— Вы не улетите отсюда, пока я не получу гарантии выполнения ВСЕХ моих требований. И не забывайте, что все правление Корпорации в данный момент находится на моей территории.
Устав от безрезультативной полемики, генерал переходит к прямым угрозам и настроен более, чем серьезно. Не прогибается сукин сын, и я никак не могу понять почему. Личные счеты? Возможно, но в деле генерала (которое я подробно изучил) нет ни одной загвоздки, ведущей к этой причине. Мне нечем крыть. Остается только кардинальный и кровавый путь. Что ж, значит придется еще немного повоевать.
— Что ты хочешь, Одинцов? — вопрос принадлежит Диане.
Я резко поворачиваю голову, удивленно глядя на застывший профиль. Она, оказывается не только изучала изменившуюся до неузнаваемости мать, но и слушала все, что тут обсуждалось. Это даже к лучшему. Меньше вопросов у нее останется ко мне, когда мы покинем гребаный Полигон.
— Мне нужен Кронос, — выдержав паузу, отвечает генерал.
Придурок. Она же теперь с нас не слезет, пока мы не объясним ей все детали. Я потираю пульсирующие виски, мысленно готовясь к тому, что переговоры затянуться еще на несколько часов.
— Он здесь? — коротко уточняет Диана, неожиданно удивив меня своей лаконичностью.
— Да.
— Где?
— Под стражей.
— Зачем он тебе нужен?
Диана задает исключительно четкие и конкретные вопросы, чем ставит меня в легкий ступор. Со мной она ведет себя абсолютно иначе. Или стресс активировал ее дипломатические навыки? В любом случае, наблюдать за ней любопытно и отчасти познавательно.
— Это мое дело, но я могу гарантировать, что живым он с Полигона не выберется, — генерал кратко повторяет ей все то, что я уже слышал.
— А если Кронос сумеет найти лазейку? — пока я удивленно рассматриваю сосредоточенное выражение лица Дианы, она вполне успешно выступает в качестве полноценного переговорщика.
— Как? Перегрызет зубами цепь на своей шее?
— Почему? — вопрос повисает в воздухе, потому что ни сам Одинцов, ни остальные не улавливают суть. — Скажи мне причину, генерал, — конкретизирует Диана.
— Тебя это не касается, Диана Дерби, — в грубоватой форме бросает Одинцов.
— Я так не думаю, — качнув головой, возражает она. — Если не предоставишь достоверное объяснение, твои гарантии ничего не стоят. Возможно, ты и с Кроносом заключил договор со списком требований, а спустя какое-то время меня, моего мужа и мать благополучно ликвидируют ваши люди. Ты при этом получишь двойной бонус.
— Диана, милая, генералу можно доверять, — вмешивается Мария.
— Так же, как тебе, мама? — парирует Диана, устремив острый взгляд на побледневшую мать.
— Два моих брата погибли в Улье, — внезапно произносит генерал глухим голосом. Я готов поаплодировать таланту жены, но ее неожиданная вовлеченность в переговорный процесс может привести к результату, который меня не устроит. — Старший и средний. Они были бойцами шестого уровня.
— Кровная месть, — понимающе кивает Диана. — Брат за брата. Похвально. Я бы сказала героически, — чем больше она говорит, тем сильнее меня гложет негативное предчувствие. Если придется голосовать, то я с высокой долей вероятности могу оказаться в меньшинстве.
— В твоем досье нет упоминания о близких родственниках, — с усмешкой бросаю я, уверенный, что подловил генерала на вранье.
— Разумеется, их там нет, — соглашается генерал. — Моя семья принадлежала к общине. Мы жили в дали от цивилизации. Документы нам были ни к чему. Кому в глубокой тайге может понадобиться удостоверение личности? Когда мои братья пропали, я покинул общину. Дальнейшая биография есть в моем досье, — сухо заканчивает генерал. — У меня так же есть материалы личного расследования. Там все подробно изложено. Готов предоставить для ознакомления всем сомневающимся. — последняя реплика явно адресована мне.
Диана задумчиво молчит. Мария с притворным сочувствием вздыхает. Меня же безэмоциональный рапорт Одинцова впечатлил мало. Я допускаю, что он не лжет. У каждого обитателя Улья своя слезливая история. Кронос за время своего правления покалечил судьбы многих людей. На его счету тысячи жизней, которые уже не вернуть. Не отрицаю, что генерал имеет право на свою месть. У меня такое право тоже есть, и я не намерен его переуступать другому.
— Пусть забирает. Я не возражаю, — решительным тоном заявляет Диана. На меня умышленно не смотрит, иначе не выглядела бы такой уверенной. Вместо этого она ищет поддержки у матери и, разумеется, находит.
— Я тоже не возражаю, — Мария тепло улыбается дочери. — Это разумное решение, которое положит конец затянувшимся препирательствам.
— Два голоса против одного, Дэрил. Твои женщины оказались мудрее и дальновиднее, — глядя на меня с триумфом, удовлетворенно ухмыляется Одинцов. — Благодаря им, мы все переживем этот день и следующий встретим в мире и согласии.
Я не повержен, не убит и даже не удивлен. С того момента, как Диана подняла голову и начала анализировать происходящее, я догадывался в какую сторону склонятся весы. Не в мою. Даже в цепях Кронос умудрился избежать заслуженной кары, но это не означает, что я не продолжу свою охоту. Война не отменяется, она переносится на неопределённое время.
Еще поиграем, Уильям.
Еще поиграем.
13
На завершения бюрократических процедур уходит не более получаса. Тридцать бесконечных минут я терплю довольную физиономию генерала. И только приобретенный с опытом самоконтроль удерживает меня от импульсивных действий. Интуитивно чувствуя мое взвинченное состояние, Диана старается лишний раз не встречаться со мной взглядом. Вероятно, она считает, что я воспринимаю ее вмешательство в переговоры, как предательство. Это не так. Диана просто не осознает масштаб совершенной ошибки, и понятия не имеет, что из себя представляет ее мать. А еще она не доверяет мне и кроме самого себя винить в этом некого.
— Дэрил, не для протокола. Задержись на пару слов, — обращается ко мне неугомонный Одинцов.
Неужели еще не наговорился? Но раз так вежливо просит, почему не послушать? В конечном счете лично к нему у меня нет претензий.
Кивнув, я остаюсь сидеть в своем кресле и через минуту кабинет покидают все, кроме меня и генерала. О безопасности Дианы не беспокоюсь. Она больше не заложница. Кто бы мог подумать, что последнее слово останется за ней? Матриархат возвращается в Улей. Все, как по учебнику, черт возьми. Мои ироничные размышления нарушает генерал.
— Однажды между нами уже состоялся разговор тет-а-тет, — как всегда прямолинейно выдаёт Одинцов. — И он был максимально коротким.
Я с недоумением смотрю в волевое жесткое лицо, усиленно ковыряясь в закромах своей памяти. Одинцов провел на шестом уровне Улья год. Я, разумеется, видел его на стримах, проводимых под моим бдительным руководством, но лично мы никогда не контактировали. Возможно, я просто забыл или не предал короткому обмену слов особого значения.
— Не хочу нарушать традицию, Дэрил, — неколебимая уверенность в голосе Одинцова вызывает внутреннее неприятие. Даже отторжение.
Инстинктивно тру висок, до конца не осознавая первопричину этого жеста. Пропускаю тревожные звоночки, списывая их на раздражение и усталость после тяжелого перенасыщенного событиями дня.
— Поэтому буду выражаться максимально кратко и доступно. Ты улетаешь завтра. Забираешь своих бойцов, жену и отпрыска Клейтона Гунна, если тот доживет до утра. Мария остается.
— Это чье решение? Ее или твое? — угрожающе сощурившись, я прицельно сканирую суровую физиономию генерала.
Он многозначительно молчит, позволяя мне сделать выводы без его подсказок. Нащупываю пальцами крошечный шрам на правой височной доле и меня прошибает осознанием. Рубец от сквозной пули на плече вспыхивает фантомной болью, а память щедро подбрасывает красноречивые стоп-кадры из недавнего прошлого. Выстрел в спину на сезонном стриме, отработанный неизвестным киллером и удар прикладом на острове Янга. В первый раз я стоял к нему спиной, второй — смотрел в глаза. Лицо было скрыто балаклавой, но твердый холодный взгляд исполнителя отпечатался на подкорке и всплыл только сейчас.
