Клаудия была пожалуй первой женщиной, при погружении моего члена в которую, он лишь немного головкой тыкался во врата матки.
Я бы сравнил ощущения дочери и матери как Огонь и Воду.
Однако, тут тоже были свои прелести: с Клаудией я мог полностью расслабиться и даже не пытаться сдерживать багровую муть.
Как ни странно мать дошла до оргазма быстрее, чем ее дочь только что. Ее ручки разъехались и она, вздрагивая, завалилась на Эльвирру, чуть не задушив ту своими сиськами.
Чуть позже уже наступила моя очередь издать глухой стон и начать заливать ее своей спермой.
Слив в нее все, я перекатился на бок и, тяжело дыша, уселся рядом с чувственно целующимися северянками.
Клаудия разорвала поцелуй и, тоже перекатившись, полулегла рядом со мной.
В поле моего зрения попала Турид, стоящая рядом с Мефар и Эльран. Судя по дошедшему до меня обрывку разговора, оказалось что они с интересом обсуждают меня и мой подход к сексу как таковому.
Турид заметив, что мы прервались, направилась к нам, подойдя, она оперлась о мои ноги руками и, встав на колени, стала вылизывать немного расслабившийся член.
Следом за ней к нам подошла Мефар и чуть ли не присосалась к пизденке томно застонавшей Клаудии. Дроу положила ручки на тело сверянки и стали массировать впечатляющие горы ее сисек.
— У тебя огромная сила. — прошептала Клаудия, обращаясь, очевидно, ко мне.
Я выдохнул:
— А тебя — грудь…
— Пф… — выдохнула она: — После рождения ребенка сиськи так и не уменьшились. Ты не представляешь, как трудно за ними ухаживать… Мефар оторвалась от ее клитора и игриво заскользила язычком сначала по лобку, а потом и по ее животу. Достигнув ее ложбинки между грудями, она сильно их сжала руками и, подняв голову, произнесла, вызывающе облизнувшись:
— Пора, Клаудия: времени осталось мало. — она отпустила ее сиськи и двумя руками оперевшись о ее живот, медленно поднялась: — Собирайся — у нас еще сегодня будет, судя по всему, еще одно подобное приключение в гостях у госпожи Трекатен.
Хозяйка магазина, с трудом взяв себя в руки, села на диване и начла водить по своему телу руками с явным удовольствием.
Эльран подошла к нам:
— Нужно, чтобы твоя дочь принесла клятвы.
Клаудия протянула руку и потормошила дочку за сиську:
— Ау, приходи в себя: как мы уйдем — тогда и поспишь.
Та простонала:
— Все внутри горит. И особенно — клитор… — она скользнула ручками к нему и зажала их там: — Ох, как хорошо… — тем не менее, уже в следующую сукунду, она вдруг резко поднялась на ноги и стала смотреть на свои руки: — Странное ощущение… Как вроде…
Ее руки засветились, но неожиданно с ее ладоней начали срываться ярко-белые язычки пламени.
Это моментально привело в себя Клаудию. Она поднялась следом и глядя на огонь:
— Это же «Белое Пламя»… — она обратилась к дочери: — Можешь убрать?
В следующую секунду огнь пога, но потом снова загорелся:
— Да… — кивнула Эльвирра и продолжила: — Оно мне полностью подвластно.
И тут я услышал мягкий смех. Это смеялась прищурившаяся Мефар. Она вытащила из ножен давешний кинжал и протянула его девушке со словами:
— Как видите — мы сказали правду. Теперь твоя очередь принести Клятвы. Только давайте быстрее: если мы опоздаем, то Трекатен может еще взбрыкнуть чего…
Девушка, не колеблясь, быстро схватила кинжал и полосонула себя по руке, произнеся слова клятвы:
— Пока во мне течет эта кровь, я выполню условия Клятвы Неразглашения и прослежу за ее выполнением другими…
Светлая сразу после этого провела по ранке рукой моментально затянув порез. После этого северянка встала на коленки перед ней и с оттягом лизнула ее клитор. Ее слова звучали немного неуверенно:
— Я, Эльвирра, поступаю на службу к тебе… — она запнулась и ее мать ей прошептала на ушко имя эльфийки. После этого она продолжила: — …Эльран из Дома Острого Листа. Моя кровь станет твоей, а моя плоть — защити тебя…
Светлая удовлетворенно улыбнулась:
— Я, Эльран из Дома Острого Листа, принимаю защиту и не отвернусь от тебя, Эльвирра.
Девушка поднялась с колен, а ее мать спросила:
— Ну вот и все. Что дальше?
— Ты идешь с нами. — произнесла Мефар и продолжила: — На всякий случай — вдруг Трекатен моча в голову ударит? А так полулегальный представитель Ордена — это уже серьезно.
— Меч брать?
Командующая уважительно покосилась на чудовищный фламберг и кивнула:
— Мы тебя берем еще и из-за него.
— Одежда?
— Какая одежда? Ау-у! Мы идем к умопомрачительно богатой суккубе в гости… — насмешливо фыркнула светлая.
— А? И точно…
Клаудия достала ножны и спрятала в них свой двуручник. Перебросив ремень, она закрепила его на спине
Эльран же, накинув на плечики курточку и натянув на лицо капюшон, вышла из магазина.
Турид закончила полировать мне член и, игриво подмигнув мне, направилась следом за ней.
— Мы тебя берем еще и из-за него.
— Одежда?
— Какая одежда? Ау-у! Мы идем к умопомрачительно богатой суккубе в гости… — насмешливо фыркнула светлая.
— А? И точно…
Клаудия достала ножны и спрятала в них свой двуручник. Перебросив ремень, она закрепила его на спине
Эльран же, накинув на плечики курточку и натянув на лицо капюшон, вышла из магазина.
Турид закончила полировать мне член и, игриво подмигнув мне, направилась следом за ней.
10. Ожесточение.
Древний седой старик, одетый в богатые одежды из белой ткани с вычурной золотой вышивкой, сидел пред камином в огромном кресле. Время от времени он брал со стоящего рядом журнального столика один из аккуратной стопки исписанных мелким почерком листов и, подслеповато щурясь, читал текст, иногда делая магическим стилосом на полях только ему понятные пометки.
Старик отнюдь не страдал избыточным весом и при взгляде на него было понятно, что он даже сейчас старается держать себя в тонусе. Кроме всего того к подлокотнику его кресла был прислонен одноручный прямой меч-клеймор в очень старых потертых ножнах. Но это было отнюдь не единственное оружие в комнате: на высоких станах были развешаны самые разные его образцы, многие из которых явно ковались не под человеческую руку и имели довольно устрашающий вид.
Кроме оружия в помещении было довольно много другой мебели: стулья, большой письменный стол, еще три кресла, еще один журнальный столик, книжные шкафы…
Иногда старик, довольно кивая, откладывал лист бумаги в одну стопку, иногда — разочарованно кидал в другую, а бывало, что старик мрачно скрипел зубами и, скомкав документ, бросал его в камин.
В один из моментов, когда старик взял очередную бумагу, высокая резная дверь в помещение отворилась и сюда вошел высокий стройный голубоглазый парень с короткими светло-русыми волосами. Он был
облачен в легкий кожаный доспех, а к поясу у него были пристегнуты короткие парные мечи. В руках парень очень аккуратно держал девственно чистый лист бумаги.
Подойдя к смотрящему на него с вялым интересом старику, он низко поклонился и протянул бумагу ему со словами:
— Магистр! Донесение из Изрина с пометками «срочно», «тайна» и «лично в руки магистру».
Дождавшись, пока удивленный старик очень аккуратно возьмет донесение, он, не говоря более ни слова, вышел из помещения, тихо прикрыв за собой дверь.
Магистр пожевал губу пару секунд, словно набираясь решимости для прочтения новостей, и слегка коснулся печаткой, сделанной из белого золота, листа бумаги. Сразу после этого на бумаге стали проявляться серые буквы.
Когда старик принялся читать донесение, его лицо начало искажаться, словно он стал есть нечто очень-очень кислое.
— Что за бред? — наконец вырвалось у старика. Он перестал читать и перевел взгляд на огонь, пылающий в камине. Подумав немного, он изрек: — С другой стороны… Если ЭТО — правда… — еще раз посмотрев на донесение, он отложил его на стол и прошептал: — А есть ли у меня выбор? Если есть хоть пара шансов, что это — правда?
Магистр громко хлопнул два раза в ладоши. В ответ дверь снова открылась и давешний парень склонился в ожидании:
— Да, Магистр?
Старик, глядя в пламя, твердо произнес:
— Саймон! Астрид со своим отрядом в замке?
Тот распрямился и ответил:
— Насколько мне известно — да. Возможно — в городе.
— Вызови ее ко мне… Срочно. Кроме того: подготовь список, кто из самых надежных командиров сейчас в боевой готовности.
— Что-то серьезное? — насторожился он.
— Да. — кивнул Магистр, все также не отрывая взгляд от огня.
Парень бросил любопытный взгляд на донесение. Однако прочитать его под таким углом было невозможно. Недовольно дернув уголком рта, Саймон вышел из кабинета. Но его настроение не испортилось — нет-нет он был доволен и улыбался тонкой кровожадной улыбкой.
