчала, пока мы не прибыли на место.
— Нет, Мари. Мы так не договаривались, — сдерживая кипящую внутри ярость, возражаю на удивление ровным тоном.
